— Понимаю, — тихо сказал Шадамер.

Он поймал на себе внимательный взгляд Гриффита, но не хотел сейчас встречаться с эльфом глазами. Вместо этого Шадамер отрешенно глядел в миску с морской водой.

— Ригисвальд передавал еще какие-нибудь новости?

— В пути покушались на его жизнь, но он остался невредим. Он говорил, что будет ждать вас с Алисой в Краммсе.

— А он крепок, этот старый петух, — улыбаясь, заметил Шадамер. — Представляю, в какую рань пришлось вставать убийце, чтобы напасть на него. Нет ли других новостей, повеселее? Ну, скажем, о приближающемся конце света?

— Это все, — без малейшей улыбки ответила ведунья. — Ты сам хочешь чего-нибудь ему послать?

— Пусть бережет себя, — сказал Шадамер. — И дожидается нас в Краммсе.

Барон и Гриффит поблагодарили ведунью и вышли из ее каюты.

— Ну и ну, — пробормотал Шадамер, когда они вновь оказались в коридоре. — Похоже, я остался без гроша в кармане.

— Глубоко сочувствую вам, барон, — сказал Гриффит.

Шадамер криво усмехнулся.

— Знаете, что сказал один дункарганский воришка перед тем, как его голова скатилась с плахи? «Легко пришел, легко и ухожу». И все-таки мне жаль замок. Я привык к нему, хотя зимой там бывало чуточку холодно и ветрено.

— И что вы теперь намерены делать? — осторожно спросил Гриффит.

— Буду думать, как отвоевать у этого треклятого Дагнаруса свою Башню Шадамера.

— Вы это серьезно, барон? — Гриффит был явно потрясен услышанным. — Неужели вы забыли, что Дагнарус теперь — король Виннингэля. У него тысячи солдат, и к тому же он…

— Является Владыкой Пустоты и повелевает врикилями, звероподобными таанами и самыми зловещими магами, готовыми исполнить любую его прихоть. Вы это хотели сказать? Я знаю, Гриффит. Но и я не из слабых, а это кое-что значит.

— Не понимаю, барон, как вы еще умудряетесь шутить.

Гриффит и в самом деле не мог себе представить худшей участи, чем та, которая постигла барона. Любой эльф скорее предпочел бы смерть, нежели изгнание.

— Либо сражаться, либо садиться и безутешно рыдать, — сказал Шадамер. — А слез я не люблю. У меня от них нос распухает. Не волнуйтесь, Гриффит. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я всегда находил выход.

Шадамер опустил руку на плечо эльфа.

— Крепитесь, друг мой. Теперь начинается самое трудное.

— Вы о чем?

— О том, как я все это расскажу Алисе. Сегодня, Гриффит, вам не понадобится призывать ветры. Чувствую, Алиса закатит такую бурю, что если к утру мы не окажемся где-нибудь в Мианмине, то можем считать себя редкими счастливчиками.

* * *

В одном Шадамер был прав: Алиса разбушевалась. Но ее гнев не зашвырнул корабль к берегам Нимореи, хотя ярость ее была сокрушительной. Алиса метала молнии в Дагнаруса и во всех глупцов Нового Виннингэля, ставших жертвами его вероломства. С Дагнаруса она, естественно, переключилась на Шадамера. Алису взбесило, что барон рассказывает о трагических известиях так, будто у него сгорел ветхий сарай.

— Дорогая моя, — обратился к ней барон в промежутке между гневными тирадами. — Тебе было бы легче, если бы я, не заходя сюда, повесился на нок-рее?

— Да, — выкрикнула она. — По крайней мере, это был бы впечатляющий поступок. А то проторчал целое утро, ловя рыбу.

— Поскольку мы ограничены пространством корабля, находящегося посредине Благословенных Проливов, способствовать разнообразию нашего скудного стола кажется мне более впечатляющим поступком.

— На твоем месте я бы строила планы, — продолжала размахивать руками Алиса. — Я бы решала, что теперь делать и куда отправляться.

Шадамер, прислонившись к перилам, глядел на нее с холодной, невыносимо спокойной улыбкой.

— Ненавижу тебя! — закричала Алиса.

Она размахнулась и ударила барона в плечо.

— Слушай, ведь больно! — воскликнул он. — Это за что?

— Чтобы перестал ухмыляться. Ты заранее знал, что так случится, — накинулась на Шадамера Алиса. — Знал, а мне и слова не сказал. Ты знал еще там, в замке…

— Алиса, я — выдумщик, но не лгун. Я не стану тебе врать, что на меня нашло озарение и я увидел свое будущее: изгнанник, лишенный имущества и титулов, за которым по следу идут посланные Дагнарусом убийцы. Не жди от меня таких душещипательных историй, сердце мое.

— Твоя правда хуже лжи! — не унималась Алиса. — Ты выбрал Краммс, чтобы быть подальше от Нового Виннингэля, и еще потому, что у тебя там полно друзей среди офицеров Королевской Кавалерийской школы. Теперь ты рассчитываешь с их помощью отбить Башню Шадамера…

Барон закатал рукав.

— Ты лучше посмотри, что ты наделала. Видишь, уже синяк появляется. Ты же знаешь, что у меня чувствительная кожа.

— Ты всегда твердил мне, что из этой школы выходят лучшие в Лереме офицеры, — продолжала Алиса. — Они не подчинятся Дагнарусу, да и жители Краммса — тоже. Мы соберем армию и двинемся на Новый Виннингэль. У тебя в руках Камень Владычества. Тебе придется стать Владыкой. Боги милосердны. Они хотя и злы на тебя за прошлое, но все же можно надеяться, что во время Трансфигурации они не превратят тебя в кусок жареного мяса.

— И ты даже знаешь, каков расклад? — перебил ее Шадамер. — Большая ли вероятность, что боги меня не изжарят?

— Семь против трех, — с азартом ярмарочного игрока ответила Алиса.

— Семь относится к тому, что меня не изжарят?

— Наоборот: к тому, что тебя изжарят.

— Невеселый расклад, — протянул барон.

— Удивляюсь, как ты мог надеяться на другой.

— Наверное, ты права.

— Но ты еще можешь изменить отношение богов к себе, — сказала Алиса.

— Думаешь, это возможно?

У Алисы с языка уже была готова сорваться очередная колкость. Но вместо этого она внимательно посмотрела Шадамеру в глаза.

— Шадамер, я ведь знаю, что тебе действительно этого хочется!

— Иногда я и сам так думаю, — признался он. — Я вспоминаю Башэ. Он погиб, защищая Камень Владычества. И все ради чего? Чтобы передать Камень мне. Маленький пеквей думал, что я знаю, как поступить. А я ничегошеньки не знаю, — сокрушенно добавил он. — Послушаться Дамру и созвать Совет Владык? Или отвезти Камень в Старый Виннингэль, на чем настаивал Гарет, явившись мне тогда во сне?

Шадамер повернулся лицом к морю. Всю его беспечность как ветром сдуло.

— Ты ведь знаешь, что я пошутила.

Алиса положила ему руку на плечо и принялась бережно растирать место, по которому ударила.

— Едва ли сыщется человек, более достойный звания Владыки, чем ты. Боги просто сглупят, если упустят тебя.