Такое же далекое назначение получил и Рашита — сержант с фермы, где я обучался, который уже дослужился до чина старшего сержанта. В отличие от майора Боленса он был женат и имел двоих детей. Рашита не беспокоился о своем здоровье, его дилемма была: брать ли с собой семью, потому что, как у унтер-офицера, прослужившего десять лет, у него было право на это, или уехать одному. По данным исследований радиационного фона, дома военнослужащих были на безопасном расстоянии от рабочих объектов. Румын, однако, помнил, что в его стране тщательно прятали такую информацию, и боялся за своих детей. Но так как дети большинства офицеров, как и дети самого полковника, жили в районе подразделения, Рашита тоже решил взять с собой семью.

Жизнь в этом полку было намного спокойнее, чем в других подразделениях легиона. Учения и покрытие нормативов были сведены к минимуму. Были и некоторые специальные курсы, например, как уберечь себя от акул. Местное население часто подвергалось нападению хищников, и несчастные случаи не были редкостью, поэтому легионеры предварительно уточняли места, где купание было относительно безопасным. После своего перехода в Пятый иностранный полк майор Боленс решил ввести новые правила безопасности, потому что он не собирался терять кого-нибудь из солдат из-за глупой случайности. Полковник попытался поговорить с майором, объясняя ему, что из-за жары и тяжелого труда приходится вводить обязательные перерывы и более легкий режим, чем в других подразделениях легиона:

— Видите ли, Боленс, у нас здесь несколько иные правила из-за радиационного риска, и я не думаю, что необходимо повышать определенные требования.

— Я не собираюсь полностью менять порядок, полковник, но, по крайней мере, наряд перед частью должен быть в приличном виде и представлять легион, как везде. Я буду так же требователен к старшим офицерам здесь, как я был требователен до сих пор к молодым легионерам в Первом иностранном кавалерийском полку.

— Да, я понимаю, майор, я знаю, что вы одинаково требовательны ко всем, в том числе и к самому себе, что дает вам моральное право требовать все больше и больше, но я прошу вас уведомлять меня каждый раз, когда вы решите изменить что-то в полку.

— Единственное, на чем я собираюсь настаивать здесь, это чтобы все вели себя как настоящие бойцы и берегли честь Иностранного легиона. Риски излучения не выше тех опасностей, которые подстерегают наших ребят в Косове, Ливане, Джибути, Чаде, Габоне и любой другой точке планеты.

— Да, я понимаю, — заключил полковник, отдавая себе отчет в том, что такой человек, как Боленс, никогда не отступит от своих принципов, и что с этого момента дисциплина в Пятом иностранном полку будет напоминать дисциплину в Оранже или Джибути, в котором майор бывал неоднократно в течение своей долгой карьеры.

Старший сержант Рашита не возражал против правил, навязанных майором Боленсом, потому что в Четвертом иностранном полку как раз он подавал пример молодым легионерам своей аккуратно выглаженной формой. Только резкая смена климата и активная повседневная жизнь приводили его в некоторое замешательство. Инструктор кандидатов в легионеры в Пиренеях, он вдруг принял на себя руководство командой опытных младших сержантов, большинство из которых служили дольше, чем он, и перешли из инженерного полка. Румын часто думал о том, было ли это назначение наградой или наказанием за то, что он постоянно настоятельно просил полковника в Кастельнодари отправить его на службу за пределами континента. Первоначальные опасения Рашиты по поводу радиации уже были сняты.

По словам полковника, он был здесь, чтобы помочь с организацией закрытия полка и с образцовой передачей инвентаря французской армии. Заливка бетона в некоторых местах была почти завершена, и излучение в регионе значительно уменьшилось. Рашите было нелегко сработаться с некоторыми считавшимися хозяевами объекта младшими сержантами, которые смотрели на него чуть ли не как на молодого офицера, только-только вылупившегося из военной академии. Конечно, они должны были ввести его в суть дела, и он нуждался в их инженерных знаниях. Но уважение к погонам было на первом месте, и еще в самом начале старшему сержанту пришлось отправить двоих из них в карцер из-за новых правил майора Боленса.

После этой первой стычки отношения стали помягче, и Рашита начал восстанавливать уважение к себе и срабатываться со своей новой командой. В этом ему очень помогал младший сержант из Казахстана, которого все уважали как раз за его опыт работы с бетономешалкой. Он был одним из нечасто встречающихся легионеров, которые не участвовали в крупных попойках, вечеринках и драках, а стремились к самоусовершенствованию.

Казах регулярно ходил плавать в одну и ту же лагуну и занимался медитацией. О лучшем помощнике Рашита не мог даже мечтать и уже предвидел, что сумеет организовать идеальную передачу инвентаря.

Но тут случилось несчастье — акула напала на младшего сержанта и впилась зубами в икру правой ноги. В безопасной на первый взгляд лагуне, где казах плавал каждый вечер, вместе с приливом приплыла небольшая акула. После того как перевязали рану, которая казалась не очень опасной, пострадавшего парня отправили в местную больницу. В течение трех дней Рашита не получал никакой информации и решил лично проверить, что происходит. Обстановка, в которую он попал, выбила его из колеи. Его легионер лежал в занятой в основном местными рыбаками палате без кондиционера, в которой было коек двадцать. Двум из них недавно ампутировали ноги. Румын ощетинился при виде сильно опухшей икры своего младшего сержанта и спросил его, как его лечат.

— Они сказали, что рана воспалилась, и в первый день мне делали вливания. После этого сказали, что надо ждать. Врачи приходят, осматривают рану и уходят, а я все жду.

— Военный врач нашей части завтра придет посмотреть тебя. Ты сам сказал, что рана не глубокая, а смотри, что получилось. Надеюсь увидеть тебя скоро на работе в отличном здоровье, — по-легионерски подбодрил его Рашита.

В это время к кровати подошел один из местных врачей, стал осматривать рану, которая выглядела довольно плохо.

— Будем ампутировать сегодня, — заключил он и начал писать что-то на карточке, которая висела на кровати легионера.

Рашита выхватил карточку из рук доктора и крикнул:

— Ничего не будешь ампутировать, дорогой, пока не придет врач из Пятого иностранного полка.

— Это мой пациент, и кто ты такой, чтобы вмешиваться?

— Это легионер, который вам поручен Иностранным легионом, а я его командир.

Врач посмотрел на казаха, который в течение последних двух лет, проведенных в Муроруа, приобрел довольно темный цвет кожи и из-за своих раскосых глаз не слишком отличался от местного населения. Врач был поражен, как будто проснулся ото сна, но снова чванливо обратился к Рашите:

— Хорошо, вы — его начальник, но вы не врач и вы не можете его спасти. Инфекция будет подниматься выше, и завтра придется резать ногу выше колена.

— Это мы еще посмотрим. — Рашита обратился к бедному казаху и твердо приказал ему: — Оденься и следуй за мной! Это приказ.