* * *

С закованными в кандалы руками и ногами, Таниэль сидел на стуле посреди штабной палатки. В пределах пятидесяти футов от себя он не чуял ни унции пороха. Из всех мер предосторожности, принятых Генеральным штабом после его ареста, эта беспокоила его больше всего. Они были весьма осторожны. Слишком осторожны, будь они прокляты.

По бокам от него сидели два профоса. Еще двое стояли позади и четверо дежурили снаружи. Каждый держал наготове дубинку и следил за ним, как за опасным психическим больным.

Обстановка в палатке была строгой и скудной. Десяток стульев у стены, в основном пустых, перед ними стол с пятью креслами – по одному для каждого члена Генерального штаба.

Таниэль окинул палатку быстрым взглядом. Полковники Доравир и Бертур сидели строго позади него. Сломанную челюсть Бертура поддерживала тугая повязка вокруг головы. К удивлению Таниэля, возле входа в палатку пристроилась бригадир Абракс, командующая «Крыльями Адома». Что могло заинтересовать ее в этих слушаниях?

В дальнем углу сидел в инвалидном кресле полковник Этан; он кивнул Таниэлю. Тот улыбнулся в ответ с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. Больше никто не пришел поддержать его.

С другой стороны, возможно, никого больше сюда не пустили.

В конце концов, это был военный трибунал.

Полог палатки с шуршанием поднялся, и генералы вошли. Все встали. Профосы подхватили арестованного под локти и подняли на ноги. Цепи на лодыжках стесняли его движения, и Таниэль едва не упал.

Он узнал только генералов Кеть и Хиланску. Хотя и другие военачальники тоже должны быть ему знакомы. Или Кеть смошенничала, назначив в трибунал новых людей, недавно произведенных в генералы? Таниэль попытался перехватить взгляд Хилански, но однорукий угрюмо уставился в пол. Это было дурное предзнаменование.

Генералы расселись, и Таниэлю разрешили опуститься на стул. Кеть, яростно теребя обрубок уха, заняла место во главе стола. Ее взгляд пробежался по палатке, а затем остановился на Таниэле. Она слегка тряхнула головой, словно пленный Страж, отказывающийся от обещания не участвовать больше в войне.

– Заседание военного трибунала объявляется открытым, – сказала Кеть. – Председательствовать буду я. Как всем вам известно, сейчас идет война. В таких случаях адроанское военное право разрешает назначать военно-полевой трибунал. Без всяких консультаций с обвинением и защитой. Расследование было проведено быстро и конфиденциально, за последние семь дней, и теперь, согласно адроанскому военному праву, мы определим виновность и огласим приговор.

Таниэль услышал, как колыхнулась ткань в задней части палатки. Шум лагеря на мгновение сделался громче, потом полог снова закрылся.

Увидев вошедшего, Кеть нахмурилась. Таниэль хотел обернуться, но генерал все еще продолжала говорить:

– В результате хаоса, вызванного заявлением капитана Таниэля, будто фельдмаршал Тамас жив, а Генеральный штаб вступил в сговор с врагом, мы за последние семь дней отступили на восемь миль и потеряли больше трех тысяч солдат. Капитан Таниэль едва не вызвал бунт. Он обвиняется в измене. Подсудимый желает что-то сказать?

– Я не виновен, – заявил Таниэль.

Он знал порядок трибунала. Это была стандартная процедура, – по крайней мере, так ему объяснил полковник Этан, изучавший военное право в университете. Однако Таниэль не мог избавиться от ощущения, что все настроены против него.

Генерал Кеть зачитала еще десяток обвинений, включая неподчинение приказам и нападение на вышестоящего офицера. Таниэль ответил «не виновен» по каждому пункту.

За спиной раздался звон серебра. Генерал Кеть опять нахмурилась. Таниэль обернулся и увидел Михали, раздававшего тарелочки всем сидящим в задней части палатки – даже профосам. Удерживая целый штабель тарелочек в одной руке, повар вышел вперед и принялся расставлять посуду на столе генералов.

– Профосы, – распорядилась Кеть, – выведите этого человека.

– О, это просто закуска, – пробурчал Михали, поднося тарелку Таниэлю. – Торт, пропитанный ромом и обсыпанный шоколадной крошкой с добавлением перца. После окончания трибунала будет горячий кофе.

Стоя спиной к генералам, Михали подмигнул Таниэлю.

Никто из профосов не выполнил приказа Кеть. Все они были слишком заняты поглощением пищи.

Таниэль едва нашел в себе силы улыбнуться. Звякнув цепями, он взял предложенный кусок торта, попробовал и нашел его просто восхитительным. Когда все управились с едой, Михали собрал посуду и отступил в заднюю часть палатки.

Порция Кеть осталась нетронутой.

– Расследование закончено, доказательства представлены судьям, каждый из которых вынес свое решение. Каков будет вердикт по обвинению в измене?

– Виновен.

– Не виновен, – сказал генерал Хиланска.

Кеть посмотрела прямо в глаза Таниэлю.

– Виновен.

– Виновен.

– Виновен.

Внутри у Таниэля все опустилось.

– Большинством голосов подсудимый признан виновным в измене, – продолжала Кеть. – Военный трибунал вынес вердикт. Наказание за измену – расстрел.

– Это не сработает в случае с пороховым магом, – где-то за спиной любезно подсказал Михали.

Кеть постучала молотком по столу:

– Тишина в зале суда!

– Мне не позволят выступить в свою защиту? – возмутился Таниэль. – Чтобы ответить на эти идиотские обвинения.

– Разве полковник Этан не объяснил вам порядок работы трибунала? – усмехнулась Кеть.

– Объяснил.

– Тогда вы должны знать, что вам запрещено выступать. Еще одна такая выходка – и вас выведут отсюда.

Таниэль прикусил язык. Выведут из зала суда над ним самим? Это верх безумия!

– Пороховые маги, – уточнила Кеть, – вместо расстрела приговариваются к виселице.

Генерал Хиланска наклонился к Кеть и прошептал что-то ей на ухо. Она медленно кивнула и глубоко вздохнула, словно успокаивая себя.

– Я проявила небрежность, пропустив обязательную процедуру суда. Сейчас судьи удалятся, чтобы обдумать приговор обвиняемому. Объявляется перерыв на час.

Генералы встали.

– Я могу выступить перед судом?

Кеть уже собиралась выйти, но остановилась и хмуро посмотрела за спину Таниэлю.

– Это военный суд. Мне неизвестно, кто вы, госпожа, но гражданским лицам не разрешается на нем выступать.

– Это займет всего минуту. Меня зовут Фель, я заместитель председателя союза «Благородных воинов труда» и личный помощник Рикарда Тумблара. Мне поручено выступить от имени господина Тумблара.

Таниэль обернулся. В задней части палатки стояла Фель – в коричневом сюртуке и тщательно отглаженных брюках и сорочке. Руки она небрежно держала в карманах жилета.