Магнус вышел из камеры, его провели по коридору опустевшей темницы, и вскоре он очутился наверху, в замке. Было раннее утро, но в чистом, морозном воздухе по-прежнему чувствовался запах смерти, висевший над двором крепости. Рыцари в парадных доспехах и красных плащах выстроились в шеренги от подъемного моста до дверей, ведущих в главный зал. Халлам Певайн и его наемники остались в городе.

Плащи рыцарей были недавно вычищены, доспехи починены и отполированы до блеска, на груди у каждого красовался геральдический знак с изображением скрещенных мечей и стиснутой в кулак руки. Магнус понял, что армия рыцарей готовится к новой войне.

Снова в его мозгу возникли мрачные мысли, почти как в тот день, несколько недель назад, когда его привели на казнь герцога Эктора, но сейчас, скорее всего, готовилось вторжение в Травяное Море. Магнус не мог представить себе иной причины, по которой рыцари оставались бы в полуразрушенном Ро Канарне и по которой сюда направлялся король Себастьян Тирис.

Двор выглядел почти так же, как в тот день, что Магнус был здесь в последний раз, и беспорядок и грязь сказали ему все о намерениях рыцарей. Они не пытались занять город, лишь подчинили и держали в страхе его население, и деревянные здания, руины которых были видны за крепостными стенами, никто не собирался восстанавливать. Если бы королю нужен был Канарн в качестве владения, они не допустили бы грабежей и насилий, творимых негодяями Певайна.

– Почему ваши рыцари не восстанавливают город? – спросил Магнус у капитана Нейтана, когда их небольшая группа двигалась через двор мимо строя воинов, по направлению к подъемному мосту, который соединял город и замок.

– А почему мы обязаны этим заниматься? Мы рыцари Красного ордена, а не плотники и не каменщики, – высокомерно заметил Нейтан.

– Сжечь бы все эти домишки, был бы урок местным, – добавил Кастус со злобной гримасой.

Нейтан бросил на тюремщика вопросительный взгляд, но затем улыбнулся, как будто соглашаясь с ним.

– Я по-прежнему намереваюсь тебя убить, тюремщик, – произнес Магнус, даже не оборачиваясь к этому мерзкому человечку.

– Прекратить! – приказал Нейтан, загородив дорогу закованному в цепи ранену и глядя ему прямо в глаза.

Рашабальд потянул за цепь, и Магнус тоже вынужден был остановиться.

– Оглядись вокруг, жрец. – Нейтан обвел жестом более сотни вооруженных до зубов рыцарей, выстроившихся во дворе. – Не сомневаюсь, ты страшен в бою, но сейчас ты один. Кастус – человек, состоящий на службе Красной церкви, и поэтому ему положено оказывать уважение. Еще одна угроза или оскорбление в его адрес, и мне придется тебя покарать.

Магнус в гневе уставился на Нейтана. Его угрозы звучали вполне правдоподобно, он не просто демонстрировал свое превосходство, и Магнус понял, что рыцарь искренен.

– Значит, в будущем я буду говорить подобные вещи про себя, – растягивая слова, произнес Магнус с северным акцентом.

Нейтан невольно усмехнулся:

– Вольному воля. Только не думай, что следующая дерзость останется безнаказанной. Я не могу позволить тебе вести себя нагло и не позволю. Я не Уильям из Вереллиана, и ты не производишь на меня такого неизгладимого впечатления. – Он резко развернулся и жестом велел Рашабальду вести Магнуса следом.

Посередине подъемного моста стояла небольшая группа рыцарей и других людей, которые ожидали прибытия короля. Выделялся среди них облаченный в богато изукрашенный красный нагрудник командующий армией Мортимер Риллион. Выглядел он впечатляюще, даже на взгляд Магнуса. Шлем Риллиона с высоким гребнем украшали древние геральдические символы: командующий был человеком более высокого происхождения, чем прочие. На его нагруднике тоже имелось изображение скрещенных мечей и кулак, как и у остальных, но над кулаком был вышит лавровый венок, знак высшей аристократии Тор Фунвейра и дальнего родства с королевским домом Тириса.

Слева от командующего стояла Амейра, Повелительница Пауков. Она держалась чуть в стороне от остальных, и на лице ее было написано нетерпение. Магнусу показалось, что он уловил ревность во взгляде Риллиона, брошенном на каресианскую колдунью. Это наблюдение снова заставило Магнуса задуматься о мотивах действий рыцарей; ведь Амейра занимала здесь равное положение с отцом Анимустусом, священником Золотого ордена, который стоял по другую руку от Риллиона. Еще два высокопоставленных Красных рыцаря, охранявших командира, обернулись и окинули Магнуса неприязненными взглядами.

Нейтан, приблизившись, отдал честь главнокомандующему, а Рашабальд вручил цепь одному из стражей Риллиона.

– Милорд Риллион, – начал Нейтан, – пленник до настоящего времени вел себя относительно прилично, хотя, повторяя слова Вереллиана, скажу, что Кастус не завел с ним сердечной дружбы. – Последние слова были произнесены с улыбкой, и Риллион с Золотым священником негромко рассмеялись.

– Очень хорошо, капитан, прошу вас, оставайтесь здесь, неподалеку. Мне не нужно повторение того спектакля, который он устроил нам в главном зале, – сказал Риллион, имея в виду убийство рыцарей, пытавшихся утихомирить Магнуса в последний раз, когда его выводили из камеры. – Проследите за тем, чтобы цепи и кандалы невозможно было разорвать. – Командир указал на ноги и запястья раненского жреца, и Рашабальд тщательно проверил стальные обручи и цепи.

Магнус не шевелился. Он был доволен уже тем, что его вывели из темницы, и уверил себя, что у Рованоко есть насчет него, Магнуса, некие планы, не включающие немедленную казнь. Рыцари поглядывали на него с опаской, и он расслышал, как несколько сержантов приказали своим людям смотреть перед собой и не пялиться на ранена гиганта. Он нашел это забавным, но ничем не показал своих чувств; также равнодушно он скользнул глазами по волшебнице, хотя и знал, что в этой игре она – самый опасный игрок.

Взглянув вдаль, мимо башни Мирового Ворона, Магнус смог различить высокие мачты могучих кораблей, стоявших в гавани Канарна, кораблей, которых прежде там не было. Знамя Тириса, летящий белый орел, развевалось на утреннем ветру, и пленник понял, что король Себастьян Тирис, правитель Тор Фунвейра, высадился в Ро Канарне.

Риллион велел Нейтану, Рашабальду и Магнусу отойти в сторону и, выпятив грудь, застыл на середине подъемного моста. Колонны Красных рыцарей встали по стойке «смирно», раздался какой-то металлический звон, и Магнус заметил, что со стороны южной гавани показались люди; они шли строевым шагом, и над их головами развевались вымпелы. Магнус прищурился, чтобы лучше видеть, и был поражен числом солдат, которые приближались к замку. Он догадался, что кроме больших кораблей где-то еще причалили войсковые транспорты. Улицы заполонили отряды воинов в красных доспехах; судя по всему, здесь высадилась немалая армия, возможно, тысяч пять человек, и еще несколько отрядов Красных рыцарей сопровождали короля. В арьергарде виднелись повозки с боеприпасами и провизией, кузнецы со своими молотами и наковальнями, переносными кузнечными горнами, стальными болванками и запасными частями доспехов. Все это было необходимо для многочисленной армии.