Язык Велимира проник в мою киску, блуждая то вверх, то вниз. Во мне бушевал океан сладостных и волнительных эмоций. Руки Велимира раздвинули складки моего жаждущего влагалища, и пальцем он глубже вторгся в меня, заставляя двигаться в такт пылким движениям. А языком нежно и горячо теребил мой клитор. Мое тело дрогнуло от такого чувственного натиска, и приятная и бурлящая истома, наконец, разлилась по моему телу. Я застонала и потянула Велимира к себе. И мы улеглись на кровати в обнимку.

— Ух, какие вы секси — промурлыкала Адалина.

Я только сейчас поняла, что она ласкала себя, пока Велимир — меня.

Трусиков на ней уже не было, и она повернулась к Велимиру попой.

— А я тебя тоже хочу, котик.

— Нет, я — игриво заулыбалась я. И пристроилась рядом.

— А ну, выбирай, чья попка лучше, милый, — поманила Адалина.

— А зачем выбирать, когда можно обоих, детки, — шлепнул нас обеих по попе. Велимир снял трусы. Погладил каждую по ягодицам, побуждая нас отставить попки повыше. Его член размеренно и глубоко по очереди входил то в меня, то в Адалину. Мы ласкали свои груди.

Он наслаждался нами, жарко дышал и шептал: — О да, сладкие крошки, я вас так обожаю….ммм, вы самые лучшие.

Мы нежно постанывали.

Его темп ускорился, и он застонал, испытывая судороги блаженства.

И мы вместе упали на кровать.

— Ухх, девочки мои, вы такие потрясающие, жаркие кошечки…Я вам обязательно что-нибудь подарю. Так меня порадовали, чертовки...

А меня что-то так возбудила экзотичность происходящего, что говорю:

— Велимирчик, подарки — это, конечно, хорошо, но не знаю, как Адалине, а мне захотелось секса с новой силой, потому что ты бесстыдник, Велимир. К тому же я сейчас не получила оргазм.

Адалина одобрительно кивнула и мечтательно заулыбалась.

— Так не вижу в этом проблемы, малышки, я очень даже не против.

Несмотря на то, что он только что кончил, похоже, наличие двух девушек так его воодушевляло, что стоял у него как кол.

Велимир прилег спиной на кровать. Я присела над ним лицом к изголовью. Он ухватился руками за мои груди и нежно сжимал их, надавливая на соски. Адалина не осталась безучастной. Она плотно обхватила губами его член, ласкала его руками и языком и слегка постанывала. Велимир глубоко и волнительно задышал. Еще жарче сжал мою грудь, долго и умело скользил по моему клитору своим дерзким и таким желанным язычком.

Адалина стала стонать громче и проникновеннее. У меня в голове промелькнула мысль: «неужели ей так нравится минет?» Я повернула голову назад и увидела, что она уже сидела на Велимире и интенсивно двигалась на его члене, поглаживая свой клитор пальцами.

Возбуждение еще больше заиграло во мне, и я почувствовала, как внизу живота стала пробиваться сладкая нега нестерпимого удовольствия. Велимир еще жарче и глубже вздохнул и чувственным рывком вторг свой язык в мою киску.

И я ощутила, как жаркая волна бурлящего экстаза окончально накрыла меня, и я огласила сочными и пылкими стонами его кабинет.

Велимир и Адалина горячо и сладострастно вторили мне.

Мы в обнимку улеглись на кровать.

— Ох, вот это были фейерверки страсти… — нежно потянул Велимир и поцеловал сначала меня, потом Адалину.

— Даа, было волшебно, очень понравилось…— мечтательно говорю я.

— Зря волновалась, значит, Тиночка? — ласково говорит Адалина.

— Да, зря, но покушать бы все равно надо, столько сил потратили, — говорю.

И мы принялись за еду.

Затем меня потянуло в сон. Я закрыла глаза, думала, просто полежу, но погрузилась в сон.

Мне снилось, что я и Северин поехали отдыхать в южный город на море. И как будто начало марта: кругом снег, но на некоторых полянах расцвели весенние цветы. Мы гуляли вдвоем, по лугам. Кое-где журчали ручьи. Подошли к ветвистому дереву.

— Любила в детстве лазать по деревьям? — игриво поманил Хозяин.

— Да, — кивнула я.

Мы забрались на ветви. Хозяин был позади, и я не могла видеть, что происходит. Услышала хруст ветки, я вскрикнула и обернулась. Нет, я стояла на толстой ветви, где и была, но Хозяина не было.

— Северин!! — кричала я. — Куда же ты исчез?!

Спустилась на землю. Искала его, звала. — Северин! Хозяин!

Побрела, куда глаза глядят. Вышла на какую-то дорогу большую, там шла толпа людей. Я спрашивала у каждого, не видели они Хозяина.

Но никто не видел!

Я расстроилась, но вдруг из толпы вышли те два парня, что были в прошлом сне, с которыми я не успела получить удовольствие в танцевальном зале. Взяли меня под руки с обеих сторон и так с ухмылкой мне: — А зачем его звать? Разве тебе с нами плохо? Ты нам очень нравишься, пойдем, закончим начатое, красавица.

И стали меня обнимать с двух сторон. Говорю им: — Нехорошо так делать. Где Северин?

И как закричу: — Севери-и-ин! Хозяин!

Что даже себя оглушила. А парни тянут за собой.

Вырываюсь и говорю: — Подождите, надо его найти. Очень нужно.

И вытащила деньги, все, что у меня были в сумке, в карманах и сказала: — Вот вам, только скажите, где он?

Они переглянулись и говорят: — Не нужны нам твои деньги, только ты и сама не порадуешься его возвращению.

— Почему? — встревоженно спрашиваю.

Не ответили мне.

И тут появился Хозяин. Недовольный такой.

— Северин, ты нашелся!  — радостно бросилась к нему с объятиями. — Ты жив. Как же хорошо!

— Ну нашелся, и что с того? — как-то резко отвечает он и смотрит на меня так сурово.

Я смотрю на него непонимающе.

А Северин продолжает: — Ты должна уже сейчас подумать, как нам обустраивать свою жизнь дальше. Вот как ты видишь свое будущее? Расскажи. Нам уже сейчас необходимо предпринимать какие-то действия. А ты сидишь на попе ровно. А надо пробиваться сквозь все сложности лбом, как я. Я вот взвалил все на себя, как осел, и теперь перегруз. А потому что болото тянет назад еще вдобавок.

Я с обидой в голосе говорю:

— Ну Северин, я ничего не понимаю, какое болото, ты о чем? И чего ты такой злой? Я тебя искала, а ты...

—  А я какой есть. — говорит Хозяин.

А те парни говорят мне: — Ну вот видишь, мы тебе говорили, что не понравится тебе его возвращение. Так что пойдем с нами отжигать, крошка, мигом забудешь о всех горестях. Мы уж тебя так отласкаем.

Говорю: — Северин, что думаешь на эту тему?

— Мне все равно, хочешь, иди с ними.

Я взяла и расплакалась. Присела на скамейку. И стало так горько и грустно. Думаю: «может, и правда, надо не с ним остаться? А с кем?».