Но для расследования, как и что делалось в округах, что предписывалось планами прикрытия и что выполнялось реально, требовалось время. А самое главное – надо было разобраться, на каком основании «Жуковы» пошли на подмену утверждённых «Соображений…», не предусматривающих всеобщее наступление на напавшего врага сразу после его нападения!

Чтобы удар на Люблин и на Сувалки удался, и войну в Польше в июне 1941-го можно было выиграть, надо было, чтобы к моменту нашего нападения на Германию все войска западных округов оказались в боеготовом состоянии. Однако приведение войск в боевую готовность в округах было сорвано. И в итоге – армия разгромлена, и неважно – нападает ли первой РККА, или немцы и Жуков будет наступать в ответ.

Жуков считал, что «победителей не судят», и Сталин «за победу под Люблином и Сувалками» его не расстреляет, попытался провести немедленные мощные фланговые удары после нападения Германии. А тот же К. К. Рокоссовский так не считал и недоумевал – зачем Жуков гонит войска в наступление, если уже очевидно, что надо отходить в глубь страны, сохранять армию и, держа активную оборону, готовить резервы для более позднего наступления. Т. е. всё, согласно «планам Шапошникова» (поняли, почему Сталин только их двоих и звал по имени-отчеству?):

«Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального значения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперёд, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали» (ВИЖ № 4 1989 г., с. 54, Солдатский долг).

Т. е., с одной стороны, судя по общему размещению войск их явно готовят для «прыжка вперед» (т. е. к наступлению), но по «мероприятиям, проводимых в войсках», не видно, чтобы они были готовы к такому наступлению – они не приводятся в нужную боеготовность для ведения войны.

«…Можно было предположить, что противник, упредивший нас в сосредоточении и развертывании у границ своих главных сил, потеснит на какое-то расстояние наши войска прикрытия. Но где-то, в глубине, по реальным расчётам Генерального штаба, должны успеть развернуться наши главные силы. Им надлежало организованно встретить врага и нанести ему контрудар. Почему же этого не произошло?..

Какой же план разработал и представил правительству наш Генеральный штаб? Да и имелся ли он вообще?..

…Неужели это не чувствовали военные руководители центрального и окружного масштаба? Ну, допустим, Генеральный штаб не успел составить реальный план на начальный период войны в случае нападения фашистской Германии. Чем же тогда объяснить такую преступную беспечность, допущенную командованием округа (округами пограничными)? Из тех наблюдений, которые я вынес за период службы в КОВО и которые подтвердились в первые дни войны, уже тогда пришёл к выводу, что ничего не было сделано местным командованием в пределах его прав и возможностей, чтобы достойно встретить врага.

На мою долю выпала честь всю свою службу в Красной Армии провести в приграничных округах: на Дальнем Востоке, в Забайкалье, в БВО и ЛВО. Это дало мне возможность глубоко изучить задачи, возлагаемые на приграничные войска, а также положения, обязывающие их поддерживать постоянную повышенную боевую готовность, способность в несколько часов приступить к активным действиям. Соответственно определялась и дислокация войск в мирное время. Кроме того, на период угрожающего положения войска выводились в предусмотренные заблаговременно районы.

Все эти вопросы тщательно отрабатывались на военных играх и в полевых поездках в окружном масштабе высшим командным составом. Примерно такая же подготовка велась с командирами в корпусах и дивизиях…

Велась, но только не в КОВО. Потому-то войска этого округа с первого же дня войны оказались совершенно не подготовленными к встрече врага. Их дислокация у нашей границы не соответствовала угрозе возможного нападения. Многие её соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последнюю вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили…

Вспоминая… всё, что мне пришлось видеть, ощущать и узнать в первые недели войны, я никак не мог разобраться, что же происходит.

Ведь элементарные правила тактики, оперативного искусства, не касаясь уже стратегии, гласят о том, что, проиграв сражение или битву, войска должны стремиться к тому, чтобы, прикрываясь частью сил, оторваться основными силами от противника, не допустив их полного разгрома. Затем, с подходом из глубины свежих соединений и частей, организовать надежную оборону и в последующем нанести поражение врагу…»

(ВИЖ № 5 1989 г… с. 60–62 – http://militera.lib.ru/memo/russian/rokossovsky/02.html).

Т. е., Рокоссовский не видел подготовки обороны в тех мероприятиях, что проводились в КОВО перед 22 июня – готовилось явно наступление, но приведение в б/г при этом скрывалось.

Жуков идею удара на Люблин рассматривал, ещё будучи командующим КОВО и в ноябре 1940 года из штаба КОВО в ГШ была представлена:

«№ 224 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ШТАБА КОВО ПО РЕШЕНИЮ ВОЕННОГО СОВЕТА ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ПО ПЛАНУ РАЗВЁРТЫВАНИЯ НА 1940 ГОД б/н [не позднее декабря 1940 г.]… », в которой Жуков предлагал:

«III. Задачи Юго-Западного фронта

Ближайшая стратегическая задача – разгром, во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта, вооруженных сил Германии в районах Люблин, Томату в, Кельце, Радом и Жешув, Ясло, Краков и выход на 30 день операции на фронт р. Пилица, Петроков, Оппельн, Нейштадт, отрезая Германию от её южных союзников. Одновременно прочно обеспечить госграницу с Венгрией и Румынией. Ближайшая задача – во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта окружить и уничтожить противника восточнее р. Висла и на 10 день операции выйти на р. Висла и развивать наступление в направлениях: на Кельце, Петроков и на Краков.

Готовность к переходу в наступление не позднее 30 дня мобилизации.

Справа Западный фронт (штаб Барановичи) имеет задачей – ударом левофланговой 4-й армией в направлении Дрогичин, Седлец, Демблин содействовать Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника и на 15 день операции выйти на р. Висла. В дальнейшем наступать на Радом. Штаб 4-й армии – Кобрин…

Начальник штаба КОВО (Пуркаев)

(ЦАМО РФ, Ф. 1б, оп. 2951, д 239, m 245–277. Рукопись, оригинал, автограф. Издание: 1941 год. – М.: МФ «Демократия», 1998. – http://militera.lib.ru/docs/da/1941/index.html).

Как видите, Жуков удар на Люблин рассматривал ещё до того, как был назначен начальником ГШ в феврале 1941 года. Однако эта разработка сутью ещё полностью соответствует «Соображениям…» от октября 1940 г., и в ней указывалось что: «Готовность к переходу в наступление» войск округа может произойти не ранее, но и «не позднее 30 дня мобилизации».

Также, ещё в октябре 1940 года Тимошенко и Мерецков (нач ГШ до Жукова) предлагали: