оставшиеся на земле. Быть может, кто из израильтян сжалится надо мной и позволит мне подбирать колосья на своем поле». Ноеминь сказала Руфи: «Иди, дочь моя». Та пошла и подбирала колосья позади жнецов на поле, которое принадлежало Воозу. А Вооз был человек весьма знатный и богатый и потому не работал на поле сам, а нанимал жнецов.

Перед обедом Вооз пришел из Вифлеема, что бы посмотреть, как идет работа, увидел Руфь и спросил у своего слуги: «Чья это молодая женщина?» Слуга, распоряжавшийся жнецами, сказал: «Это моавитянка Руфь, невестка Ноемини. Она пришла еще с утра и попросила позволения собирать колосья, оставшиеся на земле. Я разрешил ей, и вот с тех пор она не присела отдохнуть и работает не разгибаясь. И это не мудрено, ведь Ноеминь старая и бедная женщина, если Руфь не будет кормить ее, ей придется очень плохо». Вооз сказал: «Да благословит Господь эту моавитянку за то добро, что она делает для своей свекрови. Не гоните же ее и не обижайте. И даже вот что сделайте: оставляйте специально побольше колосьев на земле, что бы она могла подбирать их. Когда же придет обеденное время, позовите ее к себе и дайте ей хлеба, пусть она ест вместе с вами».

И работала Руфь на поле Вооза до самого вечера. Вечером она обмолотила колосья, которые собрала, и принесла зерно Ноемини. Та увидела, как много ячменя у ее снохи, удивилась и сказала: «Где ты собирала сегодня и где работала? Да будет благословлен человек, пустивший тебя на свое поле!» Руфь ответила: «Слышала я, что хозяина поля зовут Вооз. Он передал, что я могу и завтра собирать колосья на его поле». Ноеминь обрадовалась, узнав это, и сказала: «Этот Вооз был близкий родственник моего мужа. Я слышала, что у него доброе сердце. Хорошо, что ты будешь собирать колосья на его поле, и не будут тебя за это оскорблять».

Так работала Руфь на поле Вооза все лето, пока не кончили собирать ячмень и пшеницу. И сказала ей Ноеминь: «Дочь моя, я старая женщина, когда я умру, что с тобой будет? Я должна позаботиться о тебе, пока жива, также, как ты обо мне заботилась. Родственники моего мужа были знатные и богатые люди, а Вооз первый среди них. И хоть теперь я бедна, а муж мой умер, все же он помнит родство наше и помогает тебе. Сделай так: этим вечером умойся и надень на себя самые нарядные одежды. И пойди на гумно, где будет спать Вооз. Когда же он уснет, ляг у его ног. А если он будет спрашивать тебя, зачем ты сделала это, то скажи ему: “Окажи мне помощь, ведь ты мой родственник“».

Руфь сделала все так, как говорила ее свекровь. И вот, Вооз проснулся среди ночи, приподнялся и увидел, что у его ног лежит женщина. Вооз спросил: «Кто ты?» Она сказала: «Я Руфь, раба твоя, возьми меня под свое покровительство, ведь ты мой родственник по мужу». Вооз отвечал: «Благословлена ты от Бога, дочь моя! Правильно ты сделала, что попросила о помощи меня, а не стала искать молодых и богатых. Я же сделаю для тебя даже больше того, чего ты ожидаешь. Ибо всем известно, что ты женщина добродетельная. Только вот что надо предпринять сначала: хотя и правда, что я твой родственник, но есть и еще один родич в Вифлееме более близкий, чем я. По нашему обычаю должна ты у него первого попросить поддержки. Если завтра он примет тебя к себе, то пусть будет так. Если же не примет, то я тебя приму».

Руфь спала у ног Вооза до утра. На рассвете он отмерил ей шесть мер ячменя и отпустил домой. А сам отправился к тому родственнику, о котором говорил ночью, и при свидетелях попросил его оказать покровительство Руфи. Однако тот отказался. Тогда Вооз провозгласил при всем народе, что берет Руфь себе в жены.

Руфь вышла замуж за Вооза и вскоре родила от него сына. Имя ему нарекли Овид, и Ноеминь, бабка его, воспитала мальчика. И заботился Господь о Руфи и потомстве ее, ибо от Руфи и от сына ее Овида спустя несколько поколений произошли цари Израиля.

Израильтяне в эпоху Судей

1) Внешность, одежда и обычаи

Еврейское предание сохранило достаточно свидетельств, позволяющих представить образ жизни этого народа в древности. Прежде всего скажем несколько слов об одежде людей той эпохи. Она была длинная и свободная. От шеи до лодыжек тело израильтянина прикрывала льняная или шерстяная рубаха – кетонех. Она могла быть с рукавами или без, в зависимости от сезона. Форма ее также была достаточно разнообразной, меняясь в зависимости от вкусов и моды. Из цветов преобладали белый, коричневый, индиго и пурпурный. По углам верхняя одежда имела голубую бахрому, служившую постоянным напоминанием о Господе. Под верхнюю рубаху обычно одевали нижнюю, а под нее – белье и штаны из шерсти или льна. У женщин штаны могли быть расшиты или окрашены. Самым распространенным видом обуви служили сандалии, кожаная подошва которых держалась на одном или двух ремешках. В ходу были также высокие ботинки, закрывающие щиколотки. Многие евреи чуть ли не круглый год ходили босые. В качестве головного убора использовали шапочку – мигбу. Выходить с непокрытой головой считалось неприличным.

Женщины, по сути, носили ту же одежду, что и мужчины. Различия состояли в качестве и цвете тканей, длине, украшениях и крое. Особенностью женского туалета являлся пояс из шерсти – кишурим, который несколько раз оборачивали вокруг талии. Он служил одним из главных украшений женского костюма. Женский плащ – митпахат, был очень широким и предусматривал возможность покрыть голову. Блуза с рукавами (маатафа) отличалась изысканным покроем. В качестве головного убора женщины использовали тюрбан, сетчатую шапочку, повязки из льна и шелка, шапки или покровы. Покров вообще считался женским козырем. Драпируя его различным образом, модницы умели очень ловко выражать с его помощью свои чувства: стыдливость, страх или любовь. Кажется, ничто не обязывало еврейскую женщину постоянно закрывать лицо. Красоту и изящество придавали ей также многочисленные и разнообразные украшения.

Поскольку температура воздуха в Палестине значительно колеблется в течение суток (днем здесь невыносимо жарко, а ночью достаточно прохладно), богатые люди имели разную одежду для каждого времени суток и часто переодевались.

Как мужчины, так и женщины в то время носили длинные волосы. За ними тщательно следили и заплетали их в косы. Мужчины, кроме того, имели