Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 32
Самолёт Бартини получился изумительно красивым, каким-то неземным. Сейчас Антон смотрел на него сверху, из окна диспетчерской аэродрома. По форме самолёт представлял собой бумеранг с расширением в средней части и плавно сужающийся к закруглённым, изящно приподнятым концам.
— Немного похож на Б-35, что сейчас в Америке доводит до ума Нортроп. — сказал стоящий рядом подполковник — Но наш аппарат выглядит куда совершеннее. И американец четырёхмоторный.
Действительно, поверхность самолёта выглядела идеально гладкой, без каких-либо стыков, заклёпок и прочего, что люди видят на поверхностях самолёта. Даже не было видно щелей, указывающих на элевоны или иные аэродинамические поверхности. Только ближе к законцовкам крыла виднелись круглые люки. Антон недолго гадал об их назначении: внезапно дальний правый люк ушел вглубь и в сторону, а вместо него выдвинулась башенка, а из башенки — артустановка. Пару раз крутанувшись, поводив стволами туда-сюда, башенка спряталась и снова ничего не видно.
В передней части, посредине, возвышался фонарь каплевидной формы, слегка стекающей на переднюю кромку крыла. В фонаре сидели трое: двое, что повыше, сидели рядом, это первый и второй пилоты, впереди и ниже разместился штурман-бомбардир.
От верхней части крыла к задней кромке тянулись гребни, ко концах которых были установлены винты совершенно непривычной формы: одиннадцатилопастные. Антон даже пересчитал количество лопастей. Да, действительно, на каждом винте одиннадцать лопастей, причём очень непривычной формы. Ну да, Бартини гений, ему лучше знать, чего и сколько должно быть на самолёте его конструкции.
У самого самолёта, когда Антон подошел, стоял сам Бартини и несколько инженеров. Кажется, авиаконструктор закончил инструктаж:
— Действуем строго по плану, товарищи, любое отклонение от плана и графика согласовывать со мной, и уж извещать — неукоснительно.
— Здравствуйте, товарищ Дикобразов. — первым поприветствовал он Антона.
— Здравствуйте, товарищ Бартини. — в тон ответил Антон, внимательно разглядывая очередного человека-легенду и пожимая ему руку.
Среднего роста, плечистый и крепкий, с очень сильным рукопожатием. В иссиня-чёрных волосах сверкает седина. Антрацитовые блестящие глаза внимательны, взгляд прямой, смелый. В этом человеке чувствуется порода: поколения его предков служили, трудились, преодолевали силу врагов и сопротивление природы. Видно, что Роберт Людвигович самых благородных кровей — он их породы первопроходцев.
— Желаете осмотреть самолёт, товарищ Дикобразов?
— Было бы недурно, тем более, что скоро я вылетаю на задание, именно на таком самолёте.
— Сначала короткий рассказ: самолёту присвоен индекс Ба-2, этот самолёт первый серийный, а задумана серия из восьмидесяти машин. Это для начала. Как видите, самолёт построен по концепции «летающее крыло». Размах крыла ровно шестьдесят метров, длина от носа до задней кромки восемнадцать метров, высота, не считая шасси и фонаря, пять с половиной метров. Газотурбинные двигатели, мощностью в девять тысяч лошадиных сил, находятся в двух пилонах, расположенных на верхней части крыла. Таким образом, внутренний объём самолёта практически свободен. По необходимости он может быть употреблён для перевозки грузов, бомб, а при небольшом дооборудовании — и пассажиров.
— Вот как? Вы создали универсальную машину?
— В некотором роде, да.
— Простите великодушно, но где у самолёта воздухозаборники? — полюбопытствовал Антон — Я осмотрел самолёт сверху, теперь смотрю снизу, и не вижу, откуда воздух будет доставляться к двигателям.
— О! Это одна из технических изюминок, вложенных в нашего красавца. Воздух засасывается через отверстия диаметром около миллиметра, а отверстия расположены по всей верхней части крыла. Кстати, подобное решение даёт дополнительную подъёмную силу, хотя признаюсь, сверление этих отверстий является весьма нетривиальной задачей. Но мы решили её. И самая большая наша проблема — пыль. Нужно приложить много усилий, чтобы отверстия не забились. Да. Пришлось даже изобретать специальную машину, для мойки самолёта. На что ещё Вы обратили внимание, Антон Петрович?
— Я отметил отсутствие аэродинамических поверхностей.
— Разумеется, потому что их попросту нет. Изгибается часть крыла. Видите ли, в чём дело, Антон Петрович, мне представили новейшие материалы: эластичные ткань и композит, способные сохранять работоспособность от минус семидесяти до плюс девяноста градусов. Разумеется, я применил их в конструкции самолёта, сэкономив при этом почти шесть тонн веса. Кстати о весе. Мы применили для формирования поверхностей уже окрашенный композит, выбрав приятный голубой цвет, с эффектом поглощения бликов. Опознавательные знаки тоже являются частью обшивки. Краской наносятся лишь номера и другие временные обозначения. Только на этом сэкономлено почти двести килограммов веса.
— Невероятно!
— Таких улучшений в этом самолёте сотни, и в результате его сухой вес составляет всего тридцать пять тонн, в то время как взлётный вес, в перегрузочном варианте, составляет почти сто десять тонн. Нормальный полётный вес — от семидесяти до девяноста тонн. Разумеется, большую часть этого веса составляет топливо, зато дальность составляет одиннадцать тысяч километров. Дальность легко увеличить, если дозаправлять самолёт в воздухе. Скажем, самолёт берёт максимум бомбовой нагрузки и летит из Мурманска в Вашингтон, этошесть тысяч семьсот тридцать девять километров. В воздухе самолёт получает дополнительное топливо, чтобы хватило на путь до цели и часть обратного пути, а по дороге домой снова дозаправляется.
— И сколько подарков можно доставить супостату?
— Довольно много. Десять тонн на предельно дальнее расстояние, в условный Вашингтон, а на короткое расстояние — до тринадцати тонн. Пойдёмте, я покажу Вам машину изнутри. Но сначала посмотрите на нижнюю часть самолёта: вы видите прямоугольные крышки бомболюков и круглые люки артиллерийских установок. Башни артустановок выдвигаются и управляются дистанционно, весь экипаж находится в герметичной капсуле, в передней части самолёта. Посмотрите вверх над собой: десять шестиугольных люков закрывают катапультные сиденья, которые спасут членов экипажа в случае опасности. На малой высоте есть возможность катапультироваться вверх, но это на самый крайний случай: перегрузки таковы, что мало кто обходится без травм. Конструкторам катапультных устройств предстоит ещё очень много работы. Но это дело будущего.
У передней стойки шасси была опущена лестница с перилами, по которой поднялись на борт.
— Обратите внимание, Антон Петрович, люк герметизирован, и сразу за ним начинается обитаемое пространство.
Антон с интересом вертел головой, всё было интересно и поучительно. Сразу за лестницей оказался небольшое помещение, с откидными сиденьями и столами. На стенах закреплены какие-то шкафчики.
— Мы поднялись в гондолу управления, то есть, в герметизированную часть самолёта, в которой расположен экипаж. Здесь кают-компания воздушного
