Можно указать еще два отличия исследований социального развития от исследований, направленных на изучение перцептивной и когнитивной сферы. Первое из них заключается в термине «социальное*. Здесь нас интересует не ребенок, предоставленный самому себе, а ребенок, взаимодействующий с другими людьми. Чаще всего в качестве другого человека выступает мать. В одних случаях в своем поведении мать руководствуются инструкциями экспериментатора; в других — ведет себя свободно, и в действительности ее поведение становится одной из изучаемых

переменных. Хотя традиционно основное внимание уделяется матери, в последние годы в некоторых исследовательских программах отцам также отводится довольно существенная роль. Иногда изучается взаимодействие с другими детьми, особенно по достижении ребенком 18-24-месячного возраста. А поведение с этими знакомыми людьми часто сопоставляется с реакциями на «незнакомцев», то есть тех, с кем ребенок до этого не сталкивался.

Второе отличие касается средств измерения. Изучение восприятия основано преимущественно на автоматической регистрации реакций. Хотя Пиаже проводил свои исследования методом наблюдения, в современных работах, посвященных когнитивной сфере младенца, также наблюдается тенденция к использованию автоматической регистрации — к примеру, движения глаз, частоты сердечных сокращений. Исследования социального развития в большинстве своем основаны на оценках наблюдателей. Для облегчения работы наблюдателей нередко используются такие сложные технические средства, как видеокамеры и регистраторы событий; тем не менее то, что будет зафиксировано, зависит в конечном счете от мнения наблюдателя. Эта опора исключительно на обсервационную оценку с необходимостью вытекает из цели исследований социального развития: выявить естественные, социально значимые единицы реагирования — «улыбка», «плач», «поиск контакта», «сопротивление». Технические средства могут в этом помочь, однако необходимым звеном остается наблюдатель.

Обратимся теперь к рассмотрению исследований привязанности. Привязанность — это глобальный конструкт, заключающий в себе множество феноменов в социальном развитии младенца. Суть этого понятия сводится к тому, что иногда называют «первыми отношениями любви»: к тесной эмоциональной связи, формирующейся между младенцем и его родителями. Привязанность — это глобальный конструкт, заключающий в себе множество феноменов в социальном развитии младенца. Суть этого понятия сводится к тому, что иногда называют «первыми отношениями любви»: к тесной эмоциональной связи, формирующейся между младенцем и его родителями. Нас интересует, как формируется эта связь, а также почему у одних малышей привязанность менее стойкая, чем у других. Наверное, нет более важного вопроса в психологии развития, чем этот.

С точки зрения методологии, изучение привязанности ставит перед исследователем несколько трудностей. Первый вопрос касается поведения, по которому можно судить о наличии или об отсутствии привязанности. «Привязанность», как и «понятие об объекте», «восприятие глубины» или любой другой конструкт, изучаемый в психологии развития, не некая поведенческая данность; это конструкт высокого уровня, о котором приходится судить по разнообразным поведенческим реакциям. Последние 30 лет идет постоянное расширение диапазона реакций, которые учитываются при оценке привязанности. В первых систематических исследованиях этого конструкта (например, Schaffer & Emerson, 1964) основное внимание уделялось дистрессу при разлучении — то есть огорчению младенца при разлучении с объектом привязанности. Например, плачет ли малыш, когда мать выходит из комнаты или когда на ночь его одного оставляют в кроватке? Дистресс при раз-

лучении интуитивно воспринимается как проявление привязанности; от малыша, сформировавшего эмоциональную связь с другим человеком, мы ожидаем, что он будет противиться разлучению, в отличие от малыша, который еще не сформировал привязанность. Кроме того, дистресс при разлучении проходит в своем развитии определенные этапы, которые можно ожидать от проявления привязанности; в первые месяцы жизни он отсутствует, однако наблюдается, зачастую в довольно интенсивной форме, в период между 6 и 12 месяцами жизни.

В современных исследованиях сохраняется интерес к дистрессу при разлучении как к одному из важнейших параметров, однако при оценке привязанности к нему добавляется еще ряд поведенческих проявлений. К этим дополнительным реакциям относят позитивные способы проявления младенцем своей привязанности к родителю. Улыбается ли, гулит ли малыш в присутствии матери чаще, чем в присутствии других людей? Такая дифференцированная отзывчивость не является привязанностью в полном смысле этого слова, однако обычно рассматривается как один из этапов развития зрелой привязанности. Чувствует ли малыш себя увереннее в присутствии матери, легче ли ему решиться на какой-то шаг, исследовать нечто новое для него, взаимодействовать с незнакомыми людьми? На способность использовать мать как надежную опору впервые обратил внимание Харлоу (Наг-low, 1958), работавший с детенышами обезьян; оказалось, что она важна и для людей. Радуется ли малыш, когда мать заходит в комнату, наблюдается ли у него поведение приветствия или поиск контакта? В.целом, создается ли впечатление, что малыш доволен присутствием матери и ведет себя так, чтобы либо удержать ее рядом с собой, если она уже пришла, либо вернуть ее, если она уходит? Форма, которую принимает поведение привязанности, зависит от ситуации, уровня развития ребенка и его индивидуальных особенностей; однако все виды поведения привязанности объединяет одно — удовольствие и уверенность в присутствии объекта привязанности.

Выбор для изучения конкретных поведенческих проявлений привязанности — лишь один из этапов процесса исследования. Следующий важный этап — выбор способа получения информации об этих поведенческих проявлениях. Как узнать, сопротивляется ли малыш разлучению с матерью, реагирует ли он более позитивно на знакомых людей, использует ли мать как надежную опору и делает ли вообще что бы то ни было, что, по нашему мнению, свидетельствует о наличии привязанности? Ответ на этот вопрос состоит в том, что существует три направления изучения этой проблемы. Можно расспросить кого-либо, кто знает ребенка, как правило, его родителей (метод родительского отчета); можно наблюдать поведение ребенка в домашней обстановке (метод естественного наблюдения); либо можно создать лабораторную ситуацию, провоцирующую интересующее нас поведение (метод структурированных лабораторных условий). Более подробно эти подходы будут обсуждены в главе 12, при рассмотрении социального развития в целом. Здесь же речь пойдет об их применении к явлению привязанности. Начнем с подхода, господствующего в подобных исследованиях все последние годы: использование для оценки привязанности стандартизированных лабораторных условий.

Рис. 10.5. Обстановка, создаваемая для оценки привязанности в «Незнакомой ситуации».