– Над нами иллюзия сейчас, ты разве не чувствуешь? Они видят лишь пустой берег и будут видеть.

Он закусил губу и ещё больше побледнел, прорисовка местности так, чтобы что-то скрыть – это было не просто сложно, а невозможно для одного человека, по крайней мере я раньше так думал, по сути созданная им иллюзия была огромна. Я развеял щиты и помотал головой, почувствовал, что вот-вот потеряю сознание, если Илей надеялся на мою помощь, то зря, я потратил всё, да и не разбирался в лечебной магии. Всё это было бесполезно, в любом случае в конце нас ждала лишь смерть.

– Ты не умрёшь… при мне.

Илей протянул руку и прежде чем я успел его остановить, едва слышно прочитал заклинание. Я почувствовал, как рана на моём животе и груди вдруг перестала болеть и медленно начала затягиваться. Он сжал руку в кулак и смотрел прямо перед собой. В глубине его глаз читалась решимость, но и какая-то обречённость, смирение. Как лекарь он должен был выбрать, кто выживет, и он выбрал не себя.

– Илей, хватит.

Я поднял руку и развеял его заклинание за него. По крайней мере на это моих познаний хватило. Илей чуть вздрогнул, резко повернул голову, но посмотрел куда-то вдаль, сквозь меня.

– Я закончил, да? Прости…, что-то случилось с глазами, ничего не вижу. – Он вдруг слабо улыбнулся. – Забавно, я ведь уже не чернь, да? Теперь и за мной охотятся…, я прямо, как один из вас.

Иллюзия над нами начала мерцать, подрагивать, становиться заметной, но это было уже не важно, Светлячки почему-то решили отступить, скорее всего испугались без мага Воды с нами связываться, поняли, что моя основная стихия Огонь. Я дотянулся и поднял свой посох, но он действительно был полностью пуст.

– Ты не чернь, маг, и никогда ей не был. – Я посмотрел на Илея. – Без тебя я бы не справился, та птица была действительно хороша.

На самом деле мне хотелось сказать ещё многое, как-то поблагодарить его, но я не мог. Такой долг нельзя вернуть лишь словами. Это базарное лицемерие сказать «спасибо за то что спас мне жизнь». Илей вдруг вновь улыбнулся как-то слегка по-детски, застенчиво и перестал дышать. Я осторожно закрыл ему глаза и поднялся. Времени у меня не было даже на то, чтобы хоть как-то его похоронить.

Любой человек, за которым гонятся и который вынужден убегать, отчасти чувствует себя зверем. На языке людей подобное преследование называется «погоня», но на самом деле это «охота» и у каждого в ней своя роль. Я знал, что рано или поздно доиграюсь и схлестнусь со Светлячками уже всерьёз, но не ожидал, что это произойдёт настолько не вовремя: после того боя с сектантами я был практически истощён.

Погоня пока ещё не показывалась, но я знал, что это лишь вопрос времени. Светлячки просто держались чуть поодаль и ждали когда их маг Воды вернётся в строй, или искали ему замену. Если они видели место нашей битвы с сектантами, а они скорее всего там уже побывали, то их опасения вполне можно было понять.

Времени отвлекаться у меня не было, и всё же было одно дело, которое я в любом случае должен был завершить. Свой маршрут я изначально выбрал таким, чтобы вечером или ночью пройти рядом с той деревней в двух днях пути, мой посох по каплям набирал энергию, и я очень надеялся, что мне её хватит.

К деревне я подошёл как раз спустя часа три после заката, небо было чистым и уже усыпанным множеством ярких звёзд. Внутрь, к людям, как Илей, я заходить не стал, сошёл с дороги и просто остановился неподалёку. Мой посох на ощупь был прохладным, но я чувствовал, что какая-то сила в нём уже всё-таки есть.

Я поднял глаза и посмотрел на огромную луну.

– Смотри, Илей. Это будет, конечно, не настоящий фейерверк, но хоть что-то, надеюсь твоя благодарная маленькая зрительница ещё не спит.

Я направил посох в небо над деревней.

Шары огня взрывались в воздухе и рассыпались искрами. Я старался их делать разноцветными, но у меня выходили лишь оттенки огня: жёлтых, оранжевых и красных цветов, сил посоха на эти заклинания почти не тратилось потому что они были бутафорскими, дутыми и пустыми внутри словно мыльные пузыри.

– Мама, мама, смотри, звёздочки, звёздочки падают, как дядя и говорил! – раздался вдруг в тишине радостный детский визг.

Я не смог сдержать лёгкой улыбки. Илей оказался прав, это действительно того стоило. Возможно в мире и правда просто слишком мало красоты и добра. «Ну что», – подумал я и посмотрел на ночное небо, – «есть ли там, куда ты ушёл, дети?». Мой посох продолжал выпускать десятки огненных шаров и взрывать их, иногда ребёнок-девочка радостно взвизгивала и кричала что-то вроде «смотри, смотри!», чуть позже к ней присоединились и другие дети, голосов становилось всё больше, а смех всё звонче, чище и веселей. Свой фейерверк я продолжал около часа или даже дольше. Светлячки не вмешивались, хотя и явно следили за мной. От учителя я слышал, что они вообще не очень любят ночные бои, когда цель охоты-погони не видно и ей проще в случае чего ускользнуть.

Из деревни я ушёл сразу же после того, как закончил, больше меня ничего не сдерживало и я собирался оторваться от погони хотя бы на несколько дней пути. Свои вещи по дороге я уничтожал или прятал, не хотел повторять ошибки тех, кто умер в попытке спасти своё барахло. У человека есть лишь его жизнь в конце концов, есть лишь душа и тело.

Так прошло около недели. Силы ко мне всё не возвращались и даже напротив пропали последние. Самые элементарные заклинания не получались и отнимали столько энергии, что в конце концов я даже бросил их делать. Посох тоже как назло восстанавливался слишком медленно и почти ничем не мог мне помочь. Когда мне удавалось купить, а несколько раз и просто украсть новую лошадь, оставить вместо неё деньги, то расстояние между мной и погоней на время увеличивалось, затем сокращалось вновь. Все мои попытки сбить Светлячков со следа проваливались, я не понимал как, но их старший ловчий словно постоянно чувствовал где я и куда пошёл. Самое плохое было в том, что он воспринимал меня всерьёз, уважал и считал достойной добычей. Я чувствовал, что он не остановится, словно загнанный зверь чувствовал