Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо.
— Ок. Заходим внутрь. Ты у меня за спиной. Смотришь вправо-назад. Вспоминай как учили.
— Да помню я.
— Вот и хорошо, что помнишь. Так и идём…
Входить в дом было откровенно страшно. Да, мы знали, что Герцог живёт один (если не считать двух пленных девчонок), но вдруг у него в гостях как раз кто-то был? Мало ли? Может совет держал как раз с верхушкой своей банды? И сейчас как повыскочут нам навстречу с топорами да с ружьями…
Никто не выскочил. Нет никого. Хотя, прежде чем убедиться в этом, я пожег немало нервных клеток. Света в доме не было. А фонариками я как-то не озаботился перед началом операции. Косяк. Ещё один, ага. Первый — это отсутствие связи между группами. Хотя бы самые простенькие рации взять бы, какие у охранников в супермаркетах бывают. На сотню-другую метров даже и они должны добивать. И без связи у нас вот всё сразу и пошло как-то не так… И фонарики, да. Без фонариков соваться в неосвещённый дом — верх глупости…
В конце-то концов я не выдержал и запалил какую-то тряпку. То ли штору, то ли скатерть. Чёрт его уже разберешь. Но что-то такое лёгкое и воздушное. Запах дыма и так присутствующий в присутствующий в доме с самого начала, усилился, но хоть светло стало. Сразу всё видно. Я и увидел пару огарков свечи на подоконнике и поспешил запалить один из них, рукой махнув Эльбе, чтоб она затушила пламя на занавеске на полу. Со свечой дело пошло резвее. Хотя для меня привыкшего к уюту электрического освещения было дико, что не рядовой боец, а лидер, вождь анклава! не имеет нормального освещения в доме. Это уже вовсе дикость какая-то…
— Шиша… — что-то в голосе Эльбы, завладевшей вторым огарком и тоже начавшей осматривать дом, заставило меня напрячься и осторожно подойти к ней.
— От, пи. р! — я скрипнул зубами, искренне сожалея, что Герцога невозможно пристрелить повторно.
Когда-то давно (чуть не месяц назад), когда мы с Даней спасли Малинку, мне казалось, что большего издевательства над живым существом придумать просто невозможно… Наивный. У меня оказалась просто бедная фантазия…
Двух несчастных девчонок, запертых в чулане, уже трудно было назвать даже людьми. Они все целиком были одна сплошная рана. Крайняя степень дистрофии. Считай одни скелеты, обтянутые кожей. И это всего за… Сколько? Три? Четыре недели? Он что, их вообще за это время ни разу не кормил? Серо-синеватый оттенок кожи с множественными гематомами по всему телу. От старых, бледных желтоватого цвета, до совсем свежих. Чёрных. И порезы… По всему телу. От ножа. Самые старые уже и гноиться начали без медицинской помощи-то. И следы от окурков. И вонь. Вонь мочи, дерьма, немытого тела и гниющего мяса. Про отсутствие на них хотя бы клочка ткани в совсем не теплом помещении и говорить не приходилось. Головы у обеих были грубо, с многочисленными порезами орбиты наголо. На тонких шеях болтались собачьи ошейники. Это вообще было единственное что на них было «одето». И глаза. Глаза, в которых не осталось ничего человеческого. Увидев что дверцы их узилища распахнулись настежь, обе пленницы, чисто по звериному заскулили, пытаясь забиться в самый дальний угол от нас.
Ярость к уже мёртвому Герцогу пополам с жалостью к его жертвам (а я ведь хотел освобожденное Левашово именно на них перекинуть…. Наивный) заливало всё моё сознание. И Эльба, похоже, ощущала нечто подобное. Вот только заниматься психоанализом сейчас было никак нельзя. Если со стороны КПП стрельба давно затихла, то в стороне основного дома, который штурмовал Макс, она по прежнему продолжалась. Нужно срочно туда. Что же там всё-таки происходит? И так времени непозволительно много потеряли. Всё. Дом осмотрели, убедились, что больше тут никто не прячется — можно спешить на помощь союзникам.
— Тёмыча в дом. Пусть об этих позаботится. Тряпки какие-нибудь найдёт. Печь протопит. Пусть согреются. Может воды найдёт, пусть хоть чуть-чуть грязь и кровь смоют.
— А… мы?
— Быстро! Выполнять! — зло рявкнул я, раздосадованный задержкой. Но увидев, как от этого крика сжались и испуганно заскулили пленницы, чуть смягчился. — Мы — к Максу. Там до сих пор стреляют. Что-то не так.
— Ага. Я сейчас. — Эльба поставила свой огарок прямо на пол и выскочила на улицу.
Я опасаясь приближаться к узницам, боясь спровоцировать новый виток ужаса в их глазах. Нельзя! Нельзя так издеваться над людьми. Особенно над женщинами. Вот же больной ублюдок! Эх, зря, я его всё-таки так быстро пристрелил. Нужно было дать ему помучаться.
Пока Эльба не вернулась я мельком оглядел комнату где обитал этот недоделанный маркиз де Сад. Патронов к макарову я не обнаружил (если и есть, то не на виду), зато нашёл целую россыпь шприцов и небольшой кулёк с белым порошком. Брезгливое отвращение заставляло кривиться, рассматривая всё это. Большинство старших ребят, что я встречал до сих пор, стремились спасти хоть кого-нибудь, добыть еды, воды, согреть и накормить малышей. Хоть как-нибудь. И тем отвратительнее на их фоне смотрелся вот этот… Этот… Да я даже слов цензурных подобрать не могу, чтоб назвать его хоть как-то.
В это время в дом заскочили Эльба с Тёмным. Скользнув по ним невидящим взглядом я двинулся к выходу, хрипло бросив на ходу:
— Тёмыч, ты — тут. Эльба, за мной. Идём к Максу.
Эльба понятливо кивнула и поспешила за мной. Свежий воздух улицы слегка охладил меня, и я чуть успокоился. До того момента, как не заметил поднимающееся зарево пожара на въезде в посёлок. Эти придурки, что, не придумали ничего лучше, чем спалить КПП напрочь? Бешенство опять зашевелилось у меня внутри. Пришлось его жёстко давить. Не сейчас. Сейчас нужно помочь Максу. И я крадучись отправился к общему дому, где по прежнему изредка постреливали. Но дойти до него на с Эльбой так и не довелось. Где-то на полдороге мы услышали из ближайшего переулка тонкий девичий крик:
— Помогите!
И переглянувшись с Эльбой мы, не раздумывая, свернули в переулок.
Глава 38
Всё ж таки, на самом деле мне далеко не четырнадцать лет, что бы там не говорил об этом
