Герб Кортеса представлял семь голов сеньоров: все-побежденных им индейских владык: Мотекусомы, великого сеньора Мешико; Какамацина, племянника Мотекусомы, который был великим сеньором Тескоко; и Куитлауака, сеньора Истапалапана; сеньора Тлакопана; сеньора Койоакана; и великого касика, сеньора двух провинций — Тулапы и Матлацинко; и владыки Куаутемока, который воевал с нами во время завоевания великого города Мешико и его провинций — соединенных цепью; внизу был девиз, весьма выразительный, но передать его не могу, так как латыни не знаю.

Внешность Кортеса была высокоприятна13: статное тело, хороших пропорций; лицо красиво, но слишком округлое; цвет лица — сероватый; глаза серьезные, часто печальные, но нередко полные ласки и привета; борода редкая, черная; волосы черные, не слишком жесткие; грудь могучая, плечи широкие; ноги несколько искривлены; под старость стал заметно полнеть. Ездок он был превосходный, боец удивительный, в конном ли, в пешем ли строю, с каким угодно оружием. За ним, в молодости, было немало интриг с женщинами и по сему поводу дуэлей с мужчинами; от одного такого случая осталась и пометка — рубец под самыми губами, глубокий и заметный, несмотря на бороду. По способу держать себя, походке, разговору, одежде и прочему всякий бы понял, что это — человек воспитанный, родовитый. Одевался он по моде, но всегда скромно, предпочитая разным шелкам и бархатам изящную простоту. Никогда он не навьючивал на себя огромных золотых цепей и прочих украшений. На нем всегда была лишь одна и та же тоненькая шейная цепочка с золотым медальоном; на пальце был один лишь перстень, но с большим и весьма ценным алмазом; на его бархатном берете лишь один медальон, да и то он впоследствии носил лишь суконные береты без всяких украшений.

Жил он гранд-сеньором: его домом заведывал майордом, его столом и кухней — два метрдотеля; всегда было много пажей; кушал на серебре и золоте. Обедал он в полдень, довольно плотно, запивал еду большим кубком вина, размешенного водой; ежедневно был и ужин; но никогда он не стремился к деликатесам и редким вещам, разве что при торжественных банкетах из уважения к гостям.

К своим капитанам и солдатам, особенно к тем из нас, которые с ним вместе прибыли с Кубы, Кортес всегда относился сердечно и приветливо. Он знал латинский и, говорят, был бакалавром права; с учеными людьми он всегда говорил на этом языке. Он был также немного поэтом и охотно и легко писал прозой и стихами. Говорил он сдержанно, но с большой убедительностью. Излюбленной своей защитницей считал он Нашу Сеньору Деву Санта Марию, но премного почитал также святых: Педро, Яго и Хуана; и щедро раздавал милостыню. Клялся он просто: «Порукой совесть моя!» А коль разгневается, скажет: «Ах, чтоб вас чума!'' В гневе на шее и на лбу у него раздувались жилы; иногда он сбрасывал с себя плащ, но никогда не изощрялся в брани, да и вообще был терпелив с людьми; часто мы, разгорячившись, ляпнем что-нибудь неладное, обидное, а он лишь скажет: «Замолчите» и: «Отправляйтесь и пораздумайте! Как бы мне не пришлось Вас наказать!»

Воля его была непреклонна, особенно насчет военных дел. Повеления его должны были исполняться во что бы то ни стало, какой угодно ценой. Порицать его за это легко, но пусть не забывают, что он сам никогда и ни в чем не уклонялся, всюду был первым. Впрочем, весь мой рассказ дает достаточно свидетельств14… Конечно, без нас, своих сотоварищей, не свершить ему всех подвигов, но он был нашим сердцем и головой, он нас направлял и объединял.

Игру в карты и кости он очень любил, при проигрыше не сердился, при выигрыше не кичился. Всякое дело исполнял охотно и до точности; ночные обходы делал сам, проверяя лично, как спят солдаты — в полном ли снаряжении, не раздеваясь, как было приказано, или раздевшись, в преступной беспечности. Во время похода в Гондурас он и сам ложился на часок после еды; раньше этого никогда не было, но годы и остальное сделали свое; расстилали коврик, и он на него валился, будь дождь или палящая жара — безразлично. С этого же времени он стал немного грузен, да и бороду стал подкрашивать. А еще позже его, всегда столь щедрого, тронула какая-то непонятная скупость, и в 1540 году один из его слуг подал даже в суд за невыплату жалованья. Впрочем, не нужно забывать, что все его последние предприятия не удавались — ни Гондурас, ни Калифорния, ни все остальное. И все же он был великолепным человеком. Наш Сеньор Иисус Христос поможет ему, и Бог простит дону Эрнану Кортесу его грехи. Это гораздо важнее всего, всех наших завоеваний и побед!..15 Ежели же читатель спросит: «Что же сделали вы, все эти конкистадоры, в Новом Свете?» Я отвечу так. Прежде всего, мы ввели здесь христианство, освободив страну от прежних ужасов: достаточно указать, что в одном лишь Мешико ежегодно приносилось в жертву не менее 2 500 людей! Вот что мы изменили! Переделали мы, в связи с этим, и нравы, и всю жизнь. Множество городов и селений построено заново; введено скотоводство и плодоводство на европейский манер; туземцы научились многим новым ремеслам, и новая работа закипела в новых мастерских. Возникло немало художественных зданий, а ребята обучаются даже в правильных школах; что же касается самого Мешико, то там учреждена Универсальная коллегия, где изучают грамматику, богословие, риторику, логику, философию, и где раздаются ученые степени лиценциата и доктора. Книг там множество, и на всех языках. Всюду устроены добрые суды и поддерживается полная безопасность; индейцы привыкли уже выбирать себе свое самоуправление, и все мелкие дела решаются по их праву и обычаю. Касики по-прежнему богаты, окружают себя множеством пажей и слуг, имеют знатную конюшню, зачастую владеют конскими заводами и стадами мулов, пуская их с большой выгодой под торговые караваны. Индейцы ловки, удачливы, сметливы, легко все перенимают. Словом, и страна, и люди улучшаются16.

Но что стало с теми, которые совершили все эти великие деяния? От 550 товарищей, направившихся вместе с Кортесом с острова Куба, ныне, в 1568 году, в Новой Испании осталось не более пяти! Все остальные погибли: на полях сражений, на жертвенных алтарях, на одре болезни. Где памятник их славы? Золотыми буквами должны быть высечены их имена, ибо они приняли смерть за великое дело. Но нет! Мы пятеро согбены годами, ранами, болезнями, и влачим мы остаток своей жизни в скромных, почти убогих условиях. Несметное богатство доставили мы Испании, но сами остались бедны. Нас не представляли королю, нас не украшали титулами, не отягощали замками и землями. Нас, подлинных конкистадоров, людей «первого призыва», даже забыли: писатель Гомара много и красиво говорит о Кортесе, о нас же не упоминает.

Но довольно! Пусть никто не посмеет злоключать на основании моих слов… Что нам осталось, и что от нас осталось? Все! В 119 битвах и сражениях я участвовал; я участвовал в приобретении Новой Испании; в этом — мои сила и слава.

1 Берналь Диас дель Кастильо (Bernal Diaz del Castillo) - родился около 1492 г. в Испании в городе Медина дель Кампо (Medina del Campo), умер около 1582 г. в глубокой старости в Гватемале; испанский конкистадор [(конкистадор) (conquistador) - завоеватель, от слова конкиста (conquista) - завоевание, то есть участник завоевательных походов в Америке)]; прибыл в 1514 г. в Америку, участвовал в экспедициях Франсиско Эрнандеса де Кордовы (1517 г.) и Хуана де Грихальвы (1518 г.), а также в походах Эрнана Кортеса (с 1519г.). Об этих событиях, непосредственным участником которых он был, Берналем Диасом дель Кастильо уже на покое была написана увлекательная и великолепная хроника — «Правдивая история завоевания Новой Испании» (Historia verdadera de la conquista de la Nueva Espana) - один из лучших образцов испанской литературы подобного жанра. И хотя «Правдивая история завоевания Новой Испании» была закончена ещё при жизни автора, она впервые была издана лишь в 1632 г. в Мадриде. Это издание имело много неточностей, но, не смотря на это, оно неоднократно переиздавалось и переводилось (Mexico, 1837; Paris, 1877; London, 1908-1916); первое точное издание по оригиналу, хранящемуся в муниципальном архиве Гватемалы, вышло в 1904 г. в Мексике (Mexico 1904, 1939, 1944, 1950, 1960, 1961, 1962, 1968 и др.; Madrid, 1928; Guatemala, 1933-1934; есть и переводы: New York, 1956, Stuttgart, 1965; London, 1969; есть сокращенный перевод на русский язык: Егоров Д. Н. Записки солдата Берналя Диаза, I-II, издательство Брокгауз-Ефрон, Ленинград, 1924-1925 гг.; тоже самое вторым изданием — Ленинград, 1928 г.). Столь долгая задержка вызвана тем, что правдивые, красноречивые факты, описанные в этой хронике участником конкисты, были неудобны и противоречили официозной точке зрения на историю конкисты. Да и не только конкисты (так было, есть и будет в любой стране); даже Бартоломе де Лас Касасу, который был епископом и имел большое влияние, из 80 своих трудов удалось издать лишь 8, а лиценциат Эухеньо Торральба за историю о взятии Рима в мае 1527 г. войсками императора Карла V и об их преступлениях был схвачен инквизицией, обвинен в колдовстве и приговорен к сожжению. Что же касается Берналя Диаса дель Кастильо, то даже живший позднее него официальный историк Антонио де Солис-и-Рибаденейра (1610 г. — 1686 г.), хотя весьма часто использовал его труд при написании своей «Истории завоевания Мешико», постоянно делал в ней «критические» выпады в его адрес. Например: «(Книга I, глава II) …Из многих мест его [(Берналя Диаса)] сочинения ясно видно его немалое честолюбие и негодование. Из-за страстей своих нередко возводит он незаслуженные и горькие жалобы на Эрнана Кортеса — величайшую личность в этой истории. Для этого он прилагает немалое старание, чтобы выискивать намерения Кортеса, дабы умалить и возвести хулу на его дела. Он же возмутительные речи и доносы солдат считает часто достовернее собственных слов и приказов их предводителя, а ведь, как во всех чинах, так более всего в воинском, опасно тем, которые должны только слушаться, дозволять рассуждать о приказах начальников». Или: «(Книга I, глава XVIII) …Бесспорно Берналь Диас был храбрым солдатом и владел лучше мечом, нежели пером». Сам же Берналь Диас говорит, что рассказывает лишь то, что сам видел и точно знает. И хотя он иногда ошибается, вольно или невольно (учитывая, что ему более 84 лет), тем не менее ему удалось выполнить свою главную задачу-создать замечательный рассказ-хронику о событиях, в которых он принимал непосредственное участие. «Правдивой историей завоевания Новой Испании» Берналь Диас дель Кастильо в какой-то мере желал дать ответ на тенденциозные книги, в первую очередь, на «Всеобщую историю Индий» и «Историю завоевания Мешико» духовника (после окончания университета в городе Алькала де Энарес был капеланом в доме Кортеса с 1540 г.) и историографа Эрнана Кортеса Франсиско Лопеса де Гомары (1510 г. — ок. 1560г.), в которых все заслуги приписаны Кортесу, так и на книги других авторов, которые, по мнению Берналя Диаса, не пишут правдиво о конкисте. Берналь Диас отдает должное Эрнану Кортесу, но и сообщает о многих его недостойных поступках и даже высказывается о них с осуждением, как впрочем и о поступках других испанских начальников и правителей, он с любовью говорит о своих соратниках, но справедливо оценивает и индейцев, с уважением говоря о противнике. Естественно, Берналь Диас был человеком своей эпохи и как участник конкисты не был беспристрастен, что и наложило отпечаток на его хронику. Следует помнить, что всем испанским хронистам свойственно превозносить конкистадоров и умалчивать о сотнях тысяч их союзников-индейцев. Особо следует помнить, что несколько сотен тысяч защитников Мешико (Теночтитлана) были побеждены не двумя тысячами конкистадоров, а организованными и возглавленными ими сотнями тысяч туземных воинов (показательно, что из 190 гербов, пожалованных испанской короной за завоевание Нового Света, более 20 получили индейцы из числа высшей знати). Но, несмотря на все это, «Правдивая история завоевания Новой Испании» — наиболее достоверная и самая яркая из хроник конкисты, ценнейший материал по истории испанских завоеваний в Америке. В настоящий том за основу был взят перевод «Правдивой истории завоевания Новой Испании» Берналя Диаса дель Кастильо, выполненный Д. Н. Егоровым (Егоров Д. Н. Записки солдата Берналя Диаза, I — II, издательство Брокгауз-Ефрон, Ленинград, 1924-1925 гг.; 2-е издание, Л., 1928 г. Сейчас эти книги библиографическая редкость), известным профессором, научная деятельность которого началась в императорской России. Показательно, что этот перевод постоянно использовался для составления хрестоматий по истории средних веков (например: Хрестоматия по истории средних веков. Под редакцией Н. П. Грацианского, С. Д. Сказкина. М., 1950 г., в 3-х тт., или: Хрестоматия по истории средних веков. Пособие для учителей, 3-е издание, М., 1988 г., в 2-х частях и другие), а также использовался и цитировался в научных и научно-популярных трудах (например: Дж. К. Вайян. История ацтеков. М., 1949 г.; Е. А. Разин. История военного искусства. М., 1955-1961 гг., в 3-х тт.; И. П. Магидович, В. И. Магидович. Очерки по истории географических открытий, 3-е издание, М., 1982-1986 гг., в 5 тт.; Ж. Берн. История великих путешествий. 2-е издание, М.,ТЕРРА, 1993 г., в 3 тт. и другие), и указывался среди испанских источников в переводах хроник времен конкисты и в энциклопедических изданиях (например: Диего де Ланда. Сообщение о делах в Юкатане. М. — Л., 1955г.; Латинская Америка. Энциклопедический справочник. М., 1979-1982 гг., в 2 тт. и другие). Текст перевода Д. Н. Егорова представлен в настоящем томе по указанным выше изданиям (Л., 1924-1925 гг. и 2-е издание: Л., 1928 г.) во многом без изменений, с сохранением названий глав перевода (они не являются текстом Берналя Диаса), на которые их разделил Егоров, — его главы более крупные, чем в испанском оригинале Берналя Диаса (там их 214), но географические и этнические названия, имена и термины, в том числе и на испанском, даны по точному изданию оригинала: Bernal Diaz del Castillo. Historia verdadera de la conquista de la Nueva Espana. Mexico, 1944, 1-3 tt. Также по указанному точному изданию (Mexico, 1944) перевод был уточнен или частично сделан заново. Примечания были дополнены, поэтому далее после примечаний к переводу Д. Н. Егорова с упомянутых изданий указывается в скобках год выхода 2-го издания: (Л., 1928 г.); также в примечания были включены некоторые документы времен конкисты, свидетельства современников и участников событий как с одной, так и с другой стороны, и иные источники. Относительно Берналя Диаса дель Кастильо следует упомянуть следующий интересный факт. Среди потомства Берналя Диаса был и его праправнук — «отец гватемальской истории» Франсиско Антонио Фуэнтес-и-Гусман (1642 г. — около 1700 г.), написавший знаменитый труд «История Гватемалы или избранное напоминание».