– Не имею в заводе. Оставьте его, не стоит. Пойдемте отсюда.

– Я не могу его так оставить.

– Не распускайте нюни. Он всегда будет с вами, потому что он мертв, а вы немолоды. Но он все-таки мертв.

– А я стар и все-таки жив, – сказал археолог. – И Анжель остался совсем один.

– Не будет теперь у него друга, – добавил Петижан.

– Но мы будем с ним рядом.

– Нет, – сказал аббат. – Он уедет отсюда. Уедет один. Все не уляжется так просто. Мы еще не дошли до развязки.

– Что же еще может случиться?.. – спросил Атанагор усталым, надтреснутым голосом.

– Случится… – сказал Петижан. – Работа в пустыне не обходится без последствий. Тут все так запуталось… Это очевидно.

– Просто вы привыкли к трупам. А я нет. Я имел дело только с мумиями.

– Вы не посвящены в таинство, – сказал аббат. – Вы способны только страдать и ничего не можете извлечь из своих страданий.

– А вы можете?

– Я? Я просто не страдаю. Пойдемте.

VIII

Анжеля они нашли в галерее. Глаза его были сухи.

– Ничем нельзя помочь? – спросил он Петижана.

– Ничем. Только сообщить остальным, когда пойдем обратно.

– Хорошо. Я им сам скажу. Раскопки смотреть будем?

– Разумеется, – сказал аббат. – Для того и пришли.

Атанагор не проронил ни слова, только сморщенный подбородок его дрожал. Он прошел вперед и стал во главе колонны.

Втроем они пробирались по извилистому коридору, который вел в забой. Анжель внимательно разглядывал потолок и опоры подземелья, пытаясь определить, в каком направлении ведутся раскопки. Вскоре они вышли в центральную галерею, на другом конце которой через равные промежутки светились точки: это были осветительные приспособления. Анжель остановился у поворота.

– Она там? – спросил он.

Атанагор, не понимая, посмотрел на него.

– Ваша подруга, она там? – снова спросил Анжель.

– Да, она работает, – сказал археолог. – С нею Брис и Бертиль.

– Я не могу с ней встречаться, – сказал Анжель. – Не могу. Я убил Анну.

– Прекратите, – оборвал его Петижан. – Если вы еще раз повторите эту глупость, мне придется самому вами заняться.

– Я убил его, – повторил Анжель.

– Это не так, – сказал Петижан. – Вы лишь подтолкнули его, а умер он, когда приземлился на камни. Это несчастный случай.

– Вы иезуит… – сказал Анжель.

– Я, кажется, уже упоминал о том, что воспитывался у эвдистов, – невозмутимо проговорил Петижан. – Если бы вы хоть иногда прислушивались к тому, что я говорю, вам бы от этого не поплохело. Еще не так давно вы правильно реагировали на происходящее и вдруг ни с того ни с сего опять скисли. Предупреждаю, что не позволю вам распускать нюни. Вышел месяц из тумана…

– Вынул фигу из кармана… – машинально ответили Анжель и археолог.

– Думаю, продолжение вам известно, – сказал Петижан. – Значит, на том и остановимся. К тому же я вовсе не намерен насильно тащить вас смотреть на этих троих в забое. Я же не палач.

Атанагор многозначительно кашлянул.

– Именно так, – сказал Петижан, оборачиваясь к нему. – Я не палач.

– Кто же в этом сомневается? – сказал археолог. – В противном случае ваша сутана была бы красной, а не черной.

– Ночью все равно, – нашелся Петижан.

– Слепому – тоже, – заметил археолог. – Вы сегодня исходите банальностями…

– Ну и задира же вы, – сказал Петижан. – Я всего лишь пытаюсь взбодрить вас обоих.

– И весьма в этом преуспели. У меня уже почти возникло желание послать вас по известному адресу.

– Когда вы всерьез этого захотите, я скажу, что добился своего.

Анжель все время молчал и вглядывался в конец галереи; теперь он отвернулся и посмотрел в другую сторону.

– Какое вы направление выбрали для раскопок? – спросил он Атанагора, сделав над собой усилие, чтобы говорить спокойно.

– А кто его знает, – сказал Атанагор. – Где-то в двух измерениях к востоку от меридиана…

– Что?.. – сказал Анжель, остолбенев.

– Решайтесь наконец, – поторопил их Петижан. – Мы идем или нет?

– Мне необходимо взглянуть на мои расчеты, – проговорил Анжель.

– А в чем дело? – спросил археолог.

– Так, ни в чем. Одна догадка. Я не пойду туда.

– В таком случае поворачиваем, – сказал Петижан.

Все повернулись на пол-оборота.

– Вы идете со мной в гостиницу? – спросил Анжель у аббата.

– Я провожу вас, – ответил тот.

Теперь археолог шел позади всех, и тень его казалась совсем маленькой по сравнению с тенями его спутников.

– Мне нужно спешить, – сказал Анжель. – Я хочу увидеть Рошель. Я должен сказать ей.

– Если хотите, я сам скажу, – предложил аббат.

– Пошли скорей, я должен ее увидеть. Я хочу увидеть, какая она стала.

– Да-да, пошли скорей, – встрепенулся Петижан.

Археолог остановился.

– Я не иду с вами, – сказал он.

Анжель вернулся и встал перед Атанагором.

– Я должен попросить у вас прощения. И еще сказать спасибо.

– За что спасибо? – грустно спросил Атанагор.

– За все… – сказал Анжель.

– Все случилось по моей вине…

– Спасибо вам… Скоро увидимся.

– Возможно, – сказал археолог.

– Давайте-давайте пошевеливайтесь; счастливо, Ата! – закричал Петижан.

– Счастливо, аббат! – ответил археолог.

Он подождал, пока они дойдут до конца галереи и повернут за угол, потом побрел за ними. Анна лежал один и ждал, прижавшись к холодной скале. Анжель и Петижан скользнули мимо и поднялись по серебряной лестнице. Атанагор вернулся к колодцу, он опустился перед Анной на колени и стал на него смотреть, потом уронил голову на грудь. Он думал о старых, забытых вещах, очень нежных, почти истощивших свой аромат. Анна или Анжель – зачем нужно было выбирать?

IX

Любить умную женщину по вкусу только педерасту.

Бодлер. Фейерверки

Амадис зашел в комнату Анжеля. Тот сидел на кровати, а рядом желтым взрывом била в глаза одна из рубашек Жуйживьома. Дюдю часто заморгал, пытаясь притерпеться, но вынужден был отвести взгляд. Анжель молчал и едва повернул голову на звук открывшейся двери. Он не двинулся даже тогда, когда Дюдю присел на стул.

– Вы не знаете, куда делась моя секретарша? – спросил Амадис.

– Не знаю, – сказал Анжель. – Я не видел ее со вчерашнего дня.

– Она очень болезненно отреагировала на события. А у меня почта не отправлена. Могли бы и подождать с вашими похоронными известиями.

– Это Петижан ей все рассказал. Я тут ни при чем.

– Вам следует пойти к ней прямо сейчас, утешить ее, убедить, что только в работе она найдет успокоение.

– Как вы можете говорить такое? Вы прекрасно знаете, что это ложь.

– Это бесспорный факт. Работа является очень сильным отвлекающим средством, дающим человеку возможность хоть ненадолго забыть о бремени будничных забот…

– Нет ничего более будничного… Вы меня просто дурачите. Вы смеетесь надо мной.

– Смеяться