Линли покачал головой, сотрудница по связям с прессой ответила:

— Ясно. Наши телефоны трезвонят, как. сирены на пожаре. Пожалуйста, предоставьте мне новые сведения, как только сможете.

И, не дождавшись ответа, удалилась.

Констебль Нката встретил их в комнате для допросов, где стоял магнитофон и были расставлены стулья — по два у двух противоположных сторон стола на металлических ножках и два у стены. Нката спросил у Линли:

— Нужны его отпечатки? На что Линли ответил:

— Пока нет.

Он указал мальчику, какой стул занять.

— Мы можем немного поговорить, Джимми? Или ты предпочитаешь подождать адвоката, которого пришлет твоя мама?

Джимми опустился на стул, теребя нижний край Футболки.

— Все равно.

Линли попросил Нкату сообщить, когда придет адвокат.

— А мы пока побеседуем.

Линли включил магнитофон, назвал дату и время, перечислил присутствующих в комнате для допросов: себя, сержанта Барбару Хейверс и Джеймса Купера, сына Кеннета Флеминга. И снова спросил:

— Тебе нужно присутствие адвоката, Джимми? Нам подождать? — А когда мальчик пожал плечами, сказал: — Тебе придется ответить.

— Не нужен мне ваш гребаный адвокат, ясно? Не хочу никакого адвоката.

Линли сел напротив мальчика. Сержант заняла стул у стены. Линли услышал, как чиркнула спичка, и через секунду почувствовал сигаретный дым. Джимми метнул жадный взгляд в сторону Хеиверс, отвел глаза в сторону. Линли мысленно поблагодарил сержанта. От ее дурной привычки иногда был толк. Он сказал мальчику:

— Кури, если хочешь.

Сержант Хеиверс бросила на стол спички.

— Сигарета нужна? — спросила она Джимми. Тот мотнул головой, но его ноги беспокойно двигались, а пальцы продолжали теребить футболку.

— Трудно говорить при матери, — сказал Линли. — Она желает тебе добра, но она — мать, верно? А матери любят держать сыновей на привязи.

Джимми вытер нос пальцем. Бросил взгляд на коробок, отвел взгляд.

— И побыть одному не дают, — продолжал Линли. — По крайней мере, моя не давала. И им все невдомек, что мальчик уже стал мужчиной.

Джимми поднял голову, чтобы убрать с лица волосы. Он использовал это движение, чтобы украдкой взглянуть на Линли.

Линли сказал:

— Мне понятно, что ты не захотел говорить в присутствии матери. Я должен был сразу догадаться, потому что, видит бог, я бы не захотел говорить при своей. Она тебе житья не дает, да?

Джимми почесал руку. Почесал плечо. Снова вцепился в край футболки.

— На что я надеюсь, — продолжал Линли, — так это разобраться с твоей помощью в некоторых деталях. Ты не арестован. Ты здесь для того, чтобы помочь. Мы знаем, что ты был в Кенте, рядом с коттеджем. Мы предполагаем, что ты был там в среду вечером. Мы хотим знать, зачем. Хотим знать, как ты туда попал, время твоего приезда и отъезда. Вот и все. Ты можешь нам в этом посодействовать?

Линли услышал, как за спиной у него затянулась сигаретой Хеиверс, затем сигаретный дым сгустился и облачком поплыл в их сторону. И снова Линли спокойно перечислил улики, доказывавшие присутствие мальчика в Кенте. Закончил он словами:

— Ты поехал за своим отцом?

Джимми кашлянул. Откинулся на стуле, так что передние ножки стула приподнялись примерно на полдюйма.

— Ты просто догадался, что он туда поедет? Он сказал, что ему нужно кое-что проверить. Он был расстроен? Сказал тебе, что едет повидаться с Габриэллой Пэттен?

Джимми опустил стул.

— Не так давно он встречался с адвокатом, — сказал Линли. — По поводу развода с твоей матерью. Это могло бы ее расстроить. Возможно, ты застал ее в слезах и спросил, почему она плакала. Она могла с тобой поделиться. Могла сказать тебе…

— Это сделал я. — Джимми наконец поднял глаза. Светло-карие глаза были воспалены, но смотрели на Линли в упор. Он повторил: — Это сделал я. Я прикончил этого ублюдка. Он получил по заслугам.

Линли услышал, как у него за спиной шевельнулась Хейверс. Джимми вытащил руку из кармана и положил на стол ключ. Когда Линли никак не отреагировал, мальчик спросил:

— Вам же он был нужен?

Мз другого кармана он вынул помятую пачку «Джей-Пи-Эс» и извлек из нее надломленную сигарету, прикурил от спичек сержанта Хейверс. Ему понадобилось чиркнуть четыре раза — пальцы не слушались.

— Расскажи мне, как было дело, — попросил Линли.

Джимми глубоко затянулся, держа сигарету большим и указательным пальцами:

— Папочка возомнил себя джетльменом. Думал,' что ему все с рук сойдет.

— Ты поехал за ним в Кент?

— Я везде за ним ездил. Когда хотел.

— На мотоциклете? И в тот вечер?

— Я знал, где он живет. Я бывал там раньше.

— Что же случилось в тот вечер, Джимми?

Он поехал в Малый Спрингбурн, потому что его отец солгал ему, и он хотел поймать его на этой лжи и бросить ее в лицо этому подлому ублюдку. Он сказал, что путешествие переносится, так как надо уладить одно срочное дело, связанное с крикетом и не терпящее отлагательств… Джимми не помнил, что он там говорил, да и не вслушивался, потому что ни на минуту не поверил этой лжи.

— Дело было в ней, — сказал он. — Она была в Кенте, позвонила и сказала, что хочет трахнуться с ним так, как никогда раньше, чтобы ему было о чем вспоминать, когда он будет со мной в Греции. Ну, он и сделал стойку. Так всегда у него получалось. Стоило ей свиснуть, и он бежал к ней на запах. Как пес. Он не пошел в коттедж, сказал Джимми, потому что хотел застать их врасплох. Не хотел, чтобы они услышали мотоциклет. Поэтому он выбрал кружной путь, через деревню. Там он поставил мотоциклет за пабом, спрятав его в кустах на краю общинного луга. И пошел по тропинке.

— Откуда ты знал о тропинке? — спросил Линли. Они же бывали там детьми. Когда их отец здесь поселился, чтобы играть за Кент. Они ездили туда на выходные. Они с Шэр все там облазили, и оба знали про эту тропу. Да и все про нее знали.

— Ну и в тот вечер? — спросил Линли. — У коттеджа?

Он перепрыгнул через стену рядом с коттеджем, объяснил Джимми, через ту, что отделяет коттедж от загона фермы, которая примыкает к нему с восточной стороны. Он шел вдоль стены, пока не подошел к коттеджу. Там он перелез через забор и перепрыгнул через живую изгородь и оказался за садом,

— В какое время это было?

Он не знал. Но думал, что в пабе в Малом Спрингбурне тогда уже объявили о закрытии, потому что машин на стоянке у паба не было, когда он туда приехал. Он стоял в глубине сада и думал о них.

— О ком? — спросил Линли.