О ее приветливом характере, отсутствии фанаберии мне рассказывали многие люди, так или иначе сталкивавшиеся с Орловой на ниве концертной деятельности. При любых условиях, при любых «накладках», нередко случающихся при работе организационного механизма, – сломалась машина, в артистической холодно, лифт в гостинице не работает, того не предусмотрели, это забыли – Любовь Петровна вела себя достойнейшим образом, без всяких капризов. Даже с журналистами общалась спокойно, хотя те часто огорчали ее, украшая свои репортажи банальностями типа «Годы наложили на знакомое лицо свой отпечаток, но Любовь Орлова по-прежнему радует зрителей своим нестареющим мастерством»…

Оказываясь в центре внимания, она всегда вела себя мудро. Одно слово – аристократка. Можно с вами сфотографироваться? Сделайте одолжение. Можно попросить автограф на память? Пожалуйста. Окруженная искренними поклонниками или любопытными незнакомцами, стремящимися поглазеть на знаменитость, Любовь Петровна не произносила мученическим тоном: «Ах, оставьте меня в покое. Я так устала». Не ходила в окружении охранников, как нынешние звезды и звездочки. Понимала, что природа наделила ее талантом для связи с людьми. Если человек подходит и говорит, что давно тебя любит, разочаровывать его – непростительная жестокость.

Часто зрители интересовались, когда они смогут увидеть Любовь Петровну в новых фильмах. Приходилось уклончиво отвечать: мол, ей присылают много сценариев, однако по-настоящему интересных, ярких среди предлагаемых ролей пока нет. Все же вскоре она надеется приступить к съемкам. На какое-то короткое время у нее действительно появился повод так говорить.

В архиве Музея кино сохранился трехстраничный черновик письма Орловой постановщику фильма «Чайковский» И. В. Таланкину. Оно написано 12 сентября 1968 года. Целиком приводить его не берусь – почерк такой, что многие слова не разобрать. Однако большую часть понять можно, в частности, ясно, что Любовь Петровна пробовалась на роль покровительницы Чайковского. «Проба, которую я видела на экране, меня не удовлетворила. Но там есть элементы образа фон Мекк, каким я его себе представляла». Если Игорь Васильевич возьмет ее на эту роль, пишет дальше Орлова, то нужно обсудить всякие нюансы. Она обращает внимание постановщика на необходимость качественных париков и рекомендует проверенную мастерицу, с которой работала на «Композиторе Глинке». Высказывает соображения по поводу костюма фон Мекк. Заканчивает письмо словами: «Как только Вы решите вопрос о моем участии в фильме „Чайковский“, прошу Вас сообщить мне, так как в театре есть интересные для меня предложения и я должна дать ответ. В случае Вашего приглашения я откажусь от предложений театра».

Последние фразы похожи на блеф. Новых ролей в театре ей не предлагали. Скорее всего Любовь Петровна делала хорошую мину при плохой игре. Давайте, мол, Игорь Васильевич, пошевеливайтесь, не может такая актриса, как я, долго находиться в состоянии неопределенности. Если будете снимать меня – соглашусь, а нет, тоже не беда. Я ведь нарасхват, стоит мне только захотеть…

Лоббировал ее композитор Дмитрий Темкин, делавший для фильма «Чайковский» музыкальное оформление. Уроженец России, в свое время Темкин окончил в Петрограде консерваторию и университет, а в 1925 году эмигрировал в Америку. Александров был знаком с ним со времен своей первой поездки в Голливуд. Видимо, он и попросил композитора «замолвить словечко» за его жену. Самому ему это делать неудобно, поскольку он художественный руководитель творческого объединения «Время», где снимался «Чайковский».

При других обстоятельствах ему бы просить не пришлось. Шутка ли – жена художественного руководителя! Даже не будь она артисткой ранга Орловой, ее уговаривали бы сняться в фильме, за честь почитали бы, бились бы за согласие шефа, не щадя сил. Увы, увы, увы – сейчас у Григория Васильевича положение не столь авторитетное. Режиссеры новой формации не принимают его всерьез. Прежние заслуги перед кинематографом забылись, зато хорошо помнятся последние неудачи. Он теперь не всесилен, у него нет морального права навязывать другим свои рекомендации, особенно если это связано с семейственностью. Если не понравится его настырность, если об этом станет известно на студии, его запросто могут попереть из худруков.

На роль фон Мекк пробовалось много артисток, в частности сестра Марины Влади Милица (зрители знали ее под псевдонимом Элен Валье). Игорь Таланкин очень ценил талант Орловой, и долгое время она лидировала в списке претенденток. Однако стоило режиссеру увидеть Антонину Шуранову, он понял, что это настолько идеальное попадание в образ, о котором можно только мечтать.

На роль фон Мекк Таланкин взял Шуранову.

Несмотря на уязвленное самолюбие, Любовь Петровна поняла доводы режиссера в пользу такого творческого решения и сохранила с Таланкиным хорошие отношения, чему есть косвенные подтверждения в ее записях. Например, узнав в августе 1969-го, что Орлова собирается в Лондон, где увидится с Темкиным, режиссер решил воспользоваться оказией и передал с ней деловое письмо композитору. Не стал бы мудрый Таланкин обращаться с подобной просьбой к обиженному на него человеку.

Точные даты заграничных поездок Любови Петровны установить трудно. Сохранились только единичные документы, указывающие на определенные периоды. Например, в архиве Музея кино есть пропуска Орловой и Александрова для оккупационных войск, по которым супружеская чета с 26 мая по 31 мая 1955 года ездила из Австрии в Швейцарию. В том же архиве сохранился маленький дневник (фонд 46, оп. 1, № 5), который Любовь Петровна вела во время поездки в Лондон в 1969 году.

Этот дневник представляет собой самую что ни на есть обычную записную книжечку в коленкоровом переплете, из тех, что продавались в любом писчебумажном магазине – фабрика «Восход», цена 22 копейки. Перед интересными поездками многие люди заводят такие, чтобы вносить туда на ходу свои путевые впечатления. При этом каждый думает, что, возвратившись домой, по фрагментарным заметкам восстановит всю картину путешествия, но потом редко кто заглядывает в них вообще.

На первой странице рукой Орловой аккуратно выведено: «9 августа 7 часов утра – выезд на аэродром, рейс № 031. 9.20 вылетаем на „ИЛ-62“. В пути должны быть 3 ч. 30 минут».

Далее там записано то ручкой, то карандашом, кто встречал, как на трех машинах поехали с аэродрома в Лондон, на какой-то улице попали в автомобильную пробку. Устроились в отеле «Британия» на Гросвенор-сквер, в двухкомнатном номере. С 5 до 7 отдыхали, в городе жара – 29 градусов, потом по приглашению композитора Темкина отправились на ужин в отель «Хилтон» – в оформленный в индокитайском стиле подвальный ресторан «Tradervic's». «Встретили там Чарли Чаплина и Уну. Он сказал: „Готовлю новый фильм. Живу в отеле 'Саввой', надо повидаться“. Был обрадован встрече. С Темкиным прочитали и обсудили письмо ему от Таланкина».

Далее ежедневные записи становятся предельно конспективными – смотрели новый фильм Ричарда Аттенборо «О, что за прелестная война!», беседовали с послом, отбирали фотографии, ужин в подвале, осмотр собачьего кладбища, магазины, фильм Линдсея Андерсона «Если…», ужин в клубе, прогулка, пресс-конференция, театр и так далее до среды, 20 августа, когда улетели в Москву.