Я присмотрелся: точно парик. Довольно длинные черные волосы.

— Можно примерить?

— Извольте-с. — Подал парик Иван Дементьевич.

Я повертел парик в руках и, преодолевая некоторую брезгливость, натянул его на голову. Из зеркала глянула на меня диковатая физиономия. Приклеить усики, бородку клинышком, одеться в черное и вылитый испанский идальго. Прямо хоть пой: «Я здесь Инезилья, я здесь под окном. Обьята Севилья и мраком и сном». Только вот глаза не испанские — северные, светло — голубые. Да черт с ними кто там присматриваться будет. Снял парик и поинтенресовался ценой. Парикмахер заломил нечто несусветное.

— Побойтесь бога Иван Дементьевич. Да разве ж это может стоить двадцать пять рублей. За пятнадцать возьму. Если изготовите усы да бороду накладные накину еще рублей пять.

— А если я вам клей, каким усы да бороду клеить можно найду?

— Тогда и за двадцать пять рублей сговоримся.

— Хорошо! Посидите минутку.

Прошло минут пятнадцать и Лапшин, чуть запыхавшись появился из глубин своей парикмахерской. Похоже бегал куда то. Принес и выложил еще два парика и различные накладные усы и бороды. Подал какой-то флакон. Я поворошив бороды и поглядев на усы, взял в руки флакон открыл и понюхал. Ощущался слабый рыбий, а может и не рыбий запах. С сомнением покрутив флакон спросил:

— У нас с этого клея морда не облезет?

— У господ артистов не облезла, не облезет и у вас.

Минут через десять торговли я стал обладателем театрального реквизита, а хитрый парикмахер стал богаче на пятьдесят рублей и похоже сильно радовался, что нагрел простоватого юнца на приличную сумму. Блин! Денежки тают с катастрофической быстротой. Хорошо, что прихватил с собой пару брюликов да несколько необработанных камешков зеленого цвета, что нашлись у покойного Рябого. Буду пытаться пристроить их местному ювелиру. Судя по имени и фамилии портного, ювелир в городе должен найтись.

К портному пошел предварительно разоружившись. Наверняка одежку мерить придется, вот и не буду пугать человека ножами да пистолетом. Я представлял, что попаду в некое подобие ателье, похожее на то, где в семидесятых я шил себе расклешенные брюки, но «ателье» оказалось небольшой лавчонкой где продавались: шляпы, картузы, пуговицы, иголки, нитки и прочая портновская лабуда. Стоящий за прилавком молодой лупоглазый парень, с приличным шнобелем, с подозрением уставился на меня. Я вежливо осведомился:

— Любезный, могу я видеть уважаемого господина Хайкина — портного.

Тот смерил меня взглядом и не любезно спросил:

— Чего надо?

— Ну чего-же надо от портного? Одежду приличную заказать хочу. Рекомендовали к господину Хайкину обратиться.

Парнишка еще раз самым внимательным образом осмотрел меня, видимо решая, или выгнать, или все-таки допустить до портновской тушки:

— Хорошая одежда больших денег стоит. — Намекнул он на мою платежеспособность.

— Любезный, разве я говорил за цену? Мне нужен приличный прикид и если он мне понравится, то в цене сойдемся.

Парень озадаченно полупал глазками и решился потревожить старших. Он подергал за шнурок свисавший со стены у него за спиной и предложил мне немного подождать.

Ждать пришлось не долго. Минуты через две по ту сторону прилавка открылась дверь и в лавчонку просочился юркий старичок, облик которого недвусмысленно говорил о принадлежности портного к богоизбранному народу и одновременно о родственной связи с продавцом. Войдя он быстро глянул на родственника и уставился на меня острым, оценивающим взглядом.

— Дядюшка, вот человек приличную одежду заказать желает. — Проинформировал старичка племянник.

— Что молодой человек имеет ввиду под словом «приличная одежда»? — Осведомился старичок, с профессиональным интересом разглядывая мою куртку и штаны.

— Странный вопрос задаете уважаемый господин Хайкин. Неужели портной не знает что такое приличная одежда?

— Что такое приличная одежда портной знает. Непонятно только, что молодому человеку нужно.

Ясно! Хитрый еврей не смог сходу определить мой социальный статус.

— Молодой человек желает иметь одежду удобную и в которой не будет казаться белой вороной в образованном обществе. Куртка, которую вы так внимательно рассматриваете очень удобна, но в ней меня вряд ли пустят в ресторан или, скажем, в театр, если конечно в вашем славном городе таковой имеется.

«Кутюрье» еще раз внимательно осмотрел меня и произнес:

— Проходите.

Вслед за мастером я прошел в довольно большую комнату, где стояли раскроечный стол, вполне узнаваемая швейная машинка и три грубых подобия манекенов на одном из которых висела странная конструкция, опознанная мной как мужской корсет, призванный скоректировать фигуру. На двух других висели мужской костюм и женское платье. Пока я оглядывал мастерскую, портной вытащил откуда-то слабое подобие модного журнала и подал мне. Я быстро просмотрел рисованные модели и указав на висящий костюм спросил:

— Можно взглянуть?

Получив разрешение, обошел манекен, на котором висела мужская одежда. При внимательном рассмотрении обнаружил, что это скорее полуфабрикат чем готовый костюм. Еще раз осмотрел портновский шедевр. Не совсем то, чего бы мне хотелось, но ткань добротная, цвет приемлимый.

— Вот такой же костюм меня бы вполне устроил.

— Так берите этот. Подгоним по фигуре и носите на здоровье.

— Хорошо! Сколько это будет стоить?

Озвученная сумма показалась мне слегка завышенной, ну так раза в три.

— Уважаемый! Взгляните на меня! Я похож на внука Ротшильда?

Тот ухмыльнулся и признался, что совсем не похож. Правда оговорился, что ни внука, ни какого либо другого родственника Ротшильда он никогда не видел.

— И вы уважаемый, нисколько не похожи на Джанни Версаче. Так откуда же такие цены? А впрочем, если вы к костюму приложите вот эту штуку, то вполне можем договориться. — Я указал на корсет.

Портной непритворно удивился:

— Зачем вам корсет? В вашем возрасте в нем нет нужды.

— Как это зачем? Для придания организму солидности. — Важно сказал я, осматривая и даже ощупывая изделие портновского искусства, на предмет использование его как своеобразного защитного жилета. Нам предстояло схлестнутся с местными уголовниками, а эти ребята большие мастера ткнуть ножичком изподтишка. В пресловутые девяностые одного моего знакомого какой-то хмырь ткнул ножом в печень и мужик умер по дороге в больницу. Если такой корсет защитит мою печень от подлого удара, а он защитит, если его немного проапгрейдить, то надо брать.

— Ну что господин Хайкин, подходит вам мое предложение, или мне поискать другого портного, тем более, что мне понадобится еще несколько подобных костюмов?

Тот подумал, вздохнул и согласился. На меня напялили корсет, затянули и, обмерив, стали подгонять костюм. Портной, закрепляя булавки, полюбопытствовал:

— Вы сказали о каком-то Версаче. Я такого мастера не знаю.

— И не мудрено господин Хайкин. Версаче — это итальянский портной очень модный в Европе. Его костюмчики