– Звоните в полицию! – закричал он. – Одри, вызови полицию! Нет, лучше службу спасения! Нужен врач.

Зак услышал шаги и повернулся, чтобы встретить Одри у подножия лестницы.

– Не ходите сюда и, ради бога, уведите ребенка наверх! – приказал он.

– Но что случилось?

Одри заметила, как из-под двери ванной на ковер просачивается кровь.

– О боже!

– Это Джинни! Вызовите же чертову полицию!

– Миссис Бассет уже позвонила.

Зак заставил себя вернуться в ванную и проверить пульс Джинни, но не обнаружил никаких признаков жизни. Джинни Слэйд, единственная свидетельница того, что случилось с Ланден Дэнверс много лет назад, была уже мертва.

– Вы говорите, она не сама это сделала? – спросила Одри после того, как закончила давать показания в полиции.

Она сидела у покрытого пластиком стола; Зак стоял у дверей, прислонившись к стене. Комната казалась голой и неуютной. Полные пепельницы, застарелый запах табачного дыма, урна, до половины наполненная пустыми пластмассовыми стаканами от кофе.

Детектив Джон Фолмер, который вел их дело, носил очки с толстыми стеклами и зачесывал соломенные волосы вперед, чтобы скрыть обширную лысину.

Он был полон неукротимой энергии, которая впрочем, выражалась в основном в том, что он одновременно курил и жевал резинку.

С тех пор как Зак обнаружил тело Джинни, прошли долгие часы. Одри считала, что женщина покончила с собой, боясь наказания за похищение ребенка. Но Фолмер был другого мнения. Грея ледяные ладони о чашку с горячим кофе, Одри спросила:

– Но как же убийца нашел ее?

– Мы пока этого точно не знаем, но некоторые улики у нас есть. Окно взломано, значит, кто-то ждал ее в доме.

Детектив снял очки и тщательно протер их подолом рубашки, энергично жуя резинку. Зак посмотрел на Одри.

– Дело в том, что Джинни была левшой, – спокойно объяснил он. – А бритву нашли в ее правой руке. Она не могла нанести себе такие порезы.

– Вы знали об этом? – Фолмер внимательно посмотрел на Зака.

– Я помню. – Зак смотрел на Фолмера, но Одри чувствовала, что его мысли были далеко отсюда, в прошлом.– Как-то давно, когда Ланден была совсем маленькой, Джинни что-то шила и оставила на столе ножницы. Мне нужно было что-то открыть, и я взял их, но не смог резать. Тут я и заметил, что они сделаны для левши. В то время такая вещь была редкостью. Джинни заметила и устроила мне головомойку, кричала, чтобы я не трогал ее вещи.

Зак пожал плечами.

– Мы не особенно ладили. – Он посмотрел Одри в глаза. – В этом нет ничего удивительного.

Детектив затянулся и погасил сигарету в полной окурков пепельнице.

– У меня пока нет официального заключения о причине смерти, придется подождать результатов вскрытия, но, похоже, негодяй сначала ее придушил, затем всунул ей в правую руку бритву и вскрыл вены. Вот и все.

У Одри по коже побежали мурашки. Фолмер вытряхнул пепельницу в урну и зажег новую сигарету.

– Я понимаю, что это не вы убили Джинни, – сказал детектив, давая им свои визитки, – но у нас могут возникнуть к вам вопросы.

Зак посмотрел на Одри – она выглядела совершенно измученной.

– Вы сможете найти нас через «Дэнверс Интернэшнл» или в отеле «Дэнверс» в Портленде, – сказал он, записывая телефоны на обороте своей визитной карточки.

Они вышли из комнаты.

Одри пребывала в растерянности. Значит, она Ланден Дэнверс. Наследница миллионов Уитта Дэнверса. Что же дальше?

– Пойдем, я накормлю тебя обедом, – предложил Зак. Он тоже выглядел усталым и измученным. Смуглая кожа побледнела, под глазами залегли тени. Как долго они смогут притворяться, что ничего особенного не происходит, что притяжения между ними не существует? – думала Одри.

– Я знаю отличное место в китайском квартале. Сегодня мы останемся здесь, а завтра вернемся домой.

Домой. Сможет ли она когда-нибудь считать Портленд своим домом?

Одри вспомнила, как страшно оборвалась жизнь Джинни чуть ли не у них на глазах, и вздрогнула.

– Как ты думаешь, кто ее убил? – спросила она Зака.

– Хотел бы я знать, – ответил он, нахмурясь.

Они вышли на улицу. Было уже темно, с океана дул пронизывающий ветер. Тонкий пиджак совсем не согревал Одри, и она дрожала от холода. Зак взял ее за руку, она попыталась отнять руку, но сильные теплые пальцы не отпускали ее. Они прошли к оставленной в трех кварталах от участка машине.

Усевшись в «Форд», Зак озабоченно посмотрел в зеркало заднего вида на проезжающий мимо транспорт.

– Смотри в боковое зеркало, – попросил он, перестраиваясь из ряда в ряд.

– Думаешь, за нами кто-то следит?

– Это очевидно.

– Но здесь, в Сан-Франциско? – удивилась Одри, хотя и сама пришла к тому же выводу, что и он. Так же, впрочем, считали и полицейские.

– Ты полагаешь, что это мы привели убийцу к Джинни? Одри замолчала и принялась внимательно наблюдать за машинами, не замечая, впрочем, ничего особенного.

– Мне кажется, Джинни рассказала нам не все, – сказал Зак. – Мы до сих пор не знаем, кто все это организовал.

– Очевидно, что не твоя мать и не Уитт. Я считаю, что тот, кто устроил похищение, и убил Джинни, чтобы сохранить тайну.

– Но кто же? – прошептала Одри.

– Это может быть кто угодно.

– Кто-то из семьи?

– Вполне возможно.

– Или Полидори, – добавила она, думая, что круг подозреваемых сузился.

Конечно, Энтони Полидори мог стоять за этим похищением, и Одри была уверена, что его люди следили за ней в Портленде, но и наследники Уитта Дэнверса могли в этом участвовать.

Джейсон всегда был помешан на власти и богатстве, Триш стремилась отомстить своему отцу за потерянного ребенка и разбитую жизнь. Нелсон, правда, был слишком маленьким, в то время ему исполнилось всего четырнадцать. Зак тоже был подростком.

Убедившись в отсутствии слежки, Зак поехал в китайский квартал. Он оставил машину прямо на улице, и они вошли в маленький переполненный ресторанчик.

Внутри было шумно. Звенели стаканы, слышалась разноязычная речь. Их усадили за столик на двоих у самой кухни, но Одри не возражала. Впрочем, она с трудом понимала речь официантки, ей казалось, что все здесь быстро говорят по-китайски. Одри легче было на людях – оставаться наедине с Заком совсем не хотелось.

Они съели ароматный суп, поджаристого цыпленка и какое-то блюдо из креветок, настолько острое, что у нее выступили на глазах слезы. Все это они запивали китайским пивом. Наконец Одри почувствовала, что напряжение, сковывавшее ее плечи, отпускает, и она смогла расслабиться.