Но я продолжал издали с каким-то трепетом следить за его творчеством. Поэтому когда Небесный сёгун велел мне в последней главе «Счастья человека» вставить его частное письмо, я встревожился, не покажется ли это неприличным, но у меня и мысли не было, что это письмо каким-либо образом повредит моей книге.

Более того, неожиданно выведя Оэ в последней главе, Великая Природа, видимо, давала мне понять, что в том, как достойно он повел себя, в том, как незамедлительно мне ответил, и заключена человеческая правда. И впоследствии в его отношении ко мне сказывалась истинная любовь, и я радовался, что на девяносто четвертом году жизни обрел подлинного брата. Если бы я на время освободился от работы, с которой меня торопит Великая Природа, я бы хотел отплатить моему новому брату взаимностью…

В общем, если быть кратким, я остался доволен своей книгой. Единственное, что меня волновало, будут ли довольны ею Бог-Родитель Великой Природы и госпожа Родительница, любящая мать.

Я положил книгу в комнате на нижнем этаже, куда госпожа Родительница обычно приходила во время своих посещений, на низкий столик возле подлокотника кресла, в котором она изволила сидеть. Так, чтобы, явившись, она не могла ее не заметить.

Но поскольку юноша Ито каждый год в двадцатых числах июля имел обыкновение вместе со своим другом ездить на десять дней на родину его друга — остров Сикоку купаться в море, и госпожа Родительница все это время не посещала мой дом. Каждый день я надеялся, что она явится именно сегодня, и вот наконец двадцать седьмого июля, в три часа пополудни, юноша Ито, дочерна загорелый, пришел ко мне.

— Ну как морское купанье? Как ты загорел! — сказал я.

— Мне повезло, я слетал на Гавайи, — ответил он. — Впервые побывал за границей, и, признаться, мне очень помогли ваши рассказы о том, как принято себя вести в других странах.

Он подробно рассказал, как отдыхал на Гавайях.

Затем он переоделся в алое кимоно, тотчас явилась Родительница и сразу взяла в руки «Счастье человека». Я смотрел на нее, затаив дыхание.

Но она, как обычно, первым делом обратилась с ласковыми словами ко мне и дочери:

— По этой дороге, куда ни иди, обретешь жилище в благодатном лоне Отца. Чтобы всяк со смирением в сердце, с сердечным покоем выслушал и приял поучение, чтобы внимал, обретя душевный покой, перво-наперво вот что я молвлю…

Сказав это, она велела мне приблизиться. Я подполз к ней на коленях и посмотрел на нее. На лице ее сияла радость, она взяла книгу, положила возле себя и заговорила исполненным любви голосом:

— Следуя заповедям Бога-Родителя, ты искренно желал людям счастья и благополучия, и Бог дал твоей книге свое благословение, она спасет души труждающихся и обремененных, став первым шагом на пути к истинному человеку. Благословляю тебя именем Бога написать еще много книг, прокладывая людям дорогу, и вложить в них истинную заповедь Бога ради великой радости и счастья грядущих поколений, отстаивая в людях добросердечие и подлинное умиротворение. Ты славно потрудился…

Позже, перепечатав все это на машинке, я увидел, как трудно постичь смысл ее, казалось бы, столь простых слов, но, слушая ее, я уловил по крайней мере то, что и Бог-Родитель, и госпожа Родительница довольны изданием «Счастья человека», благодарят меня за проделанный труд и поддерживают, вот только стыдно было, что я не заслужил таких похвал. Затем она заговорила о счастье и пустилась в труднопостижимые рассуждения о том, что есть Истинный мир, и тому подобных вещах, которые трудно уловить на слух. Но вскоре перешла на разговор попроще:

— Твоя книга, которую ты писал с надеждой сделать людей счастливее, найдет благодарных читателей и множеству людей по всему миру проложит истинный путь. Так что отнюдь не случайно, что одновременно с выходом в свет твоей книги я послала свое чадо, юного Ито, в дальние края. Прокладывать путь в мире значит возвестить путь добродетели, указанный Господом Богом, как начало пути к Богу. Посему эта книга, способствующая прекращению страданий, поистине станет книгой, спасающей людей от их бед и невзгод, найдет множество читателей и многим доставит радость. Так что отбрось сомнения и с радостью предъяви свою книгу Богу!..

Я слушал ее, смущенно потупившись и испытывая восторг оттого, что Бог-Родитель Великой Природы одобрил «Счастье человека». А когда поднял глаза, раздался голос:

— Протяни ладони, — и я поспешно, сложив ладони, протянул их вперед. Родительница подула в мои ладони, обдав их горячим дыханием, и сказала: — Чтобы ты мог во имя Бога-Родителя принести счастье еще большему числу людей, даю этим ладоням нежность, любовь и покой, чтобы множеству людей ты мог доставить радость, во имя Небесного закона — Тэнри, нашего вседержителя, примешь жизнь крепкую… Во веки вечные совершенствуя твою жизнь, буду наполнять тебя мужеством и добросердечием. Пиши, отбросив сомнения. Я придам тебе сил, чтобы нести людям спасение. А теперь повернись спиной.

Я тотчас повернулся. Госпожа Родительница несколько раз обдала дыханием меня сзади, с плеч до пят. Я вновь повернулся к ней лицом. Она продолжила:

— С ранних лет ты усердно писал, неустанно думая о благе людей, заботясь о семье, и о твоих душевных устремлениях наглядно свидетельствуют твои согбенные плечи. Куда бы ты ни шел, годы труда надежно защищают тебя со спины. Продолжай же работать, отбросив сомнения. Куда бы ты ни шел, годы труда пребывают в твоем хребте, а это все одно что сам Бог тебя хранит… Пиши же с уверенностью в себе! Ты славно потрудился, но тебе предстоит написать еще не одну книгу, коль скоро тебе выпала такая судьба. А ныне Бог-Родитель благословляет тебя и щедро наделяет семенами, ведущими к счастью, открывая для людей новый путь к «жизни, полной радости». Многие ныне прочтут книги, написанные тобой, и многие спасутся. Прочитавшие, узрев заключенную в книгах истину, дадут почитать их другим. Посему ты должен писать еще и еще. Силу спасать людей тем, что ты пишешь, ты получил от Бога-Родителя. И доказательство тому — приходящие к тебе люди. Когда видишь, как много их, людей, связанных твоими книгами, сразу понимаешь, что исходит от тебя, а что — дело рук Божьих. А посему и впредь отбрось сомнения и пиши свои замечательные книги, верь в себя и неси людям радость! Ибо я блюду крепко дни твои. Держись! Спасибо за труд.

Из этих слов я понял, что книга моя угодна Богу-Родителю, успокоился и от переполнявших меня чувств опустил голову, как вдруг одна поразившая меня мысль заставила меня встрепенуться.

А именно — то, что я пишу свои книги по воле Бога-Родителя. Я выслушал эти слова без внимания и только теперь осознал, какой в них глубокий смысл. Начиная писать книгу под названием «Воля человека», пятый том сочинения о Боге, я думал о том, как важна человеческая воля и что означает ее осуществление, но сейчас я особенно остро почувствовал, насколько важно стараться обратить волю Бога-Родителя в волю человека.

Для Бога-Родителя наиважнейшее — во всей полноте осуществить свою волю, и мне не остается ничего другого, как, повинуясь его приказу, писать. Разумеется, я и прежде писал, следуя его повелению, но как-то не задумывался о важности этого и даже порой неохотно брался за перо. Теперь же я твердо решил: отныне буду со всей ответственностью писать ради того, чтобы осуществилась воля Бога.