— Нужна помощь?

Танзи подскочила от неожиданности. Прижав руки к груди, она обернулась. В дверях стоял Райли.

— Боже, ты меня до смерти напугал!

— Прости, я думал, ты меня услышала. — Взяв у неё из рук чашу, Райли поставил её на стол, а сам заключил Танзи в объятия. — С тобой все в порядке?

— Да. Ну как, ты сам все видел и слышал?

— Угу. — Больше он ничего не сказал, лишь крепче прижал Танзи к себе и погладил по спине. — Мне очень жаль.

Танзи же не знала, чего от него ожидать. Ей следовало бы догадаться, что он наверняка посочувствует. И ей, и Мартину.

— Да, и правда грустно. Наверное, Мартин просто очень одинок. Одно цеплялось за другое, и постепенно он выстроил в голове нечто невообразимое. Жаль только, что я не объяснилась с ним раньше.

— Откуда нам было знать? И всё же, как мне кажется, мы правильно делали, что соблюдали осторожность.

Танзи улыбнулась:

— Да, можно сказать, что из-за этой самой осторожности мы с тобой в конечном итоге оказались в одной постели.

— Ну, если так уж вышло… — Райли улыбнулся, затем наклонился и поцеловал её. — Я действительно горжусь тобой. Ты молодчина, как красиво ты справилась с этой проблемой.

Танзи обняла его.

— Спасибо. Я… — Она покачала головой. — Наверное, поначалу нам обоим будет немного неловко. Но думаю, мы провернули это так, что сумели сохранить нормальные деловые отношения.

— Да. — Райли окинул взглядом зону бедствия, коей являлась кухня. — Наверное, тебе будет приятно узнать, что я разрешил Миллисент, как только мероприятие закончится, пригласить мойщиков посуды?

— А ей известно про Мартина?

— Я подумал, что сейчас не самое подходящее время. Кто знает, что она может ему наговорить.

Танзи поёжилась. Она была рада, что они не стали посвящать в свои планы тётушку. Было бы трудно разговаривать с Мартином, зная, что Миллисент подслушивает в холле — а так оно, несомненно, и было бы.

— Верно. Что ты ей сказал?

— Лишь шепнул, что кризис миновал и мы обсудим это позже, когда гости разойдутся. Сейчас она проводит для Мартина экскурсию по дому.

— Хорошо. — Танзи вздохнула. — Просто не верится, что все позади. — Она взглянула на тележку. — Ой, мне пора везти гостям еду, иначе они того и гляди с голоду начнут жевать подгузники. Ну кто бы знал, что горстка женщин способна столько съесть и выпить! Может, это все из-за разговоров о младенцах? Гормоны материнства, необходимость есть за двоих и прочая чепуха. Райли рассмеялся.

— Это не заразно, ты же знаешь.

— Скажи Сью. — Танзи принялась накладывать на пустые тарелки угощения. — Кстати, появилась Слоан.

— Да, я видел.

— Точно. Как я могла забыть! Ты же был наверху, изображая из себя таинственного Райли по прозвищу Ракетный Двигатель. Он же Человек-Загадка.

Райли взглянул на неё.

— Ты комичная. Танзи хитро улыбнулась:

— Стараюсь по мере сил.

Райли поцеловал её, и этот мимолётный поцелуй перешёл в другой, затем в ещё один.

— Ты уверена, что не хочешь уйти немного пораньше? Полагаю, окончание дела нужно отпраздновать. Я задумал кое-что для нас двоих.

— Я не могу уйти, пока не закончится праздник. Иначе Сью ни за что не простит меня. Она и так потребует объяснений, где я пропадала, когда все умилялись подаркам. Думаю, придётся задержаться по меньшей мере ещё на час.

Райли шагнул к ней, чтобы вновь обнять, но Танзи шлёпнула его по руке.

— Прекрати флиртовать с прислугой.

— Погоди, я сейчас продемонстрирую свои мускулы, поставив на тележку полную чашу пунша. Это будет почище, чем штанга в «качалке».

— Если и впрямь хочешь доказать свою мужественность, прикати тележку в гостиную, а я тем временем вынесу отсюда оставшиеся подносы с едой.

Райли это предложение не смутило.

— Никаких проблем.

— Боюсь, ты не совсем правильно меня понял. Ты только представь себе: полная комната женщин. Разглядывают детские вещи. Умилительно вздыхают. Да там прямо-таки океан эстрогена.

Райли подмигнул ей:

— Я же Ракетный Двигатель, или ты забыла? Если вдруг заскучаешь или устанешь от всех этих плетёных колыбелек и прогулочных колясок, ты знаешь, где меня найти.

С этими словами он покатил тележку к двери.

Танзи представила себе, как женщины в комнате обрадуются, увидев Райли. Какой приятный контраст со всеми этими розовенькими и голубенькими бантиками, кружавчиками, игрушечными гусями и мышками.

— Смелее! — крикнула она ему вслед.

— Знала бы ты, с какой защитой мне удавалось справиться, когда я играл в НФЛ. А уж с этим и подавно.

— Ах, вижу, ты нас недооцениваешь, кузнечик. Женщины шестым чувством улавливают слабые места. А у тебя больное колено. — Она прыснула. — Помяни моё слово тебя ничто не спасёт.

— В случае необходимости меня спасёшь ты. Танзи улыбнулась и похлопала его по бедру:

— Моя лазерная пушка с эстрогеном уже наготове. Все ещё улыбаясь, Танзи повернулась к подносам с едой. Внезапно она поймала себя на том, что у неё стало гораздо спокойнее на душе.

Напевая, она принялась расставлять на подносах солонки и перечницы с рисунками на тему сегодняшнего мероприятия. Вскоре она услышала, что Райли вернулся.

— Если ты пришёл сюда, чтобы заманить меня наверх, — начала она, лукаво улыбаясь, — что ж, наверное, у тебя получится. Я подумала, а не стащить ли мне немного этих вишенок, и…

— Наконец-то мы одни. Я так долго ждала этого момента.

Танзи вздрогнула от неожиданности. У неё за спиной стоял не Райли. По всей видимости, это кто-то из приглашённых дам. Что она сказала? Так долго ждала… Через секунду до Танзи дошло. Наверняка одна из женщин узнала её и дождалась возможности остаться с ней наедине, чтобы заполучить автограф.

Танзи изобразила на лице улыбку и обернулась. Сердце тотчас заколотилось в груди. Перед ней была та самая дама в несуразной широкополой шляпе с цветочками. Старомодно одетая родственница Мэриел. Теперь, глядя на неё в упор, Танзи поняла, что видела её раньше. И не в семейном альбоме Мэриел. Её сбили с толку тёмно-каштановые волосы. На фотографии в личном деле они были светлыми.

— Маргарет? Маргарет Свиндлер?

Глаза, спрятанные за толстыми стёклами очков, по сравнению с которыми даже «овечья» оправа Райли выглядела последним писком моды, слегка расширились.

— Так ты знала? Знала, что это я?

Женщина всплеснула руками, и на её лице появилось едва ли не маниакальное выражение восторга. И тогда Танзи поняла.