глаза подавленность населения германской столицы. На лицах людей не было улыбок, берлинцы выглядели молчаливо-хмурыми. Война требовала все новых жертв. Население жило впроголодь. Все продукты, вплоть до овощей, отпускались по карточкам.

Только в редакции газеты «Айастан» настроение было другим. Экскурсантов там встретили три сотрудника. Высокий, с тонкими усиками журналист внимательно оглядел каждого из гостей, потом прошел за большой письменный стол.

— Разрешите приветствовать вас! Мы гордимся тем, что в сегодняшний, поистине счастливый день, принимаем у себя будущих офицеров армянской армии. Вы закладываете основание новой армянской армии. Какая волнующая страница в истории нашего народа! Наконец-то мы, армяне, будем иметь свою армию. Об этом, право, стоит написать в нашу газету. Неужели никто из вас не подумал об этом?

Никто не отозвался на это предложение. Беспокойно поерзав на месте, журналист решил не повторяться.

— Ну, как вам понравился Берлин?..

Об этом можно было поговорить. Но в эту минуту открылась дверь и в редакции появился в сопровождении свиты из офицеров какой-то генерал.

Журналист вскочил с места и радостно воскликнул:

— О, господин Дро!..

Генерал поздоровался со всеми курсантами.

— Ваши питомцы, господин генерал! — с явным подобострастием сказал журналист.

Дро как бы не обратил внимания на эти слова и стал задавать вопросы:

— Сколько вас?

— Пятнадцать.

— В Берлине вы впервые?

— Впервые.

— Нравится ли вам?

— Большой город.

Генерал ткнул пальцем на того, кто ему отвечал:

— Говоришь, большой город? С Ереван будет?

— Нет, наш Ереван больше, господин генерал.

Ответ вызвал общий смех. Расхохотался и Дро.

— Больше? Неужели больше?

— Так точно, господин генерал. Еревану около двух тысяч лет. Берлин ему во внуки не годится.

— А, вот ты что имел в виду!., А кто из вас Адоян, Погосян, Бархударян и Саакян?

Все четверо поднялись.

Дро пристально посмотрел на них.

— Молодцы! О вас отзываются, как о самых способных учениках.

Гарник почувствовал, что краснеет. Более неприятной похвалы он не удостаивался, пожалуй, за всю свою жизнь.

— Садитесь! Я очень доволен тем, что задумана эта экскурсия. Вы здесь многое увидите… и будете знать, за что надо бороться. Конечно, ваши занятия были недолгими. Но условия не позволяют сколько-нибудь продлить их. Решаются судьбы народов. Настало, наконец, время, когда становится ясна и будущность нашей, армянской нации. Надеюсь, вы рады услышать, что легиону подарил знамя сам верховный главнокомандующий, канцлер Адольф Гитлер. Это означает, что нашим покровителем отныне будет Германия — самое мощное государство на земле. Сопротивление большевиков очень скоро будет окончательно сломлено. Никакая сила не может выдержать натиска непобедимой германской армии. Я, кстати, только что возвратился с фронта и знаю, какой страшный удар готовится русским…

Речь Дро затянулась. Около получаса он распространялся о превосходстве немецкого оружия. И вдруг, прервав себя на полуслове, взглянул на часы и вскочил.

— Мне надо уходить. Итак, надеюсь встретиться с вами в Ереване.

Погосян с улыбкой обратился к нему:

— Господин генерал, кажется, здесь только мы двое ереванцы. Запомните мой адрес на всякий случай. Я живу на улице Налбандяна…

Он хотел назвать номер дома Министерства внутренних дел, но осекся: Дро мог знать его. Впрочем, генерал, даже не дослушав Погосяна, снисходительно кивнул ему головой и, довольный своей беседой, вышел из-за стола.

— А вас четверых я уже рекомендовал оставить здесь, для дальнейшего усовершенствования. До свидания!

Он удалился быстрыми шагами очень занятого человека.

2

Гарника и еще трех участников экскурсии в самом деле оставили в Берлине. А через несколько дней их на самолете переправили в польский город Лодзь. Прямо с аэродрома четырех армян в закрытых машинах доставили на окраину города. На воротах высокой ограды висела вывеска: «Больница для душевнобольных». За оградой был виден фасад красивого двухэтажного здания, стоявшего в глубине двора. Гарник заметил Вывеску лишь тогда, когда вылез из машины. Сердце его екнуло от каких-то тяжелых предчувствий.

— Странно! Зачем нас привезли сюда? — шепнул он Погосяну.

Тот пожал плечами:

— Наверное считают за ненормальных.

Бархударян, прислушивавшийся к разговору, уставился на вывеску и дернул за рукав Погосяна.

— Что здесь написано?

— Написано: дом умалишенных.

Лицо Бархударяна вытянулось, челюсть отвисла.

— Да разве мы сумасшедшие?

— Кто тебя знает! Все душевнобольные склонны считать себя здоровыми.

Офицер, сопровождавший армян, вошел в двухэтажный дом и вернулся оттуда с какой-то бумажкой.

— За мной! — махнул он рукой.

Гарник, не двинувшись с места, резко спросил:

— Зачем вы нас привезли сюда?

— Зачем? — удивился офицер. — Затем, что вас сюда прислали.

— Но мы же не больные!

Офицер засмеялся.

— Тут нет ни одного больного. Вывеска висит для прикрытия. А вы решили, что это действительно сумасшедший дом? Ха-ха-ха!..

Загадка продолжала оставаться загадкой. «Для прикрытия»… Чего? Кого?..

— Если это не больница, почему люди ходят в халатах?

— Вы тоже их оденете. Здесь школа, секретная школа. Понятно?

— Ах, секретная школа! — обрадовался Бархударян.

Но Гарник стоял насупив брови. Призадумался и Погосян. «Секретная школа» была для них полной неожиданностью.

Их отвели в отдельный домик, затаившийся в конце длинной аллеи.

Только на другой день Гарник понял, куда они попали. Под вывеской сумасшедшего дома скрывалась школа диверсантов. Почему их не спросили, хотят ли они учиться в этой школе?..

Начальник школы майор Отто Мейеркац принял новичков со всей радушностью, на какую был способен:

— Очень, очень приятно! — потирал он руки. — О ваших способностях отзываются с большой похвалой. Предметы, преподающиеся у нас, несложные… требуется только выдержка. Думаю, что вы недолго здесь поскучаете.

— Учиться здесь… обязательно? — спросил Гарник.

— Для тех, кто перешагнул наш порог, — обязательно. Вопросы желания или нежелания решаются до того, как прийти сюда, — с заметным неудовольствием объяснил начальник школы.

— А где мы будем работать после окончания?

— Это уже не мое дело! А сейчас вам нужно учиться. Пока все. Сегодня вас более подробно ознакомят с учебной программой. Желаю успехов!..

Аудиторией была соседняя комната.

Лысый флегматичный капитан говорил безжизненным голосом:

— В основном здесь изучаются четыре предмета: радиоаппаратура, взрывчатые материалы, парашютное дело и топография… А также гимнастика. Наша школа, как вам известно, строго секретная. Даже курсанты не знают настоящих имен друг друга. Следовательно, и вы должны изменить свои имена. Выбирайте, кто что желает.

Гарник посмотрел на соседей. Нетрудно было догадаться, почему его будут величать не тем именем, какое дала ему мать: его хотят сделать шпионом.

Бархударян, видимо не задумываясь над словами капитана, ответил первым:

— Пусть мое имя будет Троз.

— Почему Троз?

— Так меня звали в детстве.

— Нельзя! — лениво качнул головой капитан. — Если кому-то была известна эта кличка, то нельзя. Как вас звали раньше, забудьте!.. Вы становитесь другими людьми,