– Твою мать! Почему ты мне сразу не сказала?!

– Это всего лишь царапина.

Солист быстрыми шагами направляется к двери.

– Куда ты идешь?

– На ресепшн, пусть они вызовут доктора.

– Мы в розыске! Приедет скорая, приедет и полиция…

– Ты слышишь, что ты говоришь?! Мне плевать на полицию! Если что, я возьму всю вину на себя.

– Алекс, не надо, пожалуйста! – я падаю на пол, Алекс подбегает ко мне и обхватывает руками.

– Все хорошо. Все будет хорошо, – его руки гладят меня по щекам.

– …я… хочу умереть.

– Что?..

– Позволь… мне… умереть.

– Ты бредишь.

– Нет… помнишь, ты сказал… что если бы ты… оказался на моем месте… то покончил бы с собой?., так вот… ровно тридцать пять дней назад… я решила это сделать… я поставила себя на счетчик… пятьдесят дней… если я умру раньше… то ничего от этого не изменится…

Глаза Алекса расширились после услышанного.

– Глупая… какая же ты глупая! – говорит он, целуя меня в лоб.

– …дай… мне… умереть.

В глазах окончательно все потемнело.

– Глория, посмотри на меня… Глория! Я прощаюсь со своим сознанием.

* * *

– Кровопотеря не слишком серьезная. Хорошо, что вы вовре мя обратились, а то без переливания было бы уже не обойтись. Организм молодой, он с этим справится, – возле кровати стоит лысоватый мужчина в очках и белом халате, на столе разброса ны медицинские приборы. Я лежу почти что голая под просты ней. – Нужно обратиться в клинику, девушке необходим покой и постоянный присмотр.

– А что если обойтись без клиники? Покой и присмотр я обеспечу, – наступает минутное молчание, – почему вы на меня так смотрите?

– Просто все это кажется мне немного странным. Рана девушки очень похожа на ножевое ранение, и вы меня вызвали сюда тайком.

– Подождите, вы хотите сказать, что я пырнул ее ножом?

– Мне, кажется, что так оно и есть. Я слышал про эту девушку с голубыми волосами, ее разыскивают родители.

– Он этого не делал, – вырывается у меня.

– Глория, я сам с этим разберусь, – говорит Алекс и резким ударом вырубает доктора, – как ты?

– …к сожалению, жива. Алекс садится около меня.

– Послушай меня и запомни раз и навсегда – забудь ты про эту хрень с самоубийством. Ты должна жить. Твоя жизнь только начинается.

– Ты не в праве решать мою судьбу. Я хотела, чтобы за эти пятьдесят дней я сто раз передумала о суициде, но теперь у меня появилось еще сто причин, чтобы свести счеты с жизнью.

Раздается рингтон телефона Алекса.

– Да. Хорошо, мы выходим, – Алекс отключает телефон, – это Джей. Они приехали.

– Отлично, нужно свалить, пока он не очнулся.

Я медленно встаю с кровати. Мне ввели обезболивающее, так что сейчас, к счастью, я ничего не чувствую. Надеваю на себя кровяное платье, хотя его платьем уже назвать нельзя. Застегиваю куртку. Собираюсь выходить из номера, как Алекс хватает меня за руку.

– Я хочу стать одной из причин, чтобы ты жила. Просто знай это.

* * *

Автодом. Ребята. Как же я рада их видеть. Хочется поскорее забыть о том кошмаре, что мы пережили с Алексом.

– Ну наконец-то! – радостно говорит Джей, подходя к нам. Он обнимает меня и Алекса. Из трейлера выходит Ребекка.

– Глория! – она бежит ко мне и чуть не сбивает с ног.

– Беккс… – мы крепко обнимаемся.

– Я чуть с ума не сошла без тебя.

– Как вы выбрались? – спрашивает Алекс Джея.

– Через черный ход. Пересидели в какой-то заброшке, а потом забрали все вещи из гостиницы. И теперь мы здесь.

– С сегодняшнего дня я завязываю с торговлей наркоты. Наше призвание – музыка. Так давайте не будем забывать об этом, – говорит Алекс.

Мы все обнявшись направляемся к автобусу. Я не вижу Стива. Он даже не вышел к нам. Неужели он так сильно обиделся на меня и Алекса. Похоже, я ошибалась насчет него.

* * *

Я рассматриваю свой бок. Наложенные швы теперь уродуют его. Рана кажется такой маленькой, что даже не верится, что из-за нее я могла умереть. Я до сих пор чувствую какую-то слабость. После принятия душа и смены одежды мне становится намного легче. Теперь на мне длинная футболка Алекса. В ней очень уютно.

– Глория, парни уже ужинают, ты идешь? – спрашивает Беккс.

– Конечно.

Как же мне не хватало такой обстановки. Мы все сидим на кухне. Едим, общаемся, смеемся. Не бегаем от полиции, не стреляем в отморозков и не дрыгаем телами в такт клубной музыки.

Стив проходит из кабины водителя в свою комнату, Джей его задерживает.

– Стив, может посидишь с нами, ради приличия?

– Перебьюсь.

– Что это с ним? – спрашивает Беккс.

– Пойду с ним поговорю, – Алекс встает из-за стола и направляется в комнату Стива.

Через несколько минут я следую за ним, встаю около двери. На секунду оборачиваюсь назад. Джей и Ребекка даже не заметили моего ухода. Они смеются, разговаривают о чем-то, кажется, у Беккс все получилось.

– Что с тобой происходит? – слышу я голос Алекса за дверью.

– Ничего.

– Стив, ты ведешь себя, как пятнадцатилетний пацан.

– Ты… ты ударил меня из-за какой-то телки! Ты никогда такого не делал. Мы были почти братьями… Но теперь все изменилось.

– Стив, ты же сам прекрасно знаешь, это не «просто телка». Эта девушка нравится тебе.

Долгое молчание.

– Может быть, но это уже не имеет ни какого значения. Она выбрала тебя. Все выбирают тебя. Ты же такой супер крутой, кроме тебя вообще никого не существует.

– …я отношусь к Глории по-другому. Когда я впервые увидел ее, мне показалось, что она такая же, как и все. Стоит в толпе, слушает нашу музыку и думает, какие же мы красавчики. Но когда я подошел к ней после выступления, я понял, что ошибался. Она совсем другая. С кучей проблем, на которые всем наплевать. Он такая же, как моя сестра. Одинокая, настроенная против всего мира. Когда я поцеловал ее, я понял это еще раз. Мне казалось, что я целую Данну… Так что если она тебе нужна – добивайся ее. Я не буду стоять у тебя на пути.

У меня перехватывает дыхание. Я еще долго стою, оперевшись спиной на стену и снова по слову все перебираю у себя в голове.

Дорогой дневник!

Этот день добавляется в копилку моих самых ужасных дней жизни. Да, среди тридцати пяти дней все же были хорошие мгновения. Встреча с Адамом, другом моего детства, обзаведение котом, поездка в Париж, свидание с Мэттом, ночь с Чедом, знакомство с Ребеккой. Я буду помнить это всегда.