Однако интересы первых лиц Рима отошли на второй план, когда пришло известие о смерти Аркадия. Он скончался 1 мая 408 года, будучи всего тридцати одного года от роду. Его преемником стал его семилетний сын Феодосии II (ребенок получил титул августа, когда ему едва исполнился год). Стилихон и Гонорий оба объявили о своем намерении лично отправиться в Константинополь и руководить церемонией восшествия нового императора на престол, одновременно (это не вызывает сомнения) желая разобраться, кто из них будет занимать господствующее положение на Западе. Соперники Стилихона, стремившиеся сместить его, давно уже пытались посеять недоверие к нему в сердце Го-нория (которому и самому исполнилось только двадцать три года). Они заявили, что он собирается сделать императором своего сына, возможно, сместив Феодосия. Стилихон, несомненно, стремился упрочить связи своей семьи с императорской. Когда его дочь, жена Гонория, скончалась, Стилихон тут же выдал за Гонория ее сестру. Юный император тяжело переживал свою незначительную роль в управлении империей, как до него Валентиниан II.

Кто виноват в том, что отношения между Гонорием и Стилихоном испортились окончательно, непонятно. Выплата, сделанная Стилихоном Алариху, стала причиной утраты им популярности, и его враги тут же почуяли возможность напасть. В Тицине вспыхнул мятеж в войсках, готовых к отправке в Галлию. Несколько офицеров и крупных гражданских чиновников — вероятно, все ставленники Стилихона, верные ему — были убиты. Гонорий также присутствовал там, но не пострадал во время этих кровавых событий. Стилихон находился в отдалении; его сопровождало лишь небольшое войско варваров, верное ему. К тому моменту, как он достиг Равенны, император отдал приказ о его аресте. Стилихон отказался сражаться, несмотря на то что его солдаты рвались в бой. Вместо этого он отправился искать убежища в храме, но сдался, когда ему пообещали сохранить жизнь. Вслед за тем его поспешно казнили, причем он вновь приказал своим людям не защищать его. Конец он встретил достойно, в особенности учитывая, что римские военачальники редко предпочитали смерть попытке спастись, начав гражданскую войну. Вероятно, он понимал, что его враги имеют слишком большие преимущества перед ним, что его позиция слишком ослабела и у него нет никаких перспектив одержать победу в борьбе с Гонорием. Однако мы не можем отделаться от мысли, что благо империи он ценил выше собственной жизни. И не исключено, что так оно и было.

Человека, больше других выигравшего от падения Стилихона, звали Олимпий. Скорее крупный чиновник, нежели солдат, он занимал пост магистра оффиций (magister officiorum) и в этом качестве возглавлял один из важнейших отделов правительства. Как обычно, последовала кровавая чистка — истребление людей, имевших связи с покойным лидером, жен и семей солдат-варваров, оставшихся верными ему. Большая часть уцелевших поспешила перейти на сторону Алариха. Сына Стилихона преследовали и в конце концов убили, хотя подозреваемые, несмотря на пытки, не дали показаний, которые подтверждали бы обвинение в том, что отец планировал сделать его императором. Так как сношения с Аларихом и без того достаточно дискредитировали Стилихона, Олимпий и Гонорий отказались ратифицировать соглашение и отвергли новые попытки переговоров. Однако им также не удалось подготовиться к войне, и они не смогли предотвратить усиление Алариха и еще одной группировки, возглавляемой его зятем Атаульфом. О победе над Атаульфом трехсот гуннов, посланных Олимпием, римляне говорили как о великом достижении, но она не помешала соединению двух готских армий.

Аларих вновь вторгся в Италию и, практически не встречая сопротивления, дошел до Рима и осадил его зимой 408— 409 годов. Армия готов заняла Портус, крупный город при гавани, снабжавший город провизией, в результате чего поступление в Рим продовольствия практически прекратилось. Вдова Стилихона Серена была казнена по сфабрикованному обвинению в сговоре с врагом. Утверждают даже, что сенаторы, пребывавшие в крайнем возбуждении, хотели возобновить публичные жертвоприношения и другие языческие ритуалы, чтобы отвратить угрозу от города. Зосим заявляет, что римский епископ (его все чаще и чаще титуловали как папу) нехотя согласился на это при условии, что ритуалы будут проводиться втайне, но так как это фактически свело бы их на нет, ничего так и не было сделано. Вероятно, история эта — всего лишь выдумка, но она дает наглядное представление о страхе, охватившем Рим в то время. Гонорий и его приближенные, находившиеся в Равенне, не пришли на помощь. Множество рабов — вероятно, большинство из них составляли недавно взятые в плен готы (многие были захвачены в ходе войн против Радагайса) — бежали и присоединились к Алариху. Сенат решил пойти на переговоры, заплатить готам, чтобы те сняли блокаду, и отправить делегацию в Равенну, чтобы обеспечить диалог императора с Аларихом. Последний, по-прежнему надеявшийся получить официальный статус в системе империи, отвел армию к северу в Аримин (совр. Римини), где должны были пройти переговоры.

По прошествии нескольких месяцев переговоры провалились. Олимпий отказался даровать Алариху новый командный пост, но предложил немало уступок, в результате чего, так сказать, «потерял лицо» и вскоре бежал, предпочитая изгнание казни. Новым заправилой при императорском дворе стал Иовий, некогда человек Стилихона, а ныне префект претория Италии и главное лицо на переговорах с готами. Теперь, когда Олимпия удалось убрать с дороги, Иовий выказывал на переговорах все большую непреклонность, а когда они наконец сорвались, обвинил в этом Алариха. Имперское правительство также отвергло исходившие от него просьбы даровать ему Норик или другую такую же провинцию даже без титула командующего. Несомненно, император и его советники с радостью усмотрели в сокращении требований готов признак их слабости. Готы двинулись на юг и вновь осадили Рим. На сей раз Аларих избрал новую тактику и убедил видного сенатора (на тот момент — префекта города) Приска Аттала, чтобы тот позволил провозгласить себя императором, что и произошло в конце 409 года. Он был язычником, но его поспешно окрестили, поскольку было маловероятно ожидать поддержки императору, не являвшемуся христианином хотя бы формально. Аларих получил титул magister militum, Атаульф — не столь внушительное звание. Последнее касалось и нескольких человек, о которых с большей уверенностью можно было сказать, что они относились к числу граждан империи: несколько старших членов сената были назначены на ведущие роли.

Африка, имевшая жизненно важное значение в вопросах снабжения Рима и Италии продовольствием, осталась верна Гонорию. Аттал показал, что он не просто марионетка, не позволив Алариху отправить часть его воинов-готов — в одном источнике говорится всего о пяти сотнях, — дабы те установили власть над провинцией. Вместо этого он послал туда командира-римлянина с отрядом регулярных войск. Те понесли тяжелые потери, так что новый император и его командующий-гот повели основные силы своей армии назад в Аримин, чтобы Гонорий более явственно ощутил угрозу. Последний пребывал в таком волнении, что рассматривал возможность сделать Аттала своим коллегой-императором. Новый император решил низложить Гонория и отправить его в изгнание; вероятно, перед этим его планировалось изуродовать, чтобы он более не годился на роль императора при исполнении сложного церемониала. Прибытие в Равенну около четырех тысяч солдат восточной армии удержало Гонория от этого решения: он уверился, что сможет защитить город от нападения. Переговоры прервались.