– Фран, ребята из службы новостей хотят разместить статью о тебе, – сказала она.

На мгновение я почувствовала себя польщенной.

– С какой стати?

– Они думают, что у тебя роман с Мартином Джоем.

– Какая нелепость.

Мне оставалось надеяться, что Дженни все-таки знает меня не настолько хорошо, чтобы расслышать дрожь в моем голосе.

– Вас видели вместе. Владелец паба в Эссексе, сосед Мартина…

– Я – его адвокат, – с деланым негодованием заявила я в ответ. – Нам необходимо видеться. По многим причинам.

– Я всего лишь хотела предостеречь тебя, Фран.

– Это все вздор. Абсолютная чепуха, – возразила я, чувствуя, как жаркий румянец заливает мне лицо.

– У тебя ведь действительно роман с ним, верно? – негромко поинтересовалась Дженни. – Вот почему это дело так сильно тебя беспокоит.

Я поняла, что она вовсе не обязана помогать мне, пусть даже и таким образом.

– Там все непросто, – сказала я наконец.

– Как и всегда.

Небо потемнело. С Северного моря наплывали тяжелые темные тучи.

– Ты можешь придержать их? – Пришел мой черед просить об услуге.

Дженни заколебалась.

– Я – всего лишь заместитель редактора отдела, Фран. Я организую интервью с актерами сериала «Единственный путь – это Эссекс» и не имею влияния на службу новостей. И сейчас я только пересказываю тебе то, что слышала. Но если ты дашь мне что-нибудь на Мартина, нечто эксклюзивное, то тогда редактор, возможно, будет готов заключить с тобой сделку.

– Я перезвоню тебе вечером, – сказала я и прервала разговор, после чего до пола вдавила педаль газа, срывая свою злость и разочарование на дроссельной заслонке.

Уже через несколько минут пошел дождь, причем такой сильный, что ветровое стекло начали заливать потоки воды.

Я подалась вперед, напряженно вглядываясь сквозь стекло, словно пожилая дама, читающая книгу, ничего не видя перед собой и с трудом представляя, где нахожусь. Мне оставалось только жалеть о том, что вместе с машиной я не взяла в агентстве по прокату заодно и спутниковый навигатор. Учитывая, что заряда в батарее телефона оставалось всего 25 %, не хотелось бы окончательно посадить его только ради того, чтобы выбраться из Эссекса.

Откровенно говоря, поездка в Колчестер не дала мне ничего нового. Я уже слышала байки о домашнем насилии от Дойла, и, хотя из уст Джеммы они звучали куда правдоподобнее, я попыталась не принимать их за истину. Я просто не могла поверить в них, и все тут. Но теперь, когда, помимо всего прочего, за меня взялась газета, у меня возникло такое чувство, словно время, как песок, течет сквозь пальцы и я не могу остановить его.

Я заставила себя думать. Пока не обнаружено тело, у полиции нет ничего конкретного ни на Мартина, ни на меня. На той графической диаграмме связей, которую я нарисовала сегодня утром, имелась одна зияющая дыра, недостающая часть головоломки: куда подевалась Донна? У меня были подозреваемые и мотивы, но я не имела ни малейшего понятия, что произошло после того, как Мартин Джой ушел из дома Донны.

Быть может, он запутывал следы и повернул обратно после того, как я увидела, что он уходит? Или к ней заглянул кто-то еще? «Или это была я сама», – прозвучал у меня в голове надоедливый голосок. Но где в Челси можно спрятать тело так, чтобы этого никто не заметил?

Я вытерла влагу со стекла и взглянула на дорожный знак впереди.

Совершенно очевидно, я ехала не в Лондон, а удалялась от него, и уже готовилась повернуть в обратную сторону, когда разглядела указатель «Дорси».

Я даже не знала, что Колчестер и Дорси находятся совсем рядом, но, пристально вглядевшись в линию горизонта, я заметила впереди угольно-черную полоску моря.

И тут я поняла, где можно спрятать тело. В одиноко стоящем доме у моря, за милю от ближайшей деревушки, в доме, где постоянно звучит саундтрек стихии, а волны с грохотом и скрежетом накатываются на берег, заглушая крики.

Перешеек был чист, когда примерно через десять минут я подъехала к острову. Правда, о том, когда начнется прилив и не окажусь ли я отрезанной от остального мира, я не имела ни малейшего понятия. Миновав череду магазинчиков, пожарную часть и паб, где мы с Мартином укрывались от непогоды, я ощутила укол раздражения, когда вспомнила управляющего, который сдал нас полиции, но поехала дальше.

Уже через несколько минут впереди, на обрывистом утесе, замаячил зловещий силуэт Дорси-Хауса. На фоне темнеющего фиолетового неба он выглядел величественно и потрясающе. Поперек ворот на аллее, ведущей к дому, была протянута желтая полицейская лента. Значит, полиция уже побывала здесь. Ну разумеется. Если вы разыскиваете пропавшую без вести особу и у нее есть муж, ставший главным подозреваемым, то, вне всякого сомнения, вы обыщете его отдаленный пустующий дом у моря, где можно так легко спрятать кого-нибудь или даже убить. Почему я не подумала об этом раньше?

Сейчас здесь никого не было, и в голову мне просто не могла не прийти мысль о том, что я участвую в каком-то низкопробном шоу. Если бы я возглавляла расследование, то тщательно обыскала бы это место сверху донизу. Но вместо этого полиция отправила бригаду экспертов-криминалистов с собаками в дом Донны в Челси.

Я тихонько обошла особняк, пока не добралась до теплицы, вспомнив о двери, которая открывалась с большим трудом, но была не заперта. Когда я налегла на рассохшееся полотно, дверь со скрежетом распахнулась.

В доме явно проводился обыск. Под вазами и горшками с растениями в пыли виднелись круги, свидетельствовавшие о том, что их передвигали, а книги вынимали с полок.

Я обошла дом, обшаривая взглядом каждый уголок, не зная, что, собственно, ищу, но пытаясь встать на место Мартина, если он действительно привез Донну сюда.

Была она еще жива или уже мертва?

Искала ли я следы того, как ее тело волокли по паркету, или брызги крови на стенах? Если Мартин привез ее сюда, то как и когда это случилось? Ни на один из этих вопросов ответа у меня не было.

Я поднялась наверх, и ступеньки застонали под моими шагами. В щель окна задувал легкий ветерок. Внутренний голос, мое благоразумное второе «я», настойчиво советовал мне вернуться в Лондон. Было уже начало седьмого, сумерки сгущались, и стало уже почти совсем темно. Чего я добивалась, оставаясь здесь, кроме дальнейших неприятностей с полицией, которая, несомненно, уже побывала тут, обыскала дом и не обнаружила ничего, заслуживающего внимания?

Лестница закончилась широкой открытой площадкой, на которую выходили двери нескольких комнат. Я заглянула сначала в одну, а потом в другую. В большинстве своем они были пусты, если не считать протертого до дыр ковра, но две или три были частично обставлены мебелью еще с тех времен, когда здесь размещался дом престарелых, – старыми сломанными вещами, которые предыдущие владельцы не сумели продать и не захотели взять с собой. Дрожа всем телом от едва сдерживаемого нервного напряжения, я обошла большой шкаф, выдвинула ящики комода и вдруг замерла, едва не рассмеявшись над нелепостью собственного поведения, – похоже, я рассчитывала обнаружить труп Донны Джой, спрятанный за подушками.