— Тех, кого вы зовете, уже нет здесь, — неожиданно сказала Эрика. — Никого.

— Проклятье, где же они?

— В аду.

— Не все, — возразил Крис. — Слышите хрип? Там, на шхуне, что справа, кто-то еще не отчалил в последний путь.

— Право руля! — обернувшись, рявкнул Двойной Джо. — Держи так, чтоб пройти впритирку со «Штральзундом»!

— Понял, кэп.

Борт белой шхуны топорщился рваными клыками щепы — патронов здесь не жалел никто. За бортом же...

За бортом на красных досках палубы желтели россыпи гильз вокруг мертвецов. Лишь один — старик в черной куртке, с когда-то белой, а сейчас наполовину багровой бородой — не валялся недвижным телом на палубе, а сидел, привалившись спиной к фок-мачте. Именно он, заслышав торопливый грохот сапог, открыл глаза.

— А-а, Двойной Джо! Ты успел как раз вовремя, чертов пройдоха... Мы со «Сполохом» оставили тебе богатое наследство. Пятнадцать тысяч отменных шкур — ей-ей, хороший куш...

— Пэн! — махом перелетев через борт, шкипер бросился к умирающему. — Рубен Пэн! Какого дьявола вы устроили здесь?

— Это все он... — Старик закашлялся, обдав палубу веером розовой пены. — Том Холл. Мы должны были делить шкуры на всех — но у Тома оказался свой расчет...

— Где он? — ухватив старика за плечо, Малыш встряхнул его так, что на миг я испугалась. — Сейчас этот полутруп окончательно испустит дух, и мы уже ничего не узнаем. — Где он? Говори же!

— Уплыл. — Рубен Пэн снова закашлялся, но на этот раз легочная кровь лишь вспузырилась на губах. — Я слышал плеск весел, когда он греб к берегу.

— К берегу? Не в море?

— До Беринга добрых тридцать миль, мэм. Ни один безумец не рискнет плыть в одиночку через пролив.

— Тот, за кем гонимся мы, — хуже, чем просто безумец!

— Он. Поплыл. К берегу, — четко выговорил старик — и обмяк, свесив голову набок.

— Что ж, — выпрямившись, Уин старательно отер ладонь о полу куртки. — Значит, мы наконец загнали зверя в угол. Готовьте шлюпку, шкип.

— Смотрите! — Тоскливое отчаяние в голосе Эрики заставило меня резко дернуться, прежде чем я поняла, на что именно указывает ее рука. — Туман возвращается!

— Ффад мзарги!

Туман возвращался. Рваной стеной он тянулся от берега, грязным саваном накрывая черные скалы и стальную мешанину волн.

— Не к добру, ох не к добру эта дрянь, — Двойной Джо размашисто перекрестился и сплюнул за борт. — Чертово варево! Густой, хоть половником черпай. Не то что мушку — затвора у ружья не разглядишь.

— Да будет вам дрожать, шкип, — Уин в третий, по-моему, раз за последний час выщелкнул обойму из пистолета и, пристально изучив первый в ней патрон, вщелкнул обратно. — Мы помним уговор. Ваша работа — доставить нас к этому типу, Тому Холлу. Свезите нас на берег и считайте, что свою часть договора вы исполнили.

— Я, мистер гном, дрожать не привык, — набычившись, произнес капитан «Балтики». — Но здесь, в тумане... среди мертвецов, с каждым из которых я, бывало, хлестал виски и ром... здесь ваши слова, что Том Холл нынче вовсе не мой заклятый враг на лове и добрый собутыльник в кабаке, а черная тварь с душой акулы, весят куда больше, чем на рейде Иеддо. Драться же с колдуном...

— Драться с колдуном, Джо, — решительно сказала я, — будут те, кто знает, как в этой драке взять верх.

Туман уже почти коснулся борта «Штральзунда». Двойной Джо долго и пристально смотрел мне в лицо, напрягся, словно готовясь рывком выжать неподъемный вес, затем лицо его странно исказилось.

— Шлюпку на воду! — резко отвернувшись, проорал он. — Живее, сучьи дети!

— Крис, — повернулась я к мужу, — думаю, тебе....

— Ну уж нет, — решительно возразил Крис. — Если я на что-то и способен, так это здесь и сейчас, в этом чертовом тумане. Здесь я буду на равных — слепой среди слепых.

Берег в тумане, Крис Ханко.

Забавно, сколько я в Пограничье положил сил, дабы научиться полагаться не только лишь на зрение, но вот пока этого самого зрения не лишился, о большей части своих не-глядельных способностей и не подозревал. А меж тем слух, чутье и эти... как их... тактильные ощущения могут рассказать о-очень много. Главное — суметь к ним прислушаться.

И не забывать, что туман путает звуки.

— Амулет сдох.

— Как? — Лязг металла о камень, шуршание... кто-то очень быстро машет руками... кто-то поскользнувшийся и отчаянно пытающийся удержать равновесие. — Опять?

— Нет. Просто Рогген очень близко, а этот туман порожден его магией. Вот амулет и скачет, словно пьяная блоха. Единственно, что могу сказать: Рогген направился скорее на север, чем на юг.

— Ну что, — скрип потертой кожи, тугой щелчок. Эрика вытянула из кобуры и взвела курок своего «бизона». У Бренды курок чуть мягче, и потом, на рукаве Бренды только что едва слышно звякнула заклепка... звякнула о вороненый ствол «винчестера». — Как будем охотиться?

— Так, чтобы самим не превратиться в дичь, — Малыш явно не в духе, иначе с чего бы бережливому полукровке пинать башмаком ни в чем не повинные камни?

— Я серьезно.

— Я, гоблин меня дери, тоже серьезен! Долбаная белая муть... Рогген вызвал ее, укрылся и ждет... пока стадо мумаков, возомнивших себя охотниками на дракона, притопает к нему на обед.

Влажный шлепок о камень рядом с местом, где стоит Малыш. Капля дождя? Многовато для капли...

— Хорош плеваться, партнер, — сказал я. — Дромадера тебе все равно не перещеголять. Есть идеи — выкладывай!

— Я, — дыхание полукровки было каким-то неровным, сбитым, — предлагаю разделиться.

— Отличная идея, нечего сказать, — фыркнула Эрика. — Долго думал? Разделиться... чтобы Рогген перещелкал нас поодиночке?

— И потом, — добавила Бренда, — если мы разделимся, как отличим потом друга от врага? Окликать? А у Роггена такой проблемы не будет, он один, и колебаться ему не придется.

— А вот мне, — задумчиво сказал я, — идея Уина нравится.

— Чем, интересно?

— Вчетверо больше шансов.

— Наткнуться на Роггена и сдохнуть от его руки?

— Нет. Подобраться незаметно. Уж поверьте, если я в чем и уверен, так это в том, что четверо шумят куда сильнее одного!

— Не знаю, не знаю, — Эрика иногда очень забавно начинает тоненько так посвистывать носом. Виу-фють, виу-фють... — Мне эта идея кажется просто идиотской.

— Мне... — вот у Бренды голос уже был не просто неровный, как у Малыша. Он ломался, плыл — начинало сказываться действие принятых ею «охотничьих» эликсиров. Интересно, как они с Эрикой могут пить эту гадость? Меня от одного запаха чуть наизнанку не вывернуло. — Мне эта мысль тоже не очень нравится. Хотя... возможно, рациональное зерно в ней и есть.