Граджелут двумя пальцами пригладил густой мех на лбу.

– Как вам уже известно, мы разыскиваем нечто странное, никем не описанное, возможно, даже и не существующее. Оно известно под названием Великий Правдивец.

– Да, помню, вы о нем говорили. – Веррагарр кивнул. – Продолжайте.

– Я думаю, мы уже близки к нему, но все же нам необходимо идти дальше на северо-запад. – Ленивец посмотрел в ту сторону – там царили густые тени.

– То есть продолжать восхождение на горы. Мы бы не отказались пополнить запасы, но гораздо острее нуждаемся в проводнике.

Веррагарр переглянулся с Бедаррой, затем повернулся к путешественникам.

– Все мы оставили семьи. Наши близкие не знают, что мы выжили и одержали победу. У каждого из нас дома есть обязанности: отложенные заказы, оставленные без ухода поля, дети, заждавшиеся отцов. – Он развернулся в невысоком прыжке и указал вдаль. – Никто из моих знакомых не поднимался на вершины этих гор. Там ничего нет, кроме холода и голого камня. На востоке мы бывали, и на юге, и на севере, даже среди зимы. Но никогда не ходили на запад или северо-запад.

Возможно, мы еще побываем там, ведь Темные – уже не помеха. Либо не побываем. Слишком много зловещих теней нашло приют в этих высоких горах, чтобы нам, простым селянам и горожанам, хотелось туда взобраться.

– Вот видите! – Граджелут повернулся к спутникам, его язык нервно выстреливал и прятался во рту.

– Шеф, это ниче не доказывает.

Сквилл равнодушно лежал на спине, ковыряя в зубах заостренной веточкой.

Бедарра зевнул, продемонстрировав широченное небо.

– Есть у нас легенда о тех, кто пытался разведать эти края. Уходили в поисках драгоценных камней и металлов. Но не возвращались.

– Бедарра прав, – подтвердил Веррагарр. – Никогда с этих гор не спускалось ничего хорошего. И мне не хочется даже думать, что наши славные новые друзья собираются туда идти.

– И все же это наша цель, – смущенно произнес Граджелут.

Кенгуру медленно кивнул.

– Что касается припасов, мы не поскупимся, но проводника вам здесь не найти. В отличие от вас мы не искатели приключений и не могучие волшебники. Сам я – простой фермер, меня ждет хозяйство. Простите, друзья мои.

Угасший костер окружила тишина.

– Что ж, – сказал наконец Граджелут, – придется рассчитывать только на себя.

– Интересно, почему я знал, че ты это скажешь? – с сарказмом прошептал Сквилл.

Они сопровождали разномастную, но победоносную армию, пока горный ручей не указал путь к возможному перевалу. После горячего и трогательного прощания с объятьями и поцелуями (в которых Банкан и выдры участвовали неохотно, а Граджелут смущенно простоял в сторонке) Веррагарр и его товарищи снова пообещали, что путники всегда найдут кров и пищу в плодородных окрестных долинах и на холмах. Однако никто не сказал бестактно: «Когда вы повернете и возвратитесь с пустыми лапами».

– Интересно, как там поживает наш бульбык? – размышлял Банкан.

– Небось погиб в огне. – Снугенхатт ступал медленно, осторожно. – Эх, бедолага! Отличный боец, хоть и жалкий ублюдок.

– А может, выбрался? – предположила Ниина. – Нашел себе пещерку или че-нибудь в этом роде.

– Может быть. – Банкан не сводил глаз с зубчатых гребней прямо по курсу. – Если выбрался, мы, возможно, еще с ним столкнемся.

– Банкис, давай надеяться, че не столкнемся. – Ниина скакала вдоль ручья, высматривая съедобных ракообразных. – Боюсь, мне уже не по силам пропеть эту твою песенку для детенышей, какой бы она там ни была разволшебной.

Они все поднимались, и вот последние облезлые деревья остались позади, их сменило царство вечнозеленой флоры. Но она быстро мельчала, переходила в кусты, а дальше только отдельные растеньица да блеклая трава цеплялись за жизнь меж обветренных валунов и каменных осыпей.

С каменных уступов музыкальными водопадами низвергалась вода, похожая на расплавленный кварц. Непривычные глазу насекомые деловито гудели среди растений, обязательно скапливавшихся у каждого потока.

Чем выше – тем синее небо, тем ярче блеск серых скал. Любопытство и Граджелут вели путников вперед. Шли дни, и Банкан уже гадал, не пересекают ли они саму крышу мира. Слух – наживка заманчивая. Гряду за грядой преодолевала экспедиция, поднимаясь все выше и выше, и юношу охватили никогда, собственно, и не исчезавшие сомнения. Стоило хоть на миг отвлечься от них, верный Сквилл спешил посыпать соль на раны.

Снугенхатт свернул, огибая большой темно-коричневый куст. Тот с неожиданным проворством поднялся на двух голокожих ногах, вытянул абсурдно длинную шею, увенчанную маленькой головой, и уступил путникам дорогу. Те с изумлением рассматривали невиданное существо.

– Вы кто? – спросил Банкан.

Моргнули ярко-синие глаза. Огромное пернатое тело ловко балансировало на столбовидных лапах. Когтистые, жесткие, они, похоже, могли выпустить потроха любому злоумышленнику. Крошечная головка над таким солидным туловищем выглядела просто смешной. Банкан заподозрил, что перед ним – еще одна жертва Темных.

– Да кто ты, черт бы тебя побрал? – спросила Ниина с типичной для выдр грубостью.

– Моа, – вежливо ответила гигантская нелетающая птица. – А вы кто?

Посетители здесь редкость.

– Нам незнакомо ваше племя. – Таким же взглядом, наверное, Граджелут наградил бы золотую монету, которая внезапно обрела прозрачность. – Ни в одном из своих странствий я не встречал похожего на вас существа, хотя, очевидно, вы в родстве с народом страусов.

– Мы малочисленны, – объяснила птица. – Эволюция отбросила нас. – Огромным крылом она указала на заснеженные пики. – Это страна Недавно Забытых.

– Вроде страны Часто Незамечаемых, – подхватил с улыбочкой Граджелут. – В том краю я путешествовал, здесь же – нет.

– Тут обитают существа, уступившие будущее другим. В числе этих несчастных – ваш покорный слуга, – добавил моа с трогательным присвистом.

Банкан тут же проникся сочувствием, и даже грубоватые выдры были тронуты. Ну, можно ли не испытывать жалости к тому, кого сама природа наградила обликом карикатурного уродца?

– Похоже, скоро мой род вымрет. Ну, а пока этого не случилось, я радуюсь каждому прожитому дню. И очень люблю посетителей. Кого угодно.

Я уже около года не видал другого моа. Да, немногие из нас уцелели.

Если на то пошло, я, может быть, последний. И мне не удалось произвести потомство. В скором времени мы останемся только в сказках.

– Можа, закончим эту трогательную интерлюдию? – проворчал Сквилл.

Граджелут с любопытством разглядывал абсурдную птицу.

– Не смею и надеяться, что в своих долгих странствиях вы слышали что-нибудь о Великом Правдивце.