Внизу, в районе атаки, произошло, между тем, какое-то изменение.

Противник впервые проявил активность. Прямо перед уникаром Кленова появилась черная труба, которую несли на плечах два биона. На какую-то долю секунды оператор, меняя объективы, перестарался с увеличением, и во весь экран мелькнули плоские лица-маски, лишенные рта и носа. Вместо глаз зловеще сверкнули стекла оптических датчиков, и сразу же изображение отдалилось, приобрело масштабность.

Теперь стало видно, что от этой странной и с виду совершенно беспомощной группы противника до передней, закованной в броню силовых полей машины оставалось не больше двадцати метров.

— Остановить их? — спросил Кленов.

— Не надо. Пусть покажут, на что они способны. В ту же секунду идущий впереди бион опустился на одно колено, и из раструба лежащего на его плече излучателя вырвался белый луч света. Скользнув по плоским камням, он, свободно пройдя сквозь кокон защитного поля, уперся в лобовую броню уникара.

— Что это такое? Лазер?

— Не похоже. Слишком широкий луч. Скорее, обычный прожектор.

Второй бион, направляющий раструб этого странного длинного фонаря, нажал на какую-то невидимую ручку. Цвет луча начал постепенно меняться, приобретая зловещий красноватый оттенок.

— Что с температурой? — спросил Райков, стараясь следить за данными всех четырнадцати экранов сразу и ни на минуту не забывая, что эта импровизированная атака могла быть всего лишь отвлекающим маневром. Оператор за его спиной сразу же отозвался.

— Все в норме. Это по-прежнему всего лишь световой луч. Вот только…

— Ну что там?

— С машиной происходит что-то странное…

— Дайте увеличение первого уникара на центральный экран.

Контуры машины странным образом изменились. Куполообразный горб брони с правой стороны слегка вспучился. Левая сторона, наоборот, словно уменьшилась.

Если верить датчикам уникара — давление, температура, радиация, — все было в норме, и вдруг машина взорвалась. Собственно, это был даже не взрыв. Во все стороны из разрывов расползавшейся брони брызнули разваливающиеся на глазах приборы и механические внутренности. Не было ни вспышки, ни ударной волны.

— Дайте временную развертку показаний всех приборов перед взрывом, — попросил Райков.

От уникара осталась лишь бесформенная груда металлолома, продолжавшая медленно расползаться. За три десятых секунды до того, как это случилось, цифры в окошечках индикаторов дернулись и ушли к нулям.

— Начинаем терять машины, — мрачно проговорил за его спиной Кленов. Это был его уникар.

— Почему луч прошел через защиту? — спросил Райков.

Главный инженер отозвался не сразу, он что-то лихорадочно подсчитывал на своем пульте связи с главным компьютером корабля.

— Кванты света, не обладая массой, свободно проходят через силовое поле такой мощности, — сказал он, все еще не отрываясь от пульта, — до самого последнего момента там был обыкновенный свет. А потом нечто совершенно невообразимое, я не знаю, какой вид оружия они применили.

— Зато я знаю, — все так же мрачно проговорил Кленов. — Это асимметратор. Прибор, искажающий симметрию всех предметов, попадающих в зону действия его луча. Я докладывал об этом новом оружии в своем отчете. Наше счастье, что луч действует всего на несколько десятков метров. Как только второй уникар подойдет на дистанцию поражения, они уничтожат и его.

— Оператору разрешаю открыть огонь по противнику, — негромко произнес Райков. И все равно его голос, усиленный в каналах связи, отдался под потолком рубки излишне громко.

Сразу же цепочки световых импульсов потянулись от второй машины туда, где стояли бионы. В тех местах, где лазерные лучи коснулись земли, во все стороны полетели ослепительные брызги расплавленного камня. Через несколько секунд лазеры накрыли группу бионов вместе с асимметратором. Оба робота почти мгновенно превратились в облако пара. Несколько минут на том месте, где они стояли, все еще продолжала светиться лужица расплавленной горной породы. Оператор второго уникара не пожалел мощности для своих лазерных пушек.

Кленов, лишившись машины, которой он управлял, превратился в простого зрителя разворачивающихся на обзорных экранах событий.

Внизу, под главным пультом, горела целая цепочка маленьких информационных экранов всех постов. Время от времени центральный компьютер перебрасывал от них на главный экран информацию, которая казалась ему важной. У операторов, занятых своим делом, не было времени заниматься второстепенными экранами, не содержащими, как правило, новой информации, и потому Кленов был первым, кто заметил странное облако, появившееся на боковом нижнем экране с индексом «48».

Это был дубликат носового экрана впереди идущего «Севастьянова».

— Седьмой — первому, — негромко произнес он, перебросив на себя канал общей связи, — по курсу эскадры какое-то облако. Нельзя ли определить его состав?

— Пылевые частицы, плотность незначительна. Для нашей защиты не представляет угрозы.

— Откуда оно здесь взялось? — продолжал настаивать Кленов. — На такой высоте над планетой не бывает пылевых облаков.

Вмешался Райков:

— Сделайте экспресс-анализ пылевых частиц.

— Уже сделан. Кислород, водород, гелий, частично азот, инертные газы. Скорее всего, это остатки кометного хвоста.

Все снова занялись развернувшейся внизу внушительной панорамой наступления.

Кольцо силового поля сжималось все больше, отдельные очаги сопротивления оперативно подавлялись, и, казалось, ничто уже не помешает победному шествию машин.

Одному Кленову не давало покоя странное облако, неумолимо приближающееся к эскадре: нижняя граница его слегка светилась.

— Нельзя ли сменить эшелон, чтобы уйти от контакта с пылевыми частицами? — обратился он непосредственно к Райкову, но отозвался энергетик:

— Маневр обойдется слишком дорого. На какое-то время мы вообще потеряем контакт с нашим десантом на планете и лишим его поддержки. Энергетические каналы придется погасить и использовать накопители для собственных двигателей. Наша защита даже не заметит пылевых частиц такой плотности.

— Почему они светятся? — не унимался Кленов.

— Очевидно, ионизация.

— На такой высоте не может быть ионизации! — взорвался Кленов.

— Вышлите в это облако автоматический разведчик, — распорядился Райков, все еще не переключая изображения облака на главный экран. И потому один лишь Кленов из всех присутствующих в главной рубке специалистов видел весь эпизод от начала до конца.