Когда они шли по булыжной мостовой, Мария увидела впереди двух фарисеев в черных одеяниях. Она была уверена, что расслышала, как они упоминали имя Исы. Закутавшись в свое простое покрывало так, чтобы оно закрывало большую часть лица, Мария поравнялась с ними, подталкивая детей вперед. Эти люди говорили открыто, но на греческом языке — вероятно, будучи уверенными, что простой народ вокруг них не понимает этот язык. Но Мария, образованная женщина знатного рода, бегло говорила по-гречески.

Она хорошо поняла, когда одни из мужчин повернулся к своему спутнику и сказал:

— Пока этот назарей жив, нам не будет покоя. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше для всех нас.

Мария нашла Варфоломея на рыночной площади; его послали купить провизию для остальных учеников. Мария попросила его вернуться к Исе и рассказать ему и его сторонникам, что им не следует оставаться у Иосифа этой ночью. Им надо покинуть Иерусалим ради безопасности Исы. Мария считала, что дом, который она некогда делила с Лазарем и Марфой в Вифании — это наилучший выбор. Он находится на безопасном расстоянии от Иерусалима, однако не слишком далеко. Можно было вернуться в город — или быстро выбраться из него.

Поздно вечером Иса встретился с Марией и детьми в Вифании. Некоторые ученики остановились вместе с ними в доме Лазаря, другие отправились по соседству в дом Симона, их верного друга. Именно в доме Симона Мария ослушалась Лазаря и Иоанна, что привело к таким разрушительным последствиям несколько лет назад. Ученики собрались этой ночью, чтобы обсудить события этого дня и подумать о будущем.

Мария была встревожена. Она чувствовала, что мнения в Иерусалиме разделились — половина поддерживала замечательного назарея, чудотворца и защитника бедных, а половину раздражал этот выскочка, так непримиримо бросавший вызов Храму и традициям. Она пересказала разговор священников, который подслушала на рыночной площади. Пока она говорил, из дома Иаира пришел Иуда и принес еще новости.

— Она права. Иерусалим становится все более опасным для тебя, — сказал он Исе. — Иаир говорит, что Каиафа и Анна призывают казнить тебя, как богохульника.

Петр сказал с отвращением:

— Вздор, — сплюнул он. — Иса никогда не говорил богохульных слов и не мог бы, даже если захотел. Это они богохульники, эти порождения ехиднины.

Иса не выглядел озабоченным.

— Это не имеет значения, Петр. У священников нет власти приговорить человека к смерти, — сказал он им, показывая свое всестороннее знание закона. — Только Рим может это делать, а римляне не признают законов иудеев, осуждающих богохульство.

Они проговорили всю ночь, обсуждая, как лучше действовать завтра. Мария хотела, чтобы Иса на день покинул Иерусалим, пока город немного не успокоится. Но он и слышать не хотел об этом. Еще большие толпы народа ожидали следующего дня, когда по Иерусалиму распространилась весть о смелых учениях Исы и его необычайных исцелениях. Он не мог разочаровать тех, кто пришел в Иерусалим, чтобы увидеть его. И он не мог склониться под давлением священников. Сейчас, больше чем когда-либо, ему нужно было быть вождем.

На следующий день Мария предпочла остаться в Вифании вместе с детьми и Марфой. Беременность давала о себе знать, и долгий путь обратно в Вифанию в такой спешке утомил ее. Она занималась детьми и хозяйством, все время пытаясь не думать о возможной опасности, с которой мог столкнуться Иса в городе.

Мария сидела в саду перед домом, наблюдая, как Фамарь играет в траве, когда увидела, что к дому приближается женщина, плотно закутанная в черное покрывало. Ее лицо и волосы были закрыты, и было невозможно понять, знакома ей гостья или нет. Может быть, это подруга Марфы или новая соседка, о которой Мария не знала?

Женщина подошла ближе, и Мария услышала сдавленный смех:

— В чем дело, сестра? Ты не узнаешь меня после всех этих лет?

Покрывало откинулось, и женщина оказалась Саломеей, царевной из рода Ирода. Ее лицо утратило детскую округлость; она вступила в полный расцвет своей красоты. Мария бросилась обнимать ее, и они минуту держали друг друга в объятиях. После смерти Иоанна для Саломеи стало слишком опасно находиться среди назареев. Если ее сторонники надеялись одолеть последователей Иоанна, то им нельзя было появляться в обществе женщины, которая явилась причиной его ареста или даже смерти.

Вынужденная разлука была тяжела для обеих женщин. Саломея сокрушалась, что ей не позволено завершить свое обучение как священнице, жалела о разлуке с людьми, которых она полюбила больше, чем собственную семью. Что же касается Марии, то это было еще горькое последствие несправедливого приговора, вынесенного им обеим после казни Иоанна.

Саломея воскликнула, когда увидела в траве маленькую Фамарь:

— Посмотри-ка на нее! Она же вылитая ты!

Мария кивнула, улыбаясь.

— Внешне. Но внутренне она становится похожей на своего отца. — Мария рассказала несколько историй о маленькой Фамари и о том, как она по-особому проявила себя с того времени, как начала ходить. Она исцелила ягненка, который упал в канаву в Магдале, одним прикосновением своей детской ручки. Сейчас ей исполнилось всего три года, но речь ее была феноменальной — Фамарь легко говорила на греческом и арамейском.

— Она действительно счастливый ребенок, потому что имеет таких родителей, — сказала Саломея, ее лицо помрачнело. — И нам надо сохранить обоих этих родителей в безопасности, вот почему я здесь. Мария, я принесла весть из дворца. Иса — в серьезной опасности.

— Давай зайдем в дом, где не будет лишних ушей, а эти маленькие ушки, — она показала на Фамарь, — займутся чем-нибудь другим.

Мария наклонилась, чтобы поднять Фамарь, но из-за большого живота ей было трудно нагнуться. Саломея удержала ее.

— Иди-ка к своей сестре Саломее, — сказала она. Фамарь помедлила, сначала посмотрев на незнакомую женщину, а потом взглядом спросив подтверждения у матери. Очаровательная улыбка разлилась по личику Фамари, когда она прыгнула на руки царевне из рода Ирода.

Когда они вошли в дом, Мария подала знак Марфе забрать Фамарь.

Марфа взяла маленькую девочку у Саломеи.

— Пойдем, маленькая царевна, поищем твоего брата.

Иоанн гулял по имению вместе с Лазарем. Марфа показала, что заберет свою племянницу и даст возможность Саломее и Марии поговорить наедине. Когда Марфа с ребенком скрылись за дверью, Саломея повернулась к Марии и схватила ее за руку.

— Послушай меня; это очень важно. Мой отчим был сегодня в Иерусалиме дома у Понтия Пилата вместе со мной. Через два дня он уезжает в Рим на встречу с императором, и ему нужен был полный доклад от прокуратора. Я воспользовалась предлогом, что хочу повидать Клавдию Прокулу, жену Пилата, чтобы получить разрешение пойти с ним. Клавдия — внучка Цезаря Августа, и я знала, что мой отчим не может сказать «нет». Но, конечно, я хотела прийти не поэтому. Я узнала, что вы с Исой и остальные здесь. Где Великая Мария?