Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кая обещала сходить на охоту утром. Думаю, Зак с ней, — он не мог не заметить, как испортилось её настроение, и потому туманный взял девушку на руки, как маленького ребёнка и посмотрел в глаза. Смотрел долго и с такой блаженной улыбкой. Вот честно, любовался бы на лицо солнечной всю свою жизнь. — Какая же ты у меня красивая.
«У меня», «Моя»… Эти слова вызывали трепет каждый раз, когда он произносил их. Гинтару казалось, что он влюблялся в эти очи с каждым днём всё сильнее. Наверное, это глупо, ведь они знакомы всего ничего. Но эльф был не в силах препятствовать этому.
— Только моя внешность и привлекает? — Валанди надула губки, но глаза ее улыбались, и даже спина чуть выпрямилась — все же приятно было слышать комплимент от него.
С каждым днём, с каждым часом Валанди понимала, что пропадает все сильнее. Она погружалась в эти чувства все глубже, а после случившегося окончательно перестала замечать кого-либо, кроме Гинтара.
— Она тоже, — подмигнул ей юноша, скользя руками к её спинке и ненавязчиво заставляя не только выпрямиться, но и выгнуться. — Ты сексуальна, красива, ты умеешь привлечь мужчину, но… Ты также умна, я бы даже сказал, что хитра. У тебя душа авантюристки, и мне это очень нравится. Ты не носишься за модой, но при этом, ты умеешь одеваться лучше любой королевы. А ещё… — Гинтар нагнулся и коснулся губами её носика, держа её за поясницу, он настойчивее «попросил» выгнуть спинку, прижимая её животик к своему телу: — У тебя просто обворожительный смех и самая яркая улыбка, которую я когда-либо видел.
Напрашиваясь на комплимент, она никак не ожидала услышать так много. Чем больше он говорил, тем сильнее на лице выступал румянец, а улыбка становилась шире. Валанди не верилось, что она это слышит, ведь сама считала себя грязной и омерзительной после того, что с ней сделал звёздный. Но Гин смог вернуть ей веру в себя одной лишь этой речью. Какое счастье, иметь мужчину, который смотрит влюбленно, говорит приятные слова, несмотря ни на что.
— Спасибо, Гин, — прошептала Валанди, но не было таких слов, которыми она могла выразить всю ту благодарность ему. Поэтому она просто нежно поцеловала его.
— А ещё… — но договорить ему не дали. Закрыв глаза, эльф переместил свою руку ей на лицо и, нежно поглаживая щеку и волосы, медленно и боязливо стал углублять поцелуй. Оторвался лишь один раз, и прежде чем что-то сказать, долго смотрел на её лицо. Но это было не просто любование. Он явно хотел что-то сказать, но мялся, переживая о её чувствах после услышанного. — …знала бы ты, как я хочу тебя.
Ещё с того момента в лесу, когда ему не дала овладеть эльфийкой проклятая рана. С того дня, и не считая моментов со звёздными, он думал о ночи с Валанди, желал её и грезил о ней, когда отгонял кошмары. Но сейчас было так страшно признаться в этом. Ведь солнечная могла подумать, что он с ней только из-за тела, но это не так. Ох, как же это было не так.
И ей хотелось… Боги — свидетели, как Валанди желала этого парня, но…
— Не знаю, смогу ли я… — робко прошептала солнечная.
Отказать ему было выше ее сил, но она боялась, что их воссоединение могли омрачить воспоминания о звёздном. Валанди не хотела, чтобы прикосновения Гинтара у нее ассоциировались с тем, что творил палач. Она хотела посвятить себя ему целиком и полностью. Но стоило подумать об этом, как перед глазами вставало страшное лицо, а тело непроизвольно сжималось.
— Милая, я не прошу этого, — затараторил он. — Ни здесь, ни сейчас, ни когда я хочу! — Гинтар отстранился от девушки, соприкасаясь лишь с её руками, которые тут же стал целовать, вымаливая прощение за свои наглые слова и за то, что она подумала об этом. — Я просто хотел быть честен, что ты будоражишь меня; что ты для меня очень желанна… И если когда-нибудь мне представится честь провести ночь с тобой, то лишь тогда, когда пожелаешь этого ты!
От его слов у Валанди на глаза навернулись слезы. Она была так счастлива, что у нее есть Гинтар. Никогда не сможет выразить всю благодарность, всех денег Сильверсана не хватит, чтобы расплатиться с ним. Она бросилась ему на шею, постоянно повторяя «спасибо». Хотела рассказать все, что у нее на душе, но другие слова не шли.
Гинтар улыбнулся от её реакции, обнял крепко-крепко, целомудренно целуя её шейку, которая так удачно подставилась под его губы.
— И раз речь зашла о честности, я хотел бы ещё тебе кое-что рассказать до того, как мы придём к туманным. Это причина, по которой я ушёл из дома…
Но Гинтар замолчал, ведь услышал, как к ним кто-то шёл. Сначала из-за деревьев вышел Закнеыл, а за ним Кая, натянувшая капюшон до самого носа. Гинтар встревожился, видя низ её лица: красная, взмокшая от пота кожа; тяжёлое дыхание, которое было видно невооруженным глазом — всё это испугало туманного.
— Кая, ты…
— Здесь ничего нет, — не давая ему договорить огрызнулась оборотень. — Даже мышки! Мы слишком близко к равнинам — я ничего не смогла поймать!
Гинтар мысленно усмехнулся и с облегчением опустился обратно. Вот оно в чём дело. Ей было неприятно от неудачной охоты, вот и скрывалась за тканью зелёного плаща.
— Ничего страшного, родная, — попытался как-то поднять ей настроение друг. — Это и предполагалось, учитывая наше местоположение.
Кая вернулась на свою лежанку, на которую плюхнулась спиной ко всем. Гинтар думал, что она устала так долго выслеживать дичь, но он и не подозревал, как девушке сейчас было больно. Утром вновь пришлось выпускать гной; рука болела пуще прежнего, и прежде чем вернуться, она вновь наелась трав, чтобы уменьшить боль и воспаление.
— Тогда, если не возражаете, предлагаю двигаться дальше, — сказал Закнеыл, бросив на Каю взгляд. Он хотел дать ей отдохнуть, но чем скорее они доберутся до города, тем лучше. Спросив у Валанди карту, он долго изучал ее. И только когда выбрал приемлемый маршрут, заговорил. — Мы можем пересечь Мертвую равнину по кратчайшему пути, а там сообразить, как перебраться через реку. Я хотел бы зайти в Доусон, там живёт кузнец, он один из немногих, кто умеет работать со сплавом,
