Икая от ужаса, с округлившимися глазами, Кеша готов был кинуться обратно, в чащу леса.

— Ну чего перепугался?! Ты же видишь — не кусаемся мы. И вообще — заняты мы поисками одного очень нехорошего человека. Такого нехорошего, что тебе о нем и думать будет слишком страшно, Кеша. Представляешь себе, убивает людей одного за одним, по всему лесу! Твой Зверомузыка — это так, полное тьфу перед ним… Так что вот — сегодня переночуешь в цивилизованных условиях, в избушке, и завтра спустишься в деревню. Чувствуешь?! Завтра ты уже в деревне! Кончились твои таежные приключения.

Кеша судорожно думал, потом замотал головой:

— Если узнают, что я с угрозыском вместе вернулся… Страшно подумать!

— Во-первых, никто не узнает, если ты сам не растрепешь. А ты ведь не растрепешь, а, Кеша?

Кеша отчаянно замотал головой.

— И во-вторых… Кеша, ты не раздумал идти в слесаря? У нас в гараже нужен слесарь. Вот тебе и документы получить, и трудовую книжку. Как насчет такой перспективы?

Кеша долго думал, сомневался, сыскари начали терять терпение. И наконец не выдержал, расплылся в довольной улыбке:

— Это здорово…

— Я тоже думаю, что это очень даже здорово. Так что давай — сейчас писать и спать, завтра — вниз вместе с…

Данилов немного помедлил, сделал вид, что выбирает, и наконец, показал рукой:

— С Василием.

Вася кивнул, явно довольный. Самое интересное, что Саша, скорее всего, тоже доволен перспективой остаться в горах и поработать с Даниловым.

Уложив Кешу в компании с Васей, Данилов отошел с Сашей за избушку, удалился на несколько метров. Ч-черт, совершенно никуда сделались нервы! Ну откуда это ощущение, что кто-то стоит совсем неподалеку, внимательно слушает их с Сашей?! Что за бред…

— Саша… Ты в состоянии поверить, что медведи скопом напали на базу Якова Николаевича?

— А вы, шеф?

— Саша, я первый спросил.

— Ну… Разумеется, нет.

— Я тоже нет. Так что Васе предстоит еще проверить нашего нового друга Кешу на вменяемость и выяснить, в зависимости от результатов, — что же он видел, и из-за кого же он слонялся двое суток по тайге. А насчет нашего таежного убийцы — Кеша ведь не походит, верно?

— Нисколько не походит, Сергей Александрович! Совершенно уверен, он никакого отношения…

— Я тоже уверен. Но вот в чем я начал сомневаться — что нас хватит проверить все, что надо. Тут же что? Мы рассчитали, что вот они, три избушки, наиболее вероятные как базы. Ну, а другие менее вероятны, но ведь тоже вполне возможны, верно? А могут быть такие избушки, о которых мы и не подозреваем…

— Вы имеете в виду, специально построенные, чтобы спрятаться? Лихо…

— А ты поручишься, что таких в горах нет?

— Конечно же, не поручусь. Но их же искать…

— Ты прав, Саша, их искать — не наши познания таежной жизни нужны. Знаешь что? Не найдем завтра никого — надо будет бо-ольшую операцию поднимать. Потянем?!

— Само собой, потянем! И разрешат, и выделят все — шестое же убийство…

— Седьмое, Саша. Ну, посидим у костра?

Прогорал костер, удивительными переливами синего и багрового отсвечивали угли в костре.

Тайга стояла стеной, темнота залила все пространство между деревьями и получилась как бы стена мрака. Над стеной мерцали звезды, лила потоки серебряного света огромная круглая Луна. Там, в небе, было светло и прозрачно, а тут, внизу, только круг света от костра позволял хоть что-то рассмотреть. Костер угасал, и стена мрака как будто подвигалась ближе, почти что нависала над людьми.

Положительный Вася давно спал на одних из нар: Данилов же ясно сказал, что завтра подымет чуть свет, и что топать им завтра в лучшем случае двадцать, и скорее всего — сорок километров. Это Саша остался посидеть немного с начальством, покурить.

— Саша, а зачем ты вообще пошел в милицию?

Александр помолчал, усмехнулся…

— Вам как ответить — честно или как полагается?

— Если отвечать — то лучше честно.

— Кушать хотелось, вот и все. Когда попадаю… ну, вот в такое место (Саша обвел рукой вокруг) сразу остро так чувствую — что-то главное проходит мимо.

— А что главное?

Саша пожимает плечами.

— Может, сбежим с тобой в охотники? Живут же люди, и неплохо…

— Не сбежим. Вы верите в судьбу, Сергей Александрович?

— Тебе честно ответить? Тогда нет.

— А я что-то начинаю верить. Что бы я не делал — все толкает в одних направлениях, и категорически уводит от других. Похоже, что милиция — это судьба, и никуда нам от нее не отвертеться.

Данилов откинулся на спину. Может быть, Саша и прав… Как называется эта звезда? Он не помнил. Когда-то выучил, но вот забыл. А это созвездие? То ли Скорпион, то ли как-то еще, дай Бог памяти… В том и беда таких, как он и Саша — они чего-то хотят, но хотят смутно, толком сами не знают, чего. А окружающие точно знают, что они должны делать, и сообщают им свои, очень определенные, мнения. Вот ему и близок Саша и совсем не близок Вася. Поэтому хорошо, что завтра он пойдет дальше с Сашей, а Вася пусть покрасуется с задержанным. Они — он с Сашей и такие же, как они, ходят неприкаянно по жизни, мечутся между тем, что точно знают все люди вокруг, и тем, что они смутно чувствуют, но сами не всегда способны выразить. Вот те же созвездия, ведь учил же он карты звездного неба, читал же…

И с этими мыслями Данилов уснул, а проснулся очень поздно, от холода. Давно погас костер, плавали полосы тумана, было совсем, совсем холодно. И опять это странное, до боли острое ощущение чьего-то присутствия! Словно кто-то стоит в этом холодном и сыром лесу, в полосах тумана, и смотрит в упор на Данилова. Тьфу ты! Данилов пошел спать в избушку.

Назавтра, десятого августа, Вася повел вниз по тропинке Кешу Малафьева, а в планах Саши и Сергея Данилова был рывок ко второй подозрительной избушке. То же движение по тропинке, тот же поиск, только теперь нашли быстрее. И в заключении опять тот же «штурм».

Избушка была не просто пуста… Это было мало сказать про нее. Избушка запустела несколько месяцев назад, и все лето простояла, не зная людского внимания. Затхлый запах стоял в помещении, углы затянула паутина, и Саша почти испугался, увидев колоссального крестовика возле своей физиономии. Паук спускался на паутинке, и сыскарю показалось, что выражение на его морде было исключительно свирепое и тупое, примерно как у задержанного с месяц назад подпольного банкира.

— Опять пустышка…

— Саша, осталась всего одна избушка. Если там ничего нет — идем назад.

Стоял восьмой час вечера, когда открылась последняя в списке избушка. Удивительное дело, как выгодно отличалась она от первых двух! И видно ее было издалека, приблизительно за полкилометра: повернула тропинка — и вон она, торчит над редкими низкими кустиками, крыша этой последней избушки. Правда, если мы видим за пятьсот метров, то ведь и нас могут увидеть…