– Падаль, – прошипела ведьма, – ты думаешь, тебе поможет, если ты предупредишь других?

Уродливое, перекошенное лицо демона оказалось в сантиметре от моего, ледяные белые зрачки буравили меня насквозь.

Быть может, из-за ненависти в какой-то момент оно потеряло контроль, или я смог собраться и вспомнил один из заученных до рефлекса приёмов, но я сделал единственное, что мог: плюнул в ледяные бельма глаз. Чудище дёрнулось, отвлеклось на миг, но этого хватило.

Руки сами рванулись вперёд, пальцы вцепились в подбородок и затылок, рывок – захрустели шейные позвонки, хряпнули хрящи в шее.

Содрогающееся, дёргающее руками-ногами тело падает на пол, я поднимаю пистолет, дрожащими руками вставляю обойму, передёргиваю затвор, жму на курок. Длинная очередь из пистолета разносит на куски вывернутую голову, обезображенное жуткой гримасой лицо. Красные брызги летят в стороны, пули щёлкают по бетонному полу, я успеваю повернуть кисть – и оставшиеся пули попадают в грудь ведьмы. Магазин опустел, затвор замер в заднем положении.

Я без сил опёрся на стену и сполз вниз. А мёртвое тело всё ещё дёргалось, я с ужасом ждал, что сейчас оно встанет и снова набросится на меня. Но вместо этого из обезображенного трупа вылетел клубок чёрного дыма, пару раз прикоснулся к стенкам раздевалки, но тут же отдёрнулся от стенок раздевалки и вылетел в окно.

В коридоре послышался топот ног, в раздевалку вломилась толпа, все с оружием, холодным и огнестрельным.

– Что случилось? Кто стрелял? Что это было? – раздалось над головой.

– Не знаю… точнее, знаю. Я думаю, что знаю, что было, – только и ответил я и опустил голову. Однако силы постепенно восстанавливались, нервная дрожь унималась. – Всё нормально, парни, – наконец собравшись с мыслями, смог ответить я. – Теперь её надолго задержали. Я всё расскажу.

Здание Администрации Зелёного Города.

Зал дипломатических встреч

Огромный зал с большим круглым столом посредине и расставленными вокруг него кожаными креслами был оформлен со всей возможной роскошью. Здесь царили чёрный и пурпурный цвет. Дорогая обивка, шёлковые шторы, мраморный пол, вычищенный до зеркального блеска, и огромная хрустальная люстра под потолком – придавали залу небывалый шик для Мира Колоний.

Стоя за кафедрой во главе стола, выступал человек в отлично подогнанной зеленой форме, увешанной аксельбантами и орденами и украшенной золотыми пуговицами. Человек так активно жестикулировал, что казалось, золотые погоны вот-вот сорвутся с плеч. Это был Евгений Мальцев – военный префект Зелёного Города. Военная префектура считалась главенствующей в Колонии, но нынешний префект был бесхарактерным ничтожеством, приходился дальним родственникам одновременно лидерам и магов, и военных, поэтому на посту военного префекта устраивал все группировки Города.

– Друзья мои, – звонко вещал Мальцев, – сегодня у нас великий день! Мы, наконец, забыли старые распри, чтобы объединиться против страшного врага.

За круглым столом перед ним сидели губернаторы семи главных поселений Факторий: Утреннего, Советского, Черкасского (первые городки, попавшие в Мир Колоний после Прорыва, сохранили названия, которые носили на Внешней Земле), Счастливого, Весеннего (эти были построены, соответственно, через пять и семь лет после Прорыва). Были представлены и самые молодые города, построенные пятнадцать лет назад, – Промышленный и Ледяной Клык, стоящий в устье реки Серебряной. Эти губернаторы представляли Союз Факторий.

– Этот день войдёт в историю, – продолжал Мальцев, – как день единения против нашего общего врага, страшного и беспощадного. Наконец-то пелена спала с наших глаз, и мы увидели его настоящее лицо – коварное, лживое и подлое. В ходе работы нашей делегации мы получили неопровержимые доказательства практики некромантии Южной Колонии. Также нам стали известны случаи жертвоприношений, каннибализма, растления малолетних, массовые оргии, – про торговлю наркотиками из Зелёного Города, которые массово употреблялись во время оргий в Южной Колонии, Мальцев скромно умолчал. – Настала пора нанести решительный удар и выжечь это поганое гнездо. Я представляю вам начальника генерального штаба Зелёного Города полковника Илью Говорова, очень талантливого и умного человека, который совместно с коллегами из Союза Факторий набросал план операции против Южной Колонии.

Место за кафедрой занял Говоров, спокойно оглядел присутствующих. Деталей операции и тем более военных секретов он раскрывать не собирался, собственно говоря, план операции еще далеко не завершен, но Зелёному Городу было крайне нужно провести как можно быстрее это общее совещание с представителями Факторий, чтобы создать хотя бы видимость совместных действий двух Колоний. Это должно было укрепить совсем недавно заключённый союз.

Говоров раскрыл папку:

– Господа и товарищи, – начал он спокойным голосом, – наша будущая совместная операция против Южной Колонии будет называться «Молот»…

В квартире Ахромеевых было темно. Виктор спал, лежа на животе, рядом сидела Лика и осторожно гладила четыре длинных шрама у него на спине. Сердце её разрывалось на куски, по щекам текли слёзы, но она старалась не издавать ни звука, потому что не хотела, чтобы Виктор узнал, как ей больно. Она его любила так сильно, так беззаветно, как только могла. Он был для неё самым близким человеком во всей Вселенной, как и она для него. Лика искренне хотела, чтобы Виктор был счастлив. Хочет воевать вместе со своими дружками – пожалуйста, хочет поиграть в семью с Ленкой и её дочкой-соплюшкой – сколько угодно. Ей всё равно, лишь бы ему было хорошо.

Лика не выдержала, осторожно встала с кровати, вышла из комнаты, из шкафчика на кухне вытащила бутылку вина, налила в бокал, туда же насыпала немного белого порошка из маленького флакона синего стекла и выпила. Через пару минут стало лучше.

Был ещё один человек, которого она любила почти так же сильно, как брата. Это она сама. И у этого человека были свои желания и стремления. И с тех пор, как у неё пробудился магический дар, эти желания терзали душу всё сильнее.

Лика пила вино с наркотиком и смотрела в тёмный проём окна. Перед её взором открывался огромный Мир, одна из потаённых сторон её Города. Другой Мир… бессмертный, бестелесный… и безжалостный.

В центре широкой выдолбленной в камне площадки стоял обелиск высотой в три человеческих роста. Он представлял собой узкий цилиндр (его можно было обхватить одной рукой) с гладко отполированной, почти зеркальной поверхностью. Вокруг него горел, разложенный кольцом, костёр. Огонь отражался на поверхности обелиска искрящимися точками.

Вокруг обелиска на скамьях, тоже выдолбленных из камня, сидели те, кого люди называли нелюдью, снежными людьми, троллями. Сами себя они называли Народом. По крайней мере так это можно было перевести на бедный человеческий язык.