Видимо, они нуждались в нем, в том евангелии витальности, которое он проповедовал: никогда не сдавайся, несмотря ни на что. После юбилея популярность Гамсуна и интерес к нему еще более возросли.

В ноябре был поднят занавес на спектакле «У жизни в лапах» в Берлине. Спектакль шел в постановке одного из самых выдающихся тогдашних режиссеров, Макса Рейнхардта. Интерес публики был столь велик, что пьеса шла каждый вечер всю весну 1930 года. Всего 74 вечера.

В октябре 1929 года умер Густав Штреземан, министр иностранных дел Германии, который с 1923 года внес большой вклад в усилия немецких властей в деле смягчения сокрушительных для Германии последствий действия Версальского договора. За эту свою деятельность он был удостоен Нобелевской премии мира. Свою миссию он видел в том, чтобы уменьшить напряженность между Германией и странами, с которыми она воевала, что должно было бы создать благоприятный климат для внешней торговли. Благодаря этому экономическое положение могло бы резко улучшиться как для отдельного гражданина, так и для государства в целом. Таким образом, экстремисты как от крайне левых, так и от крайне правых потерпели бы фиаско.

План Штреземана действовал. Безумная инфляция, когда один доллар стоил 4 200 000 000 000 марок, была успешно преодолена с помощью мер по санации. Зарубежные инвесторы стали проявлять интерес к немецкой промышленности, так как многие ограничения, установленные странами-победителями, были ослаблены. Благодаря активным усилиям неутомимого министра иностранных дел, удалось смягчить бремя репараций.

Таким образом, были созданы все предпосылки для стабильного развития Германии.

Но в том же месяце, когда скончался знаменитый приверженец политики примирения, произошел крах Нью-Йоркской биржи — он был столь сокрушительным, что это вызвало цепную реакцию на всех мировых биржах. Мировой экономический кризис болезненно ударил по Германии. Иностранные инвесторы отступили. Катастрофически упал уровень промышленного производства. Закрылось около десяти тысяч предприятий. В течение нескольких месяцев объем торговли с другими странами сократился вдвое. Массовая безработица и экономическая депрессия поставили немцев на грань обнищания. Немецкий народ оказался в петле, которая затягивалась все больше и больше.

Переезжая с места на место, Гамсун постоянно следил за освещением в газетах всего происходящего в Германии. Там часто появлялись статьи о выступлениях Гитлера, который бросал обвинения в адрес Густава Штреземана, Германа Мюллера и других ведущих немецких политиков, называя их отъявленными предателями родины. И вот в 1928 году избиратели «отблагодарили» за экономические успехи социал-демократов и центристские силы. Партия Гитлера НСДАП заняла в рейхстаге двенадцать мест. Одним из представителей этой партии в высшем органе страны стал Йозеф Геббельс, филолог, мечтавший стать писателем, который относился с восхищением к творчеству Кнута Гамсуна. Другим был летчик Герман Геринг, он только что вернулся из Швеции, где вступил в брак с дамой из высшего общества. Неделю спустя Геринг так откровенно высказывался по поводу своего отношения к демократии: «Что касается рейхстага, то для нас это просто куча дерьма, по-иному это государственное учреждение не назовешь»[353].

Из газет Гамсун мог узнать, как осенью 1929 года Гитлер и НСДАП пытались остановить действие договора, который заключил Штреземан перед смертью. Благодаря противодействию этому договору, фюреру удалось установить весьма важные связи в предпринимательской среде. Большая часть немецких промышленников поддерживала политику примирения, но была настроена отрицательно к тем пунктам мирного договора, согласно которым Германия должна была выплачивать контрибуцию вплоть до 1988 года. Адольф Гитлер призывал разорвать рабские путы Версальского договора, для чего решил организовать народный референдум. С помощью денег промышленников, а также используя свой талант организатора и пропагандиста, он сумел организовать такую кампанию по идеологической обработке населения, какой Германия еще не знала. И все же во время референдума большинство населения проголосовало за прежний режим. Только 14 % проголосовали против соблюдения Версальского договора.

Но вот наступил мировой кризис, каждой четвертой немецкой семьи коснулась безработица. Еще большее число людей до смерти устали от призывов к разуму, рассудительности, осмотрительности. Эти люди пережили войну, поражение, стыд, годы нужды. Был короткий всплеск оптимизма — и вот этот новый удар, который должен был свалить их всех в пропасть. А может, правда и была на стороне этих новых политиков, которые называли старых, своих предшественников, предателями?

Второго февраля 1930 года Гитлер заверил своих сторонников, что «через два, самое позднее — два с половиной — три года его движение одержит победу»[354].

Кровоточащий шрам

Сразу же после Нового 1930 года Гамсун решил воссоединиться с сыновьями Арилдом и Туре, которые ходили в школу в Вальдресе. Они поселились в одном доме, и вот теперь, сидя в угловой комнате с верандой, откуда открывался вид на маленький городок с железнодорожной станцией Аурдал, он обдумывал окончание своего романа.

Прежде чем взойти на борт каботажного судна, чтобы потом продолжить свой путь на поезде в Вальдрес, он накупил различных канцелярских принадлежностей. Всего на 12 крон 74 эре. Литературная деятельность Гамсуна была в полном разгаре. В то время никакая другая предпринимательская деятельность в Норвегии, крупная или мелкая, не была столь рентабельной, не приносила столь огромного процента дохода в расчете на каждую инвестированную крону.

Что касается сферы душевных затрат, то тут уж главным инвестором была Мария.

Несмотря на всю шумиху, связанную с юбилеем, поздней осенью и зимой, перед Рождеством, когда в «писательской хижине» было холодно, Гамсун продолжал работать в своей комнате. Эта комната была рядом с комнатой Марии, и она могла слышать его долгие беседы с Августом и другими персонажами. Чем хуже он слышал, тем громче разговаривал.

Одетый в меховую одежду, похожий на эскимоса, целыми часами сидел он на веранде, повернувшись спиной к дороге и соседям в горной долине. Так он сочетал работу с пребыванием на свежем воздухе.

Гамсун бродил по Вальдресу, с которым у него были связаны счастливые воспоминания юности, в надежде, что что-нибудь встреченное им сможет вновь поднять волну вдохновения, как он описывает это в «Голоде»: «Вдруг мне пришло на ум несколько хороших фраз прекрасная словесная находка, какой мне еще никогда не удавалось сделать. Я лежу, повторяю эти слова про себя и нахожу, что они превосходны. Вскоре за ними следуют другие, я вдруг совершенно просыпаюсь, встаю, хватаю бумагу и карандаш со стола у моей кровати. Во мне как будто родник забил…» [1; I: 65, 74].

На третий день Пасхи он послал половину рукописи Григу. Издательства Германии, США, Швеции, Советского Союза, Нидерландов, Чехословакии, Польши и Финляндии с нетерпением ждали окончания романа, чтобы начать работать над его переводом.