Открывали часто, пока к стеклу выбитому в деревянной раме примерялись, на лёд намёрзший, снова растаявший и снова подмёрзший, смотрели. Делов – выше крыши. Заметать ещё следы и заметать.

– Я скоро, – наконец, заявил снова Боря и дверь прикрыл.

Замков не слышно.

Закроешь, потом себе дороже будет. Да и кому она тут нужна?

Ещё сотни мыслей кружились в мужской голове, среди них куча нужных, нет-нет, да мелькали странные. Вроде зачем слону четыре колена или почему реперы считаются певцами, если читают, а не поют тексты? Пусть считаются читателями.

Но думать – это одно. Да действовать надо. Самый разгар дня, а не сделано и половина от задуманного.

Пробежавшись по лестнице, в джип Глобальный запрыгнул и за сварочным аппаратом поехал к микроавтобусу. А по пути в банк забежал и с паспортом уже как человек купюры сменял, пока Стасян в окно смотрел, да не на дорогу, а куда-то под небо.

С купюрами в кошельке жизнь сразу лучше стала, веселее. В магазин заскочили, набрали продуктов четыре пакета, чтобы отметить как следует прилёт немки.

Попутно Боря на кассе «котлету» Стасяну отгрузил, чтобы вёл себя увереннее. А то грустный какой-то.

Но – не сработало. Ходит, как в воду опущенный. А зима, заболеет же!

– Стасян, заебал. Что случилось? – не выдержал кореш напряжённого молчания.

Лучше сразу насчёт Дашки поговорить, разобраться по ходу, чем молчать и тянуть волыну.

– Боря, я же влюбился, – объяснил тот, пакеты в автомобиль пихая. На деньги он даже не взглянул, сразу сунув в карман. Что дали, что нет.

Крановщик в этот момент выше этих условностей был. Словно решил жить как птица – свободным от меркантильного, но с духовными расправленными крыльями.

«Сразу видно, раз ебало недовольное у рабочего человека при виде купюр в своей ладони, значит, душа болит», – объяснил внутренний голос Борису.

А тот и спорить не стал. Попёрло у Глобального!

Едва к микроавтобусу подъехали, как тот не только сигнализацией все двери открыл, но ещё и мотор завёл.

Сам!

Боря обошёл вокруг в удивлении даже. Всё на месте до последнего колеса и зеркала бокового. Как откопал, так и стоит. Отогрелся на солнце только, ещё и снега на нём почти нет. Новую порцию пурги – ветром сдуло.

Обрадовался Боря, Стасяна без опасений за руль усадил, подбодрил:

– Стаян, ты давай, хернёй не страдай. На Дашке свет клином не сошёлся. Сейчас тачку перегоним и в дурку твою рванём. Плюс-минус пятнадцать минут погоды не сделают. А там видно будет.

Вздохнул крановщик тяжко, да не стал ничего объяснять. Просто как глаза закроет, так чмоканье слышит. И в ушах одно и то же имя повсюду слышится. А на губах одно лишь имя – Глория.

Суть да дело, поехали мини-караваном в дальний гараж отцовский, чтобы на зиму рабочий автомобиль консервировать. Гораздо проще дорога до гаража стала. Раскатали грузовики у остановки, да уплотнили мужики на своих легковушках кто как.

Без машины в городе какая жизнь?

Пока перегоняли автомобиль, таймер сдвинулся. Боря рассчитывал вернуться в квартиру к Кристине уже не через полчаса, а через часик, но если ещё в дурку заезжать, то это ещё полчаса.

Ну да ничего не поделаешь. Стасян рядом опять грустный сидит. Молчит. Так в молчании до самого заведения для душевно больных и морально выздоравливающих и добрались.

«Может там и таблетку какую от души назначат», – прикинул Боря, на телефон свой внимания нисколько не обращая. Тот звонил без умолку, но большинство номером неизвестны.

Пока Стасян пошёл справку оплачивать и в очереди получать, Боря на лавочку присел в ожидании. Но его оттуда быстро попросили. Народу в коридоре – тьма. Пришлось в приёмное отделение пересесть. Там как раз тишина и благодать. Кроме уборщицы никого. А розетка – рядом, пожалуйста. Под пылесосы вывели после ремонта. Да пылесосом выдать забыли.

Под ритмичные взмахи тряпки Боря и отключил телефон подаренный, вставил зарядку в старый, а заодно туда и симку старую переставил. Теперь номер потеряют свою таинственность и во вполне понятные «Наташка», «Дашка», «Яна» и прочие «Ирина Олеговна» перейдут. Этой ещё вообще член нужно подарить. Да лучше побольше. А за ним ещё к бате стоит сгонять. Самого батю тоже неплохо бы услышать.

«Ладно, ладно, пакет провизию ему завезу, он и рад будет», – прикинул Боря.

И пока возился с телефонами, вдруг услышал речь немецкую вдалеке. Как будто порнуху рядом снимают в смежном с приёмным отделением. Проход туда открыт настежь по причине мытья полов. А уборщица удалилась с вёдрами воду менять.

Боря уши навострил, приблизился. А немецкий только громче. Сложно его с другим языком перепутать. Как будто лошадь с набитым ртом кашляет.

Глобальный осмотрелся и в отделение приёмного покоя шагнул. Помещение ближайшее вроде закрыто, а вроде и нет. После нового ремонта двери то старые оставили. Красили летом. А те зимой усохли и щель в палец. Не закрываются двери полностью.

Боря снова приблизился и в щель ту заглянул. А там мужик сидит в смирительной рубашке на кровати. Но ноги свободны. Колени под себя подгрёб и качается. То лбом в подушку тыкается с вопросом «баня или сауна? Баня или сауна?!». То головой качает из стороны