Джонсону повезло: чья-то ракета справа поразила «тунгуску» раньше, нежели ее оператор успел удержать отметку прицела на силуэте А-10 капитана. Джонсон вытягивал ручку управления на себя, выводя самолет из пике. Двигатели натужно выли – надо было снова уходить за облака. Где-то под хвостом оглушительно бахнуло, и ударная волна сотрясла фюзеляж. То ли это сдетонировал боезапас пораженного русского Т-72, то ли метрах в пятнадцати разорвалась ракета русской «осы»…

Тело налилось свинцовой тяжестью перегрузки, черты лица пилота перекосились. Мозг, словно отделившийся от тела, пронзался токами бессвязных радиопереговоров и всплесками электромагнитных помех.

– Цель поражена!

– О, Боже…

– Пушки их не берут!

– Джон, ракета на хвосте!

– Танго – папа… А-а-а!

Передовая пятерка штурмовиков обрушила на землю град огня И пучки ракетных молний. Взлетели на воздух одна «тунгуска» и три танка. Над русскими машинами вспухали в воздухе ярко-белые дымовые клубы: машины стреляли маскирующими снарядами «штора», сбивая с толку головки самонаведения американских «мейвериков». Очереди мотор-пушек терзали землю, рикошетировали от лобовой брони танков. То тут, то там взрывались навешенные на русские машины ящички реактивной брони, отбрасывая взрывами ракеты врага. Ракета «осы» взорвалась под брюхом одного из атакующих, пронзив осколками фюзеляж и двигатели. Летчик в панике катапультировался почти у самой земли, парашют беспомощно трепыхнулся, – и человек с размаху грянулся оземь, вмиг став кровавым мешком с переломанными костями. Неуправляемый самолет упал чуть дальше, взметнувшись вверх грязно-желтой вспышкой взрыва.

Штурмовик Роберта Джексона настигла «игла», ударившая в левый двигатель. Секунд десять он лихорадочно сопротивлялся, выстреливая тучи дипольных отражателей и врубив на полную мощность генератор радиопомех. Но головка наведения ракеты оказалось неумолимой. Джексон, сохраняя хладнокровие, отключил подожженный мотор, рванул рукоять пеногасителя. Он заложил вираж, пытаясь уйти в сторону. В ушах звучал голос ведомого:

– Жмись к земле, Робби!

Но его самолет уже был в прицеле второй мчащейся «иглы». Она грохнула у левой плоскости, заставив сдетонировать невыпущенный «мейверик». Штурмовик исчез в огромном огненном шаре…

Вторую волну «уортхогов» встретили из всех стволов. Один самолет был сразу же сбит «осой». Другой потянул в сторону, подожженный очередью «тунгуски». Им удалось зажечь два танка и одну установку «оса». И снова навстречу американцам рванулись «иглы», оставляя за собой тонкие белые шлейфы отработанных газов.

– Проклятье, меня поймала ракета, поймала! – раздался вопль сквозь треск помех. С грохотом «игла» разорвала двигатель у третьего штурмовика, и он судорожно завилял в воздухе. Привлеченная жарко полыхающим пламенем, в него через две секунды угодила вторая ракета, и машина камнем полетела вниз…

Джонсон отчаянно наводил порядок за облаками:

– Сбор! Сбор! Идем назад, парни. Еще один заход делаем фронтом.

– Командир, у меня нет больше патронов, и гидравлика отказывает!

– Не ври!

– Танго-папа, я Фолкон-1. Поддержать огнем? – раздался голос командира группы Ф-16.

– Валяйте…

Он уже выстроил своих пилотов для второй атаки, когда наискось из-за облаков вырвались большие ракеты. Одна, вторая, третья… Русские дали залп из тяжелых установок «бук». Самолеты бросились врассыпную, отчаянно петляя. В воздухе полыхнули ослепительные вспышки: А-10 и Ф-16 превратились в круговерти из горящего топлива, раскаленных газов, кусков металла и человечьего мяса. А в двадцати километрах позади русской дивизии уже развертывалась для атаки эскадрилья МиГов-29. Американцы были обречены. Вперед – верная гибель от русских истребителей, назад – под бешеный огонь мобильной ПВО.

Русский генерал вызвал фронтовую авиацию. И теперь она, победоносно ревя, шла навстречу новой волне американских истребителей, штурмовиков и вертолетов «апач». На полевых аэродромах прогревали моторы русские штурмовики Су-25 и бомбардировщики Су-24, готовясь нанести удар по переднему краю немецко-американской обороны. Уже поднялся в воздух и полк фронтовых бомберов, летающих броненосцев Су-34. Ревели газотурбинные двигатели русских броневертолетов, тяжело нагруженных смертоносным крылатым металлом, – они пойдут вослед за ураганным налетом имперской авиации…

Джонсон вел свой подраненный самолет, швыряя его влево и вправо, вверх и вниз, пытаясь уцелеть в этой пляске сумасшедшего. А за ним уже гнались две ракеты, выпущенные из русской «осы»…

8

Именно так развертывалось бы наше наступление в Европе, пойди события по сценарию «Красного шторма» – войны, где противники не решаются применить ядерное оружие. Лавина из почти двадцати тысяч русских танков сметала все на своем пути. В одной только Советской группе войск в Германии было три общевойсковые армии и две танковые.

Но мы откроем вам, читатель, один секрет. Все описанное выше не должно было случиться ни в коем случае. Даже в том, если бы году этак в 1988 к власти в Империи каким-то чудом пришел человек стальной воли и сильного ума, который вздернул бы на виселицу и Горбачева, и Ельцина, и еще пару сотен подобных тварей из «элиты».

Дело все в том, что со времен Брежнева (правил Империей в 1964-1982 гг.) ни высшее политическое руководство СССР, ни его маршалы никак не могли понять, что Второй мировой войны больше не повторится. Впадающим в маразм старцам все грезилось, будто в случае конфликта с НАТО все будет, как при Сталине: страна превратится в единый боевой лагерь с мобилизованной промышленностью, что развернется 15-миллионная армия и что ринется она стальной лавиной – в Последний Поход к Ла-Маншу. На Вену, на Бонн, на Париж – и так до Атлантики. Сделав то, что замышлял Сталин в 1940.

Смысл в покорении Европы в общем-то был. Империя. сначала царская, а потом Красная, вела всегда одну и ту же внешнюю политику, целью которой было господство на Евразийском континенте, контроль за его побережьями. Так, чтобы наш геополитический враг (сначала Британская империя, а потом Америка) не мог окружить русских поясами угодных себе стран на берегах морей-океанов. Об этом, кстати, настоятельно советую прочесть в «Геополитике» Александра Дугина.

После 1945 года, когда провалилась последняя русская попытка доядерной эры дойти до Атлантики, Западная Европа превратилась в передовую линию американской военщины. Она стала плацдармом войск янки, развернутых против нашей Империи, громадным сервисным и портовым центром, складом ядерного оружия и средоточием авиабаз. И надо было сделать так, чтобы всего этого тут не было.

Брежневская правящая верхушка ради этого готовилась к тотальной сухопутной войне в Европе, слепо копируя сталинские замыслы 1930-х годов. И пусть самолеты с тех пор стали реактивными и танки из «консервных жестянок» превратились в сухопутные эсминцы – суть советских военных планов осталась прежней: собрать подавляющие врага числом ударные группировки на передовых рубежах и в нужный момент ка-ак вдарить! Наш генералитет всерьез полагал, что массированные ядерные удары надо наносить лишь по США, а в Западной Европе придется воевать в основном обычным оружием. Все теми же танковыми дивизиями с мощнейшей ПВО. Ядерные взрывы виделись им, очевидно, не очень опасными. Они всерьез готовились к прошлой, а не к будущей войне.