Под прикрытием огня многочисленной артиллерии, русские войска устроили из досок и фашин 27 переправ через речку, и, перейдя на противоположный берег Шулянца, отбили яростные атаки янычар и спагов, пытавшихся остановить движение наших войск, и овладели лагерем. 48 орудий и множество припасов досталось победителям. Урон наших войск не превышал 70 человек, а потеря неприятелей, убитыми и ранеными, простиралась более 15 тысяч (а по другим сведениям, всего до 2 тысяч) человек[150]. Следствиями этой победы были сдача Хотина и занятие русскими войсками Ясс.

В сражении при Ставучанах огромные каре, в которые построена была наша армия, обставленные орудиями и рогатками, немного превосходили подвижностью прежние каре, составленные из целых армий; к тому же расположение, принятое Минихом, не доставляло нашим каре взаимной обороны.

И потому выгоды боевого порядка, им принятого, ограничивались: 1) тем, что расстройство одного какого-либо из трех каре, не имея влияния на прочие, не могло быть так гибельно, как расстройство каре, построенного из всей армии, и 2) что разделение войск на три отдельные массы способствовало вообще быстроте движений, в особенности обходному движению правого крыла русской армии и взятию неприятельского лагеря.

После Белградского мира, заключенного в 1739 году между Австрией и Турцией, Россия также присоединилась к нему, в октябре того же года. В течение тридцати лет между Россией и Портой господствовало согласие, возмущаемое, время от времени, только набегами на южные наши области крымских татар, состоявших под покровительством турок. Но в 1768 году султан Мустафа III, завидуя влиянию, приобретенному Россией на дела Польши, и побуждаемый происками Франции вооружился против императрицы Екатерины II.

Предлогом к войне послужило ему неумышленное сожжение Балты, местечка на Днестре, одним из русских отрядов[151], преследовавшим польских конфедератов до турецкой границы (1768 г.). Султан, узнавши о том, немедленно велел заключить русского посланника Обрескова в Семибашенный замок и потребовал от нашего правительства вывода войск из Польши, объявляя войну в случае отказа. Императрица Екатерина II, не признавая справедливым подобного требования, решилась вести войну.

В это время для обеспечения южных пределов России от набегов крымских татар войска наши занимали Украинскую линию, простиравшуюся через степи от Днепра до Дона; наша граница с Турцией прикрыта была справа Киевом, а слева крепостью Св. Димитрия на Дону; ниже Киева, по Днепру, простиралась Сечь запорожских казаков, подвластных нашему правительству.

Граница Турции, обращенная к России, прикрыта была реками Днестром и Дунаем, со многими на них крепостями, из которых важнейшими на Днестре были Хотин и Бендеры. Крепость Очаков и Кинбурнский форт прикрывали Днепровский лиман и обеспечивали связь между Днестром и Крымом; а крепостца Ор с Перекопской линией и крепость Арабат преграждали доступ в Крымский полуостров.

Движение русской армии к Нижнему Днестру представляло затруднения, по близости к пути действий сильной неприятельской крепости Очакова; а при движении в Крым надлежало проходить обширные степи, где продовольствование значительного числа войск было почти невозможно, и потому выгоднейшей операционной линией для русской армии была плодоносная Подолия.

Турецкая война 1769–1774 годов

Поход 1769 года

Действия начались в феврале вторжением крымских татар в Новороссийскую область. План действий турок заключался в том, чтобы, усилив главную свою армию до 300 тысяч, двинуться к Днестру, овладеть Каменцем-Подольским и заставить русские войска очистить Польшу.

С нашей стороны, вооруженные силы, назначенные для действий против турок, распределены были следующим образом: 1-я армия генерал-аншефа князя Александра Михайловича Голицына силой в 65 тысяч (в числе которых 9 тысяч казаков) назначена была для занятия оборонительной линии по Днестру и для прикрытия Подолии; 2-я армия генерал-аншефа графа Румянцева, состоявшая из 60 тысяч (в том числе 30 тысяч иррегулярных войск), должна была прикрывать южные наши границы от Днепра до Донца.

Отряду генерал-майора Медема назначено было двинуться к Кубани; наконец, небольшой отряд генерала Тотлебена отправился в Тифлис, для поддержки закавказских владетелей, изъявивших намерение восстать против Порты.

Князь Голицын, армия которого должна была удерживать главные силы турок, сын славного фельдмаршала, сподвижника Петра Великого, отличался личной храбростью и хладнокровием; но не довольно постигал хозяйственную часть управления армии и, действуя слишком осторожно, не умел пользоваться одержанными успехами.

Войска, бывшие в составе армии, имели в рядах едва половину комплектного числа чинов; а некоторые из полков вовсе не прибыли ко времени открытия военных действий, и потому вначале 1-я армия состояла всего-навсего из 24 тысяч человек, не считая казаков. Солдаты, по свидетельству очевидцев, были дурно одеты и обуты, конская сбруя истерта, лафеты непрочны. Движения войск, по недостатку офицеров, знакомых с механизмом их, производились медленно и неловко; подобным образом и аванпостная служба находилась в жалком состоянии.

В то время, когда 1-я русская армия собиралась в Подолии, главные силы турок находились еще на правой стороне Дуная, а в Бессарабии, кроме хотинского, бендерского и аккерманского гарнизонов, было не более 20 тысяч турецких ополчений, под начальством Карамана-паши, расположенных близ Хотина. Пользуясь этими благоприятными обстоятельствами, князь Голицын предпринял овладеть Хотином. С этой целью, устроив магазины в Бердичеве, он сосредоточил свою армию у Антоновки, близ местечка Минковцы, переправился 14 апреля через Днестр в 60 верстах ниже Хотина, у Калюса, и 18-го вечером расположился в пяти верстах от Хотина, на ясской дороге.