* * *

«Белорусская идиллия» закончилась в субботу 4 октября 1980 года. В этот день около половины третьего[19]от здания ЦК Компартии Белоруссии отъехал автомобиль ГАЗ-13 «чайка», госномер 10–09 ММП, в котором ехали водитель Е. Ф. Зайцев, П. М. Машеров и офицер охраны майор КГБ В. Ф. Чесноков. Как уже известно читателю со слов следователя Владимира Калиниченко, «чайку» сопровождали две «Волги» ГАЗ-24: одна – белого цвета, без спецсигналов и специальной окраски – шла впереди, другая, раскрашенная в цвета автомобиля ГАИ и с включенными синими и красными проблесковыми маячками, – сзади.

Некоторые источники утверждают, что прежде чем выехать за город, кортеж Машерова некоторое время петлял по центру Минска, в других же об этом ничего не говорится. Так или иначе, минут через пятнадцать кортеж выехал на трассу Москва– Брест, занял стандартную позицию посередине осевой линии: дистанция – около 70 метров, скорость 100–110 км/ч.

По этой же трассе, но во встречном направлении двигался автомобиль МАЗ-503, принадлежавший Минскому автокомбинату. За ним, на расстоянии 50–60 метров, пристроился самосвал ГАЗ-53Б, груженный тремя с половиной тоннами картофеля. МАЗ ехал не быстро, его скорость не превышала 50 км/ч. Водитель ГАЗ-53Б несколько раз пытался обогнать МАЗ, однако это ему не удалось.

Около 15.00 кортеж Машерова с одной стороны, и два грузовых автомобиля – с другой приблизились к Т-образному перекрестку у деревни Плиса, к повороту, ведущему на Смолевичскую бройлерную фабрику. В этот момент передняя «Волга» сопровождения под управлением водителя Слесаренко оторвалась от «чайки» примерно на 150 метров. Когда в поле зрения появился движущийся навстречу МАЗ, офицеры охраны, ехавшие в этой «Волге», подали в громкоговоритель команду принять вправо и остановиться. Водитель МАЗа команду выполнил. Увидев движущийся за МАЗом ГАЗ-53Б (в этом момент дистанция между грузовиками, по данным следствия, составляла 30–35 метров), команду остановиться подали и ему. Когда самосвал стал принимать вправо, белая «Волга» проскочила перекресток. В этот момент водитель ГАЗ-53Б осознал, что не успевает затормозить и вот-вот врежется в задний борт МАЗа. На скорости около 50 км/ч он резко вывернул руль влево.

В эту секунду в ГАЗ-53Б, внезапно выехавший из-за синего МАЗа, на полном ходу врезалась черная «чайка».

Развернувшись поперек шоссе, она уткнулась левой стороной в самосвал. Удар был такой силы, что кузов ГАЗ-53Б сорвало с места, был поврежден и бензобак, отчего автомобиль загорелся. Из его кабины вывалился человек, который, пройдя несколько метров, обессиленно опустился на обочину. Первым к разбитым автомобилям подбежал водитель МАЗа, затем подлетели и «Волги» сопровождения. Самосвал горел все сильнее. Благо, в этот момент мимо проезжал автокран одной из минских автоколонн. Быстро сориентировавшись, его водитель зацепил тросом горящий самосвал и оттащил его на безопасное расстояние.

Офицеры охраны вытащили из «чайки» окровавленное тело Машерова. Им показалось, что его сердце еще бьется, его быстро перенесли в одну из «Волг». Взвывая сиреной, машина на огромной скорости понеслась в Смолевичи, в районную больницу. Но чуда не произошло: Петр Машеров был уже мертв и врачам оставалось только лишь зафиксировать его смерть.

Оставшиеся на трассе люди пытались помочь двум другим находившимся в «чайке» людям. К сожалению, помощь не понадобилась и им – водитель Зайцев и майор Чесноков были мертвы. Из тех, кто пострадал в этой аварии, выжил только водитель самосвала ГАЗ-53Б – его под охраной отправили в ту же Смолевичскую районную больницу, куда незадолго до этого привезли уже мертвого Машерова.

После этого прибывшие на место происшествия сотрудники милиции приступили к осмотру разбитой «чайки». В салоне были обнаружены дипломат с металлической пластинкой с надписью «П. М. Машеров», часы «Полет» без стекла, на крышке которых была выгравирована надпись «Тов. Машерову П. М., от МВД СССР 28 мая 1971 г.», мужские ботинки. Из багажника милиционеры достали удочку-«телескоп» производства Полоцкого стекловолоконного завода, две лески с поплавками, два охотничьих ружья, топор, автомобильный инструмент, а также карту Белорусской ССР с заштрихованными участками, обозначавшими территории с неблагополучной экологической обстановкой. Был также проверен пистолет погибшего майора Чеснокова – он был в кобуре, все восемь пуль находились в обойме.

* * *

Некролог, опубликованный в газете «Правда», гласил: «4 октября 1980 года в автомобильной катастрофе трагически погиб кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь Центрального комитета Компартии Белоруссии, член Президиума Верховного Совета СССР Петр Миронович Машеров. Перестало биться сердце пламенного коммуниста, видного деятеля Коммунистической партии и Советского государства, вся сознательная жизнь которого была отдана делу строительства коммунизма».

Похороны Петра Машерова состоялись 7 октября 1980 года. В последний путь белорусского лидера провожали тысячи людей, причем, и это было очевидно, эти люди пришли на похороны не по указке и разнарядке, а по велению сердца. Гроб с телом был установлен на специальном постаменте на центральной минской площади – площади имени Ленина. После траурного митинга руководители Белоруссии установили гроб на артиллерийский лафет. Процессия двинулась по улицам Минска в сторону Восточного (или, как его называют в народе, Московского кладбища), где и был похоронен Петр Миронович.

На первый взгляд, похороны проходили торжественно и даже помпезно. Однако люди, хорошо знавшие «партийную кухню времен позднего застоя», отметили ряд странностей. Машеров занимал очень высокое место в партийной иерархии, однако из высшего руководства на его похороны прибыли только Михаил Зимянин, секретарь ЦК по идеологии, белорус по национальности, и первый секретарь ЦК Компартии Литвы Пятрас Гришкявичус. Сам Генеральный секретарь ЦК КПСС ограничился только присланным на похороны венком.

* * *

«Не могу не вспомнить и о том, как родился слух о гибели Машерова в результате заговора и инсценированной автоаварии. Милицейский генерал, возглавлявший службу ГАИ страны, после перепоя прибывший в район происшествия, разговаривая с людьми, глубокомысленно изрекал: «Нет, здесь не все чисто. Похоже, кто-то это подстроил». Мне сказали об этой болтовне работники КГБ, и пришлось довольно круто поставить вопрос о, мягко говоря, несерьезном поведении генерала».

Владимир Калиниченко, которому принадлежат эти слова, конечно, имеет право на свою точку зрения. Однако в действительности разговоры о том, что Петр Миронович стал жертвой заговора «кремлевских геронтократов», не желавших видеть у руля Белоруссии и тем более на каком-либо ответственном посту в Москве «молодого реформатора», начались сразу же после того, как стало известно об аварии на 659-м километре трассы Москва – Брест. И пошли они не из какого-либо одного источника, не от некоего «перепившегося генерала ГАИ», а повсеместно. «Народная молва» твердила о «двух милицейских машинах», перегородивших дорогу машеровской «чайке», люди более осведомленные говорили о странностях, сопровождавших как саму катастрофу, так и события накануне ее.