— Как она попала сюда?

— Автобусом, — сказала Карен, подавив смешок. — Тебя это волнует?

— Волнует? Если бы я знал, что она придет, то заказал бы поминки. Но теперь, полагаю, этого не требуется. Нынешний прием — неплохая репетиция их, не так ли?

Карен ничего не ответила, позволив ему плавно вести себя под звуки «Начни в Бегвине».

Но что же все-таки происходит? Почему Лиза наприглашала друзей Карен? Как ей могло прийти в голову пригласить одновременно и Перри, и Джуну? Их обида друг на друга хорошо известна всем. Но самое странное то, что Джуна приняла приглашение и пришла. Почему? Она не знала Лизу вообще, а сама Карен никогда не приветствовала бывшую любовь своего мужа. Все выглядело, как насмешка. Карен осмотрела присутствующих. Хотя подавали всего лишь первое блюдо, некоторые из гостей уже собирались уходить. Боже, это убьет Лизу, а Тифф и так уже выглядела мертвой.

В этот момент Белл подтащила Стефани к Карен. Перри продолжал танцевать, повернувшись спиной к подошедшим женщинам. Но Белл это не остановило.

— Ты знаешь, что она наделала? — негодующе спросила Белл у Карен. — Она блевала. Она блевала в уборной.

Перри остановился и повернулся лицом к Белл. Все четверо стояли посреди танцевальной площадки.

— Она выблевала хорошую еду. Я предупреждала ее, что это грех. Дети голодают, а она блюется хорошей едой.

— Кажется, я готов сделать то же самое, — сказал Перри. — Может быть, мы обсудим этот вопрос в другой раз? — И он отвесил Белл подчеркнуто формальный поклон. После этого, взяв Карен под руку, он отвел ее в сторону.

— Нет ничего опасней кровных родственников, — посочувствовал он ей.

Карен тряхнула головой.

— Мы родные по дурости, а не по крови, — устало сказала она.

Они вернулись к столу.

— А где Джефри? — спросил Перри, занимая его свободное место.

Карен вздохнула. Перри напомнил ей о несделанном деле. Ей надо предупредить Лизу о том, что муж был вынужден уехать. В суете, возникшей по прибытии автобусов, Лиза, кажется, не заметила его отсутствия. Но откладывать дальше нельзя. Сообщение об этом наверняка заденет самолюбие Лизы, но другого выхода не было.

Однако прежде чем Карен смогла подойти к сестре, руководитель оркестра взял в руки микрофон и объявил:

— А теперь, леди и джентльмены, наступил момент, которого мы все так долго ждали. Церемония зажжения свечей в честь Тиффани Саперштейн!

Оркестр сыграл усталый туш, свет мигнул и стал медленно затухать, цепочка официантов пронеслась по залу, выкатывая на тележке невероятных размеров пирог. Раздались жидкие аплодисменты оставшихся гостей. Свет снова зажгли, освещая пирог и убитую горем Тиффани, стоящую рядом с ним. В одной руке девочка держала свечку, а в другой — набор карточек.

— Моя первая… — проговорила она в микрофон, и голос ее звучал, как задыхающееся бормотание, которое невозможно было разобрать.

— Громче! — закричал кто-то из зала.

Тиффани какое-то время молча щурилась под слепящим светом ламп.

— Для-моей-первой-свечки-я-хочу, чтобы-ко-мне-подошли-мои-бабушка-и-дедушка-Саперштейны, — сказала она заученно-монотонным голосом. — Я-про-вела-так-много-летних-каникул-в-их-доме-и-была-сча-стлива-каждое-посещение.

В ее чтении не было даже намека на эмоции или чувства. Раздались несколько жидких хлопков. Оркестр начал играть, родители Леонарда поднялись, прошли в центр комнаты, поцеловали Тиффани и зажгли свечку.

И тут только Карен сообразила, что Тиффани зачитает и карточку с именами ее и Джефри. Что делать? Фотограф суетливо нащелкивал снимки с прародителями Саперштейнами и Тиффани, увековечивая событие на период жизни фотобумаги «Кодак». «О Боже, — думала Карен, — я совсем забыла об этом. Как я влипла!» Тиффани была одинаково безразлична к вспышкам фотоаппарата и поцелуям. И не успели бабушка и дедушка зажечь свечки, как девочка взяла следующую карточку.

— Теперь-я-хотела-бы-попросить-мою-бабушку-Белл-и-моего-дедушку-Арнольда-подойти-сюда. Я-хочу-поблагодарить-их-за-ту-любовь-и-поддержку, которую-они-оказывали-мне-в-течение-многих-лет.

Бесчувственность голоса ребенка пугала. Зал молчал, слушая ее зачитывание с меньшей симпатией, чем диснеевскую механическую аудио-анимацию.

Белл и Арнольд проделали свой путь к невероятно громадному пирогу и поцеловали Тиффани. В свете юпитеров Арнольд выглядел еще хуже, чем раньше. Он здорово постарел, подумала Карен. Белл взяла свечку из рук Тиффани, зажгла и вставила в пирог рядом с поставленной ранее. Снова были сделаны фотоснимки, и гости захлопали. Тиффани безучастно смотрела на свои карточки.

— Теперь-я-хотела-бы-попросить-мою-сестру-Стефани-подойти-сюда; иногда-мы-отчаянно-ссорились-с-нею, но-в-глубине-души-очень-любим-друг-друга.

Стефани легко вошла под свет юпитеров. Девочка была по-настоящему красива, но выглядела очень худой. Более худой, чем когда-либо. Не решила ли она похудеть преднамеренно? Не это ли пыталась сообщить ей Белл? Когда фотограф начал делать снимки, Стефани оживилась, обняла Тиффани и приняла картинную позу. Тиффани проигнорировала жест и взглянула вниз на следующую карточку.

— И-теперь-я-хотела-бы-попросить-мою-тетю-Карен-и-дядю-Джефри-подойти-сюда-и-зажечь-свечку, и-хотя-я-вижусь-с-ними-не-так-часто, как-мне-хотелось-бы, я-их-очень-люблю.

Карен поднялась и со щемящим сердцем прошла через танцевальный зал к девочке. С сестрой ей придется объясниться позднее. Она взяла ледяную руку племянницы в свои ладони.

— С тобой все в порядке? — бесполезно спросила она.

Тиффани даже не кивнула в ответ, только сунула ей в руки свечку. Если девочка и заметила отсутствие дяди, то ничем не показала этого. Карен ничего не оставалось, как взять свечку и направиться к пирогу.

— Где Джефри? — прошипела Белл театральным шепотом. — Я предупреждала его о пироге.

Карен так и не пришлось зажечь свечку, потому что в этот момент Арнольд упал. Кажется, ноги совсем отказали ему. Он упал, как дерево, сваленное на поляну. А пока падал, хватался за воздух вытянутой правой рукой. Но уцепиться было не за что. В последнюю долю секунды перед тем как грохнуться Арнольд взмахнул рукой так неудачно, что сбил пирог на пол.

Белл встретилась с Карен на эскалаторе седьмого этажа больницы Харкнеса в Коламбиа Прессбитериан, что в Северном Манхэттене. Она все еще была в наряде для bat mitzvah, но выглядела так, словно у нее случился сердечный приступ.

— Доктор только что ушел, — сказала она Карен. — Он говорит, что твой отец стабилизировался.

— Ну что ж, это ведь неплохие новости? — Карен посмотрела в лицо Белл, выражение которого не соответствовало идее новостей.

— Конечно, это хорошие новости. С самого начала было ясно, что ничего серьезного. И надо же, чтобы с ним это случилось как раз в тот момент. Он опрокинул пирог.