этой книге я показываю, из каких элементов (предметов, эмоций, сведений) складываются эти образы и, соответственно, картина мира. Вся книга – описание элементов картины мира автора; она, разумеется, не является и не может быть полной. К тому же ее описание я пытаюсь давать в легком, игровом стиле, а не в назидательной манере.

В научной литературе можно встретить два прямо противоположных утверждения. Первое: мировоззрение – это часть картины мира; и  второе: картина мира – это часть мировоззрения. В рамках этой книги я придерживаюсь первого подхода. Существующая неразбериха показывает, что общепринятого определения, строго установленных границ и содержания этих понятий пока нет. Происходит это потому, что большинство авторов говорят не о реальных картинах мира, существующих в головах людей, а об абстрактных, теоретических схемах. При таком подходе, разумеется, религиозное мировоззрение рождает религиозную картину мира, а научное – научную. Только ни того, ни другого, ни третьего за пределами научных статей и учебников не существует. Впрочем, в статьях и учебниках они должны быть. В философской литературе проблемы картины мира и мировоззрения рассматриваются как отвлеченно-теоретические вопросы, и этот этап постижения – создание абстрактных моделей – необходим, без него к осмыслению реальности не подойти.

Картины мира и мировоззрения классифицируются как некие идеальные системы знаний и взглядов: научная, религиозная, мифологическая, философская… Религиозные подразделяются на христианские, исламские, иудейские, буддийские и т.  д. мировоззрения и картины мира, христианские – на католические, православные, протестантские… Все это приведено в достаточно стройную систему и позволяет нам распознавать фрагменты той или иной картины мира и мировоззрения в наших собственных, скроенных из всего на свете. У каждого из нас найдутся элементы и научного и религиозного подхода к осознанию окружающего мира. Трудно (думаю, что невозможно) встретить человека с «химически чистым» мировоззрением определенного типа, еще маловероятнее, что даже у такого фанатика картина мира не будет содержать чуждых его мировоззрению элементов. (См Мировоззрение.) Наши персональные, личные субъективные картины мира не являются предметом рассмотрения учеными, это каждый должен сделать сам.

Кишинев

Вот деталь моей картины мира: Кишинев. Город, в котором я жил, учился и работал, в котором возникла моя семья, родились дети. Здесь формировались и моя картина мира и мое мировоззрение. Роль города и в том, и в другом велика.

Я о нем не только помню, но и немало написал. Думаю, что вообще все мое литературное творчество началось с рассказов про Кишинев. Потому что я люблю его. Первая книга – «Говорящая муха»  – частично связана с  Кишиневом и описанием моих знакомых: соучеников, учителей, соседей. Вторая – «Корректор жизни»  – уже целиком про Кишинев. От обложки и форзаца, до каждой странички. И место действия, и герои – все оттуда.

Много мною сказано об этой «провинциальной столице», но как источник не только воспоминаний и многих более сложносоставных переживаний Кишиневе иссякает. Что о нем сказать здесь, в этой специфической книге, напоминающей то авторский словарь, то сборник коротких эссе?

Вот что скажу.

Сейчас принято считать, что Кишинев существует (впервые упомянут) с 1436 года. В те времена, когда я там жил, «датой рождения» города считался иной год: 1466-й, что позволило в 1966 году очень пышно отпраздновать 500-летие. Как бы то ни было, а город довольно старый. Он, конечно, не претендует на тысячелетние воспоминания о самом себе, но полтыщи – тоже срок немалый.

Из них 157 лет он был русским: с  1812-го по 1918-й и с 1940-го по 1991-й. Ну, можно отсюда вычесть три года, когда он был оккупирован румынско-немецкими войсками в период Второй мировой войны. Остальные столетия он, оставаясь, разумеется, на одном и том же месте, входил в состав разных государств. В середине XV века, к которой относятся обе даты рождения города, эти земли относились к  Молдавскому княжеству, в разных формах и границах существовавшему с XIV до XIX века. Народ, населявший эти земли, был разноплеменным, но христианизированным. Среди древних названий народа самое распространённое – валахи (влахи), а самоназвание страны – Руссовлахия. «Руссо»  – от русских, карпатских русин, одного из самых древних народов не только региона, но  Европы вообще.

Кишинев возник не в центре страны, а на ее восточной окраине, вблизи естественной границы – Днестра. За  Днестром была Золотая Орда, потом вместо нее – Речь Посполитая, потом – Российская империя. Молдавское княжество делилось на несколько частей: Верхнюю, Нижнюю и  Бессарабию. Кишинев всегда оставался окраиной для любой из этих частей, формально пребывая в  Нижней – «Цара де  Жос»,  – а после централизации Молдавского княжества при господаре Стефане Великом, во второй половине XV века, это деление было упразднено.

Кишинев тогда был «селением у колодца»  – так о нем писали в летописях. С середины XVI века эти земли попали в зависимость от  Османской империи, существенно утратив свой суверенитет. Поэтому после победы в серии русско-турецких войн XVIII–XIX  вв. судьбу территории решают русские и турки. Так, с 1806 года «по факту», а с 1812 года – по условиям русско-турецкого договора земли между Прутом и  Днестром переходят во владение Российской империи и получает название Бессарабия.

По переписи 1774 года в  Кишиневе проживало 600 жителей, из которых 162 человека являлись налогоплательщиками. За 38 лет население существенно возросло: в  1812 году в  Кишиневе проживало около 7 тысяч человек, то есть это уже не «селение у колодца», а довольно большой населенный пункт. После вхождения в состав Российской империи город продолжает расти с высокой скоростью: за сто лет его население увеличивается в 17 с лишним раз и к 1912 году составляет более 121 тысячи человек. И проживали они в 10 тысячах домов, на 142 улицах и в переулках, прогуливались по 12 площадям и по 5 садам и скверам. Примерно таким город достался Румынии, оккупировавшей Бессарабскую губернию в 1918 году. В 1940 году, накануне возвращения Бессарабии России (Советскому Союзу), население города несколько уменьшилось и составлял 110  тыс. человек.

Драму XX века Кишинев выхлебал, что называется, целиком. Все войны и все революции прокатились по нему. В 1944 году после освобождения Кишинева в городе проживало 25 тысяч жителей. Разрушения были ужасны: около 70  % всего жилого фонда было утрачено. Но город удалось быстро восстановить и отстроить заново. К 1950 году в нем проживало уже 134  тыс. человек. Открылись учебные заведения, больницы, театры и кинотеатры, создана Академия наук, высшие учебные заведения. Город стал вполне красив и благоустроен. К моему приезду сюда в 1958 году все, что мне могло и должно