— Твоё имя было известно ещё до того, как ты родилась. В семье герцогов Бокерских старших дочерей принято называть по имени матери отца. Эта традиция держится уже много столетий, и Мэтр не хотел нарушать её. По законам и обычаям твоей родины тебя зовут Инга Алиабела де Бреси.

— А как насчёт меня? — вмешался я. — Вы знаете о моём происхождении?

— Знаю, — ответил Ривал. — Но ничего сказать не могу. Извини.

Я разочарованно вздохнул. Ещё задавая свой вопрос, я почему-то был уверен, что услышу именно такой ответ.

— Однако, — между тем продолжал де Каэрден, — мне велено кое-что передать тебе. — В тот же миг в его протянутых руках невесть откуда появился меч в скромных, почти без украшений, ножнах. В отличие от призрачного Ривала, меч казался вполне материальным и осязаемым. — Возьми его, он твой.

Я протянул было к нему руки, но тут же отдёрнул их.

— Это же… Если не ошибаюсь, это меч верховного короля. В Кэр-Магни я видел точно такой же.

Ривал утвердительно кивнул:

— Да, это он самый. Но в Кэр-Магни ты видел его физическую оболочку, а сейчас перед тобой его внутренняя сущность.

Я с сомнением посмотрел на эту «внутреннюю сущность».

— Ну, не знаю… Когда я попытался взять физическую оболочку, она меня здорово ужалила…

— Потому что ты не владел сущностью, — объяснил Гийом. Голос у него был такой же девичий, как и внешность.

— Возьми, не бойся, — добавил Сигурд октавы на две ниже брата.

Я взял его, стараясь не прикасаться к рукам Ривала. Мне совсем не хотелось проверять, насколько бесплотно его тело. Зато меч оказался самым настоящим — разумеется, с поправкой на то, что всё это происходило во сне. Под пальцами я чувствовал шероховатую кожу ножен и холод металла на эфесе. Выдвинув на несколько сантиметров клинок, я убедился, что он выкован не из серебра, а из стали.

— Только не до конца, — предупредил меня Ривал. — Никогда не обнажай этот меч полностью, если не намерен сражаться.

— Хорошо, запомню, — ответил я и вдвинул клинок в ножны.

Инна протянула руку и неуверенно прикоснулась к рукояти. Меч её не ужалил.

— Он такой же твой, как и Владислава, — сказал Гийом.

Инна посмотрела на братьев.

— Как вы там… поживаете? — спросила она, споткнувшись на последнем слове.

— Спасибо, хорошо, — ответил Сигурд. — Мы не помним, что происходило с нами в последние три года. Мы знаем, но не помним. Это две разные вещи.

— Да, понимаю…

— Однако мы помним, как вы с Владиславом освободили нас, — продолжал старший из моих шуринов. — Женес обрёк нас на вечное проклятие, и только благодаря вам мы избежали этой участи. Теперь мы перед вами в неоплатном долгу.

Смущённая Инна хотела объяснить, что нашей заслуги в этом нет, что их освобождение произошло само по себе, всего лишь при нашем пассивном содействии, но Гийом опередил её.

— Впрочем, сестра, — сказал он, — мы пришли не только затем, чтобы поблагодарить за наше спасение. У нас к тебе есть одна просьба. Большая просьба.

— Мы знаем, — тут же подхватил Сигурд, — что Мэтр нашёл тебе хороших приёмных родителей. Мы знаем, что ты любишь их. Но ты — единственное, что осталось у нашего отца на этом свете; только ты можешь вернуть ему смысл жизни. Мы очень надеемся, что в твоём сердце найдётся место и для него.

В глазах Инны заблестели слёзы.

— Да… Конечно, найдётся…

— Ну что же, — отозвался Ривал де Каэрден. — Нам пора уходить, вы уже приближаетесь к Ланс-Оэли. Ваш путь только начинается, но мы не вправе давать вам советы, подсказки, указания. Вы должны сами найти свою цель и выбрать верную дорогу к ней. И вам это под силу, я уверен.

Я понял, что сейчас они исчезнут. А у меня к ним было ещё столько вопросов…

— Скажите, — торопливо проговорил я, — это правда, что в Вышнем Мире люди… души теряют свою индивидуальность?

— И да, и нет. Устройство мира гораздо сложнее, чем представил вам Велиал. Это всё, что я могу сказать.

— А Бог есть? — решился спросить я.

Ривал улыбнулся.

— Открою тебе большую тайну, Владислав, — сказал он, уже растворяясь в золотом сиянии. — Ты и есть Бог. Я тоже Бог. И Инга с Сандрой. И Сигурд с Гийомом. Каждый человек — Бог.

Тогда я думал, что он выразился фигурально и тем самым ушёл от прямого ответа. И только позже я понял, что ошибался…

Но это было позже.

Февраль 1998 — март 1999 гг.

май — июнь 2010 г.