чей дух незримо довлел над нынешними обитателями. Рерару так и не удалось полностью вытравить его, равно как и незримое присутствие остальных Истоков. Генератор нот загудел быстрее. Пальцы предательски похолодели. «Они ещё здесь! — она отчётливо ощущала отголоски старой Песни и Хора, который её воспевал. — Этот подонок… он забрал их души! И теперь отдаёт Дейриеру и его выродкам в качестве источника силы!» Новая ноосфера щедро одарила падших псиоников Ауколиса за верность. Кадасла отдавала себе отчёт, что если бы обстоятельства сложились иначе, и «Тёмные Голоса» в нынешнем состоянии встретились в бою с боевыми воксами Ауколиса, то последние проиграли бы без шансов. У анимагенов же было преимущество в реакции и иных силах, помогавших им из другого уровня реальности. «Как ни крути, но судьба предрешена, — она усмехнулась, — мы вернулись домой. Мы вернулись к руинам нашего дома».

Как и многие новусы, возрождённые анимагенами, она не могла не скучать по старому храму, где обрела новую, полную смыслом жизнь. Можно сказать, они возродились здесь, узрев истину и обретя предназначение. Кадасла и предположить не могла, что когда-нибудь станет частью такого сообщества. Всю молодость она провела за штурвалами гравициклов, в байкерских клубах и рейдах на малые поселения за халявной выпивкой. И всё это время за ней присматривала Айла Фэнтора, одна из первых могущественных новусов Бенленского монастыря Ауколисс, мать Юмены, её подруги детства. Добрейшая женщина, излучающая покой — при ней даже взбалмошная Кадасла старалась вести себя тихо. К тому же, Айла постоянно вытаскивала её из разных передряг, в отличие от матери самой Кадаслы.

Эвра Виллон хоть псиоником и не являлась, но была тесно связана с Бенленским монастырём, являясь его юридическим представителем. За глаза и характер её называли «стальной фрейлой», и её нельзя было упрекнуть в излишней мягкости. Невероятно требовательная и прагматичная, Эвра была суровой матерью Кадаслы, а та из внутренней вредности, отвечала ей взаимностью. Даже открытие ноосенсорного «пси-фактора» не сбавило напряжения в их отношениях. Более того, Эвра считала, что Кадасла должна стать совершенным псиоником, тем более, что быть ноосенсом означало принять большую ответственность. Лишь когда Кадасла и Юмена отправились в новосозданный храм Ауколисс после Катаклизма Ойлигера, Эвра помирилась с дочерью, а спустя год умерла во сне. Наверное, именно тот акт примирения помог Кадасле преодолеть траур. И с головой, как она любит, погрузиться в новую жизнь ученицы Великого Храма Ауколисс.

Сколько всего нового они узнали, когда стали полноценными псиониками! Те вещи, которые раньше казались невозможными, стали подвластны им! Кадасла с восторгом ныряла в «истинный» мир, яркой звездой проносясь мимо его обитателей. Окрылённая собственными возможностями, она уверенна брала новые высоты в ноосенсорике, поражая даже видавшего виды Велира. Высказывались опасения, что её затянет искушение применить силу вне рамок изучения ноосферы, но вот тут-то и сыграло воспитание Эвры. «На тебе лежит ответственность за других, — грозным тоном внушала она недовольно хмурящейся Кадасле, — и если не возьмёшься за голову, то так и будешь бултыхаться в собственных бравадах!» Эти слова, пусть и не были восприняты ею изначально, стали её кредом. И когда храм рухнул вместе с её мечтами, она осталась верна своим клятвам.

Гравилёты снизились достаточно, чтобы выйти из-под завесы туч. И сразу же включили маскировочные поля, сливаясь с сумраком. Пусть их и не видели псионики, но обычные средства разведки Арии никто не отменял. Умвелотон стремительно приближался, расстилаясь чёрным каменным лесом под ними. Бурлящие реки мерзкой жижи стекали по склону Октало, образуя под ним озёра, где плескались какие-то червеобразные твари. Немного сбавив скорость, машины сделали крюк, и, преодолев ту часть, где была городская стена, направились прямиком к темнеющему вдали храму, безмолвно смотревшему пустыми окнами за их полётом.

— Начинаю манёвр, — Лиара нажала несколько кнопок на панели, активируя десантный отсек, — экипажу приготовиться к высадке!

Гравилёты разлетелись в разные стороны, огибая храм с трёх сторон. Кадасла встала, глядя в спины уходящей в соседнее помещение первой группе Паладинов. Времени на таймере оставалось меньше двадцати минут.

«Норра, не подведи нас!»

***

Когда она впервые увидела через лобовое стекло бесконечную чёрную ночь, она подумала, что вышла в «истинный» мир. Космос завораживал и пугал одновременно, заставляя смоул застывать в трубках механизма. Прикоснувшись рукой к холодному защитному стеклу, она ощущала, как он пульсирует мириадами звёзд, таких далёких и близких. В нём было что-то родное, знакомое, что-то, что всю жизнь она ощущала рядом, на уровне подсознания. И оно дождалось её.

«Каждый анимаген это чувствует, — ей, как ноосенсу, дано слышать сознания других живых существ, — покинув нашу планету, мы осознали, что всё это время жили в большом доме. И он принадлежит нам!»

Командный центр орбитального корабля-платформы класса «Весна» под именем «Пелес» располагался ровно посередине, небольшой полусферой возвышаясь на внешнем корпусе. Это было обширное помещение, полное консолей и проекторов, куда перенаправлялись данные со всех кораблей на орбите. Надёжная связь помогала анимагенам оперативно координировать свои действия, и даже если где-то случалось происшествие, они могли быстро устранить его последствия. Белые стены уходили под потолок, к главному проектору, излучающего глобус Аревира. Среди всех надстроек отсеков и антенн, командный центр был едва заметен, надёжно скрытый от случайных астероидов за тёмно-синими листами брони. Внутри полутёмного помещения царила прохлада. Стерильный воздух тщательно генерировался в отсеках жизнеобеспечения и фильтровался системой вентиляции, словно паутина охватывающей всю платформу. В какой-то мере, она являлась очень большим и неповоротливым кораблём, способным на автономный полёт. Овальная конструкция относительно медленно двигалась по орбите Аревира, постепенно отдаляясь от строящейся станции.

Эллипсоидное тело будущего дома отражало ольмирские лучи. Бесшумно летало вокруг неё множество малых кораблей и дронов, то и дело поднимавшихся со строительных платформ. Сверкали вспышки ионной сварки и плазменных резаков. Тянулись в разные стороны несущие балки и клетки временных коммуникаций. Работа не прекращалась ни на час. Архитектора — фракция строителей анимагенов от Круга Анима, Корпус «Апофеоза» уже приобрёл более-менее целостный вид, однако до конца строительства оставались ещё долгие циклы.

А под ними расстилалась планета, плотно окутанная чёрной дымкой. Грозные завихрения появлялись и исчезали на ней, сверкая такими молниями, что виднелись даже с орбиты. И кроме маленькой красной точки под ними не было ни единого просвета, лишь голубые жилки неестественного свечения пробивались сквозь тучи. Все эти годы, старый Аревир погибал на их глазах, обретая очертания чего-то грандиозного и пугающего. Планета иссохла, сделалась безжизненной пустыней, чтобы затем разродиться омерзительной жизнью, стремящейся поглотить остатки прежних обитателей.

— Расчётное время выхода к указанным координатам — двадцать минут, — сообщила дежурная