— Стой-стой, — поймали ее за руки двое других парней, которые не спешили помогать другу. — Остановись, Тина! Это Леха, друг Барса!

Бывшая одноклассница Дилары вдруг замолчала, захлопала ресницами, которые больше были похожи на паучьи лапки от обилия туши. Дилара хмыкнула — вот, оказывается, у этих двоих слава. Вся гопота района знает! И страшно, и смешно!

— Прости, Леха, это чисто прикол! — промямлил парень. — Мы просто прикалывались.

— Прикалывались? — на лице Лехи появился оскал. — Ты над моей девушкой прикалываться решил?

— Да это все Тинка! Говорит, моя одноклассница, тупая телка, ее можно развести на бабло! — мигом сдал Тину парень. И получил еще один удар — не в лицо, а под дых.

Леха отпустил его и повернулся к остальным. В его темных глазах плескалось бешенство.

— Еще раз увижу вас рядом с ней, будут проблемы, — тихо, но с угрозой в голосе произнес он. — Поэтому советую запомнить ее лицо. И обходить стороной. Пошли отсюда. Пошли, я сказал!

Компания действительно поспешили убраться подальше — они испугались Леху. На прощание, правда, Тина одарила Дилару ненавистным взглядом — она явно не понимала, откуда у ее бывшей жертвы такой крутой парень, который готов других за нее порвать. Но ничего не сказала — побоялась. Ее дружок, который хотел отобрать айфон, напоследок получил от Лехи обидный пинок под зад. А еще — пару непечатных слов в спину. Дилара оценила то, как Леха умел «изящно» выражаться.

Получив под зад, дружок Тины развернулся.

— Чего вылупился? — грозно осведомился Леха. — Пошел отсюда, псина.

— Мы уходим, уходим, — торопливо ответил тот и посеменил вперед, явно боясь, что получит еще раз. Леха довольно ухмыльнулся и провел ладонью по коротким волосам. Каждое его движение было уверенным, а в темных глазах все так же пылала ярость. Дилара вдруг подумала, что с таким, как он, не страшно. Сердце наполнилось теплотой.

— Хулиган! Как не стыдно других обижать! — вдруг возмущенно выкрикнула какая-то худосочная женщина, проходившая мимо них, и одарила Леху презрительным взглядом. Видимо, она видела лишь часть произошедшего. И решила, что Леха издевается над парнями.

— Да таких заранее сажать надо, — согласился какой-то мужчина, прогуливающийся по набережной с собакой.

Леха презрительно посмотрел на них и отвернулся. Даже говорить ничего не стал, но Дилара заметила, как дернулся его кадык.

— В школу сообщить о недостойном поведении! — продолжала женщина. — И родителям! Пусть сделают из него человека!

— О себе лучше сообщите, — неожиданно для себя огрызнулась Дилара. — Ничего не знаете и несете чушь!

— Да как ты со старшими разговариваешь?! — возмутилась женщина.

— Как хочу, так и разговариваю, — отрезала Дилара.

— Хамка! Нашла бандита будущего! Себе под стать!

Дилара неожиданно для себя схватила Леху за руку — прямо за запястье, широкое и крепкое.

— Пойдем отсюда, тут воняет чужой тупостью! — громко сказала она.

Ярость пересилила страх. Да где эта тетка раньше была, когда у нее телефон хотели отобрать? Боялась вмешаться, потому что их пятеро было?! Или скора на выводы из-за низкого ай кью?

— Как не стыдно! — заорала женщина.

— Молодежь нынче совсем обнаглела! — донесся до них голос мужчины. — Вот мы в их годы совсем другие были! Пионерами были! Порядочными и честными. А эти!?

— А у этих ничего святого!

— Как бесят, — процедила сквозь зубы Дилара, таща молчащего Леху за собой. И только когда они поднялись наверх, она поняла, что все так же держит Леху за запястье. Ее неожиданная смелость пропала, и Дилара остановилась. Отпустила парня и отвернулась, почувствовав, как в глазах собираются слезы. Ей неожиданно захотелось плакать.

— Ты чего? — не понял Леха и коснулся ее плеча, заставив вздрогнуть. — Слушай, ты в порядке? Они тебе ничего не успели сделать?

— Н-нет, — ответила Дилара. — Все хорошо.

Леха отобрал у нее кофе и усадил на лавочку, с которой открывался вид на реку. Заставил сделать пару глотков — кофе оказался крепким, в меру сладким и с вишневым сиропом. Только несмотря на эту сладость, в душе все равно было горько. Из-за несправедливости, из-за ощущения собственной слабости, из-за старых воспоминаний.

Дилара отвернулась, чтобы Леха не увидел ее слез. Не хотела плакать при нем. Но он все понял.

— Все хорошо, — теплым голосом сказал парень и положил руку на ее плечо. — Не плачь. Ну пожалуйста, а?

— Я какая-то жалкая, — прошептала Дилара, прижимаясь к нему. — Не умею себя защищать. Что тогда, что сейчас…

— А что было тогда? — поднял бровь Леха. — Расскажи?

Дилара замотала головой. О таком говорить было слишком неловко, больно. Старые воспоминания, от которых она так бежала, царапали душу, терзали сердце.

— Они тебя обижали? — осторожно спросил Леха. — Кто они вообще такие?

— Тина — моя бывшая одноклассница, — Дилара сильнее сжала стаканчик с кофе, который держала в руках. — Она ненавидела меня. Буллила.

— Из-за чего? — нахмурился Леха.

— Из-за национальности, — нашла в себе силы признаться девушка. — Говорила, чтобы я проваливала туда, откуда приехала. Ну и называла… Не хочу повторять. Мерзкие слова. А остальные слушались ее. Как у нас в классе слушаются Малиновскую.

— Вот уроды, — тихо сказал Леха. — Таких давить надо в зародыше. Что было дальше?

В его голосе не было осуждения и жалости тоже не было. Зато было тепло.

— Они доставали меня, — призналась Дилара. Слова давались ей нелегко. И слезы блестели в ее глазах, словно осколки. — Обзывали, вечно портили вещи. Или прятали. Как-то спрятали шапку в мороз, и я пошла без нее, потому что не могла найти. Потом Тина и ее подружки стали забирать у меня деньги. Я не выдержала. Ушла из той школы. Перевелась в нашу. Я, наверное, жалкая, да?

— С чего вдруг? Ты же не виновата, что вокруг тебя были дебилы, — хмыкнул Леха. — Вот они точно жалкие. Твоя бывшая одноклассница успешно деградирует в одноклеточное. Не заметила, что она и ее дружки были бухие? Я таких, как они, знаешь, сколько видел? Это сейчас они борзые, а потом у прохожих мелочь просить начнут, чтобы нажраться. Просто забей на них.

— Я старалась забыть обо всем. И в новой школе все было хорошо, пока… Пока меня не объявили крысой. — В голосе Дилары послушалась усталая насмешка. — Я больше всего на свете боялась снова стать изгоем. И стала. Иронично, правда?

— Ты защищала подругу, — заметил Леха, так и не убирая руки с ее плеча. — Это было круто. Сначала мне было все равно. А потом я подумал, что ты смелая.

Дилара благодарно улыбнулась ему.

— Или глупая.

— Я бы за своих друзей тоже порвал. Так что ты правильно поступила. А эта твоя Миланья или как там ее? Милана? Короче, она дура. Я же знаю, что она тебя кинула, — вдруг сказал Леха. — Она вообще мерзкая девка.