Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он радовался долгожданной встрече. Но Аня выглядела недовольной. И это еще легко сказано. Она выглядела взбешенной, разъяренной…
— Что произошло? — Ее голос требовал объяснений.
Примерно таким же тоном с ним разговаривала Катя, чем и вывела его из себя.
— Не сошлись характерами, — сказал он раздраженно. — Я не буду с ней больше репетировать…
— Это ты при разводе с женой скажешь, — резко остановила она. — А здесь — работа. Ты должен назвать серьезные причины. Я спросила, что у тебя произошло с Катей?
— Она несносная, вспыльчивая и заносчивая девчонка, мелюзга, — разошелся он, вспоминая все свои обиды. — Пустое место, а гонору — как будто она по меньшей мере президент компании.
— Стоп. Еще раз спрашиваю: что конкретно произошло? То, что тебе не нравится ее характер, меня не волнует. Она тебе не жена, чтоб нравиться.
— Она кричит, оскорбляет меня. Я не намерен это больше терпеть, — заявил Барсов, приходя в еще большее возбуждение. — Или ее увольняют, или я разрываю контракт.
Аня захотела послать его к черту. Пусть уходит. Но, глянув на надутое лицо Барсова, представив, что могла наговорить ему Екатерина, чтобы довести до такого состояния, рассмеялась.
— Что смешного? — еще сильнее обиделся Барсов.
— Успокойся и подумай как следует.
Аня взяла его за руку, завела в кабинет Виктора. Попросила секретаршу принести им кофе.
— Ее нельзя уволить, — с усмешкой сказала она, отхлебывая кофе.
— Почему? — Барсов чуть не подавился, услышав такое. — Она чья-то протеже? Любовница? Чья? Какой такой серьезной «шишки», что ты его боишься?
— Ты сам-то понял, что сказал? — Аня медлила с объяснениями. — Ее сейчас Виктор успокаивает, меня туда не пустил. Сказать почему? Потому что если я узнаю, чем ты ее обидел, тебе — не жить. Я убью тебя первым же попавшим мне под руку предметом, а если ничего не попадется — голыми руками на клочки порву и ногами их после затопчу.
Барсов непонимающе смотрел на Аню.
— Кто она?
— Она — моя родная сестра. Любимая сестра, — подчеркнула Аня. — И еще раз подумай головой. Если ты отменишь все концерты и гастроли, что будет? Кто будет неустойку платить?
— Виктор.
— Ничего подобного, — отказалась Аня. — Ты контракт разрываешь по своей инициативе, безо всяких причин. Ссора с хореографом — не причина, мелочь. Если кому-нибудь об этом станешь говорить, засмеют. А раз ты нарушаешь условия контракта, неустойка на тебе и повиснет. Спроси у любого юриста, тебе подтвердят. Так что у тебя, милый, только два выхода: или забыть о ссоре и помириться с Катей, или искать деньги на неустойку. Пей кофе и думай. Я могу тебе помочь только с первым вариантом.
— Но она меня ненавидит, — выдавил Барсов.
— А ты хочешь, чтобы тебя все любили, — хитро улыбнулась Аня. — Когда будешь выступать, на тебя обрушится такой поток грязи от журналистов, что все Катины слова покажутся нежным воркованием влюбленной голубки.
— Но за что она меня так не любит?
— Не знаю. Может, ты что-то ей сказал не то, не так посмотрел. Или должен был сделать, а не сделал. Откуда я знаю? Чужая душа — потемки, — размышляла Аня. — Может, ты и ни при чем вовсе. Настроение плохое было, с другом поругалась, в институте проблемы, критические дни наступили… Да что угодно.
— А мне что делать?
— Смотреть, какие она движения показывает, и старательно их повторять. И молчать, не обращать внимания на ее слова, не реагировать, — наставляла Аня. — Когда она танцам училась, ее преподаватель еще и не такое говорила!.. И чем громче возмущаешься, тем сильнее она будет на тебя нападать. Вся в меня. Мое воспитание.
— Ну спасибо! — недовольно пробубнил Барсов. — Утешила…
— На здоровье! — отпарировала Аня. — Единственное, чем я могу тебе помочь, — прийти на твои репетиции. Посижу там на диванчике, как бы невзначай. В моем присутствии она будет кричать на полтона тише, а заодно опустит слишком нецензурные выражения. Договорились?
— Да.
Барсов взял Аню за руку.
— Ты снилась мне, — повторил он слова, которые уже как-то говорил.
— Барсов, прекрати соблазнять мою любимую женщину, — раздался голос Виктора, который вошел в кабинет неслышно.
У Анатолия от страха подкосились колени, он едва не рухнул замертво.
— А где ты видишь здесь любимую? — холодно осведомилась Аня.
— Вот она.
Виктор притянул ее к себе, начал целовать.
— Впервые слышу, — отбивалась Аня. — Ты говорил, что не любишь.
— Я врал.
— Когда?
— С самого первого дня нашего знакомства.
Растерянный Барсов молча стоял перед целующейся парочкой и не знал, куда себя деть…
— Это пиратская продукция. — Аня показывала продавцу магазина диск Барсова. — Вы нарушаете закон.
— А вы из налоговой? — нахально отвечал парнишка-продавец, смекнувший, что посетительница не имеет никакого отношения к фискальным организациям.
— Нет. — Она стала сердиться. — Я — владелец студии, которая выпускает лицензионные диски. Не люблю, когда меня обманывают и обворовывают.
— Ну и что вы сделаете? — Он демонстративно бросил в рот подушечку «Орбита», задвигал челюстями, причмокивая, а потом надул большой пузырь, который, лопнув, неожиданно прилип к его очкам. Сконфуженный продавец выругался и, сняв очки, стал их очищать.
— Где здесь главный менеджер? А лучше — владелец магазина. Желаю его видеть, — потребовала Аня, нетерпеливо пристукнув пальцем по прилавку.
И вдруг позади послышался до боли знакомый голос:
— Я владелец.
Аня резко обернулась.
— Антон!
Радость в ее глазах вспыхнула, но тут же стремительно погасла.
— Аня! — Антон рванулся к ней, но, бросив взгляд на ее живот, оторопело остановился на полпути.
— Значит, ты не ушла от мужа через год, — пролепетал он, — как обещала…
— Я же говорила тебе, что многое в этой жизни способно измениться, — напомнила она.
— Слишком многое, — согласился он и подошел-таки ближе.
Они долго молчали.
Так часто Антон представлял себе эту встречу, а теперь вот не знал, как вести себя. Все оказалось иначе — он такого и вообразить себе не мог.
— Давай посидим в кафе напротив, — предложил он, лихорадочно прикидывая, что бы еще сказать.
Она согласилась.
Они сидели за столиком. Антон заказал мороженое с персиками и ананасовый сок.