– Мне уехать надо. Останешься за командира. На звонки не отвечать, дверь никому не открывать, ухажерам записочки из окон не швырять. – Пытается шутить, а глаза совершенно бешеные. Из-за меня?.. Да нет как будто. На работе что-то?

– Помнишь тех «дойчей», что ты по Русскому гоняла? Ну так вот откликнулись. Хорошее дело. Надо спешить.

Вот это да! Наш повелитель, наш фараон, наш сфинкс снизошел до рассказа о своих делах! Невероятно.

Виталий уже надевал плащ.

– Целуй сюда. – Как обычно, подставил щеку и скрылся за дверью.

Светочка осталась одна. Что-то с нашим пресветлым солнышком нынче не так… Впрочем, хватит о нем. Правильно я подумала – человек-волк. Волк-одиночка. Самый опасный из всей волчьей породы. Никогда и ни с кем не станет откровенничать. Если что-то кому-то говорит – значит, это отвечает его планам, не более. Отвечает на данную минуту. А в следующую отвечать перестанет – и все. Ай, ладно, что я все о нем да о нем?..

В мягком кресле глаза закрылись сами собой. Да. Белый песок… море, какого никогда не может быть в реальности… вкус соли на губах… Громадный, бесконечный пляж – и ни одного человека. Вообще ни одного живого существа. Это было хорошо… какое-то время. Потом надоело. И она вернулась. Доктор Игорь был вежлив, любезен и предупредителен. «Приходите к нам еще». Светочка потянулась, точно молодая пантера. Придем, придем… придем непременно, если только наше солнышко незакатное денежное довольствие не урежет.

Однако при всем при этом в голове бродила и еще какая-то мысль. Странная и непонятная, она ломала весь кайф.

Людмила Афанасьевна, соседка Эммы Петровны. Людмила Афанасьевна, которой внезапно, как снег на голову, свалилось лекарство от тромбофлебита. Гуманитарная помощь! Светочка фыркнула. Знаем мы эту помощь.

Телефон притягивал и в то же время пугал. Кто-то обещал честно и немедленно сойти с ума, если Иван станет обладателем пяти сотен баксов, не забыла, подруга?.. И все-таки неизвестность еще хуже. Светочка колебалась недолго, подтянула поближе аппарат и нащелкала номер, очень кстати всплывший из потайных глубин памяти. Конечно, следовало бы действовать тоньше, выяснить все, что тебя интересует, через ту же Калерию Карловну… но сил ждать у Светочки уже не было.

Трубку взяла сама Людмила Афанасьевна. И ничуть не удивилась, услыхав Светочкин голос.

Да, жизнь их резко изменилась к лучшему. Да, внезапно появились и деньги и лекарства. И за это ей, Светочке, громадное спасибо, и пусть она, Светочка, не беспокоится – Людмила Афанасьевна никогда и ничего Ивану не скажет, а то он такой гордый, от всего тотчас откажется…

Светочка не помнила, как ей удалось свернуть разговор и добраться до прихожей. Пальцы срывались, пуговицы выскальзывали из рук. Туда, туда, скорее туда! Она умрет, если НЕМЕДЛЕННО во всем не разберется. Да-да, умрет самым натуральным образом. Ну, хорошо, она способна поверить в сильный и очень качественный гипноз. Но чтобы ее поступки в вымышленном, иллюзорном мире немедленно воплощались бы в мире реальном? Это было выше ее понимания.

Через пять минут она была уже возле «Фуксии».

Виталий отъехал от дома совсем немного. Велел Степану остановиться так, чтобы просматривалась парадная. Мысли у Антонова были четки и ясны. Он ПОМНИЛ ВСЕ.

Да, сделка совершена. Миллионы тел – за миллионы душ. Осталось довершить последнее. Юрку-таки вышибли из его «Звездных войн»… теперь Хозяевам не скоро удастся вновь установить прицел. Но все это неважно, пока есть он, Виталий, избранный. Вечный Властитель, который свернет в бараний рог весь этот гнусный миришко, – в одном ряду с миллиардами других, дарованных ему.

Сейчас Света выйдет из дома. Она не усидит. Она поедет в «Фуксию». Ей некуда больше деваться. И тогда он довершит дело. ПРОВОДНИК И ЖЕНЩИНА, звенело у него в голове. Второй раз он не совершит той же ошибки, что сделал его двойник в Светланой придуманном мире. Трус, слабак! Это она сделала его таким. Даже Хозяева не смогли его спасти. Впрочем, это все равно что сломать ноготь. Отрастет новый. Он, Виталий, все исправит. И в том мире он тоже наведет свои порядки. Непременно. Никто не уйдет от возмездия.

– Трогай, – негромко приказал он шоферу, едва только Светочка появилась из подъезда. – Давай в «Селедочку», приятель.

Все путешествие, как и в прошлый раз, заняло у Саши и Валеры по земному времени считаные минуты, а процесс обратного перехода – мгновение, не больше. После первых бессвязных восклицаний, когда все наконец успокоились, Саша поднял руку, призывая к вниманию.

– Ну, кажется, и вторую дырку мы заткнули.

– Это как? – тотчас выпалил еще не успевший уйти Шестаков.

– Да вот так. – И Саша принялся рассказывать. В наиболее патетических местах вступал Валера. Особо подробно Саня остановился на беседе с карликом Алексеем Ивановичем.

После этого надолго наступило молчание.

– Ничего удивительного, – наконец выдавил из себя Игорь. – По теории вероятностей, рано или поздно нечто подобное должно было свершиться. Космос бесконечен… число вселенных бесконечно… Что, если и в самом деле есть такая раса, познавшая мир до самого последнего кварка и самой последней капли глюонного клея… (никто, кроме Дрягина, этих мудреных слов не понял). И наконец наткнувшаяся на нас… погрязших Бог весть в чем, но имеющих…

– Ментально-психосоматическую субстанцию, – уточнил Дрягин.

– Наверное, – слабым голосом откликнулся Поплавский. – Вероятность столкновения с такой суперцивилизацией – ноль целых хрен десятых, но ведь всякое возможное событие теоретически имеет право осуществиться в любой момент…

– Ну, так что, мы им закрыли дорогу? – Более практичный Миша Шестаков мыслил иными категориями.

– Якоря – директора Юры – больше не существует, – ответил Саня. – Свету им к себе не утянуть. Остается только один – Виталий Антонов.

– И остается еще достопочтенный Игорь Валерьевич Поплавский, – вдруг заметил Дрягин. – Доктор Поплавский со своим аппаратиком, который-то этой нечисти дорожку к нам и открыл…

– Господи, а аппарат-то здесь при чем? – удивился Игорь.

– Уж не собираешься ли ты, Поплавский, его и дальше в том же духе использовать? – нехорошо прищурился Валера. – Признайся, небось собираешься, а? Ну так не бывать этому!

Валера внезапно подскочил к аппарату. Рванул провода. Жалобно затрещали клеммы. Но, видно, эффект ему показался маловат – через секунду он вооружился стулом.

Присутствующие ошеломленно наблюдали этот акт вандализма. Никто не двинулся с места, и только лица выражали самые противоречивые чувства. И ужас, и страх, и жалость, и облегчение…

– Гражданин Поплавский, – внезапно обессилев, сказал Дрягин, – садитесь и пишите заявление о разбойном нападении на ваш оздоровительный центр. Пострадал только ваш кабинет. Ничего не пропало, но оборудованию, – он с отвращением обернулся на то, что осталось от аппарата, – причинен значительный материальный ущерб – оцените сами. – Он вытер пот со лба и задумчиво поглядел на компьютер. На экране по-прежнему высвечивалась чья-то нейрограмма. Похоже, у лейтенанта чесались руки увеличить этот самый ущерб.