я представлял. Человек был не там, где я ожидал. Мой прекрасный план быстро проткнуть ему бедро или шею и исчезнуть, как порыв ветра, сорвался. Он увидел меня. Я запаниковал и думал уже только о том, чтобы он не крикнул охранникам, у меня ведь нет контракта на их жизни. Я так сосредоточился на его губах, что ударил не в горло, а в щеку. Когда я покончил с ним, то проделал в нем не менее восьми дыр.

– Я чуть половину шеи не перепилила моей первой жертве, – сказала я. – А один раз я прикончила не ту женщину.

– Я случайно прихватил одного из своих, когда он пользовался ночным горшком.

Я смеялась и он вместе со мной – сдавленно, словно думал, что не стоило смеяться над такими вещами, но удержаться не мог.

– Вот такого я никогда не делала, – сказала я. – Как думаешь, стоит попробовать?

– О, не стоит. Отвратительно неловко и грязно. Тот человек был так смущен, что его застали в такой момент, и свой зад защищал больше, чем жизнь.

Я прекрасно представляла такую сцену и негромко смеялась, прислонившись к стене, по щекам текли слезы.

– Я бы просто не знала, что делать.

– Ну, я его убил, – продолжил Яконо, словно тут сомнений быть не могло. – Но обычно я оставлял тела в подобающем виде, если у меня было время. Но все время на свете не смогло бы меня заставить… очистить этого человека…

Я так хохотала, что уже не могла остановить слез, смех сотрясал меня как приступы кашля.

– …или одеть его. Я даже не знал, есть ли там что-нибудь из одежды. Он, похоже, только что встал с постели, где и должен был находиться. Ох, как я жалел, что не добрался до его дома на пять минут раньше…

Я судорожно вдохнула в уверенности, что никогда так много не смеялась.

– …и в итоге я струсил и выпрыгнул в окно, оставив его слуг в полном смятении. Я едва успел слезть со стены, как услышал в доме их крики.

Я еще раз вздохнула, утирая слезы.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – заботливо поинтересовался он.

– Прекрасно, – выговорила я между приступами хохота. – Просто… в жизни не слышала ничего более смешного.

Яконо по ту сторону стены усмехнулся.

– Рад, что развлек тебя рассказом о своих неудачах, Кассандра. Так… приятно встретить того, кто не шарахается от меня. Или не пытается привнести в мою жизнь какого-нибудь бога, чтобы я увидел ошибочность своего пути. Наставник всегда говорил, что так будет, и не стоит обращать внимание на принципы, которые люди декларируют, но не следуют им. Говорил, что и жизнь, и смерть существуют и без нас. А мы позволяем им совершаться с уважением и достоинством. Ну, по большей части. Человек с ночным горшком – исключение.

После краткого молчания он добавил:

– А еще наставник говорил, что мне нужно учиться принимать неполное совершенство, потому что идеала невозможно достичь. Над этим я продолжаю работать.

В наступившей тишине я постепенно отдышалась от приступов смеха, задумавшись, не замолчал ли Яконо как раз для этого, ведь он мог услышать через стену мои приступы кашля, как я слышала шарканье и шелест его одежды.

«Мы должны поспать, – сказала императрица, и я даже удивилась, услышав ее. Пока мы с Яконо беседовали, ее присутствие было почти неощутимо. – Не хотела вас прерывать, вы так наслаждались друг другом. Но нам нужен отдых, если мы хотим что-то изменить».

У меня болели глаза, а нижняя половина тела почти онемела, но мне не хотелось уснуть и оставить Яконо в одиночестве.

«Мертвыми мы ему ничем не поможем. И Мико тоже. Давай спать».

Императрица была права, и я это ненавидела. Ненавидела слабость, болезнь, то, что я вообще оказалась в ловушке этого тела.

– Теперь мне нужно поспать, – сказала я через стену. – Ты… с тобой все будет хорошо?

Спрашивала ли я кого-нибудь об этом раньше? Слова ощущались странными и неправильными, их тяжесть сжимала мне грудь. Не уверена, что мне это нравилось.

– Справлюсь, – отозвался он. – И ты береги себя, Кассандра. Я хочу, чтобы у тебя тоже все было хорошо.

Я не знала, что на это ответить, и позволила императрице взять верх. Свернулась калачиком так, как было удобнее ее телу, и скоро заснула.

Рядом со мной что-то бормотали голоса, и я подняла взгляд. Нет, не я, это Кайса подняла взгляд и увидела профиль Лео.

– Нет, я раньше такого не видел, ничего подобного, – произнес лекарь Ао, покачав головой. – Немного похоже на лихорадку и что-то вроде душевного истощения, но ни то ни другое не сопровождается таким воспалением суставов.

– Мне казалось, вы лучший лекарь в этой местности.

– Так и есть, и со всем профессионализмом я дал вам полную информацию. Я изготовил еще тонизирующего питья, и вы должны заставить ее отдохнуть. Отдых – самое важное при лечении.

– Безусловно, – нахмурился Лео. – Можете идти.

Лекарь Ао выпрямился и вышел, а я опустила взгляд. Дверь открылась и снова закрылась, я продолжала смотреть на страницу. Аккуратные строки поблескивали в свете свечей.

– Ты читаешь очень сосредоточенно, – подходя ко мне, сказал Лео, очень похожий на того Лео, которого я хорошо знала. Этот Лео забрал у меня свою голову и убил капитана Энеаса. – Хочешь найти способ бороться со мной?

Он склонился ближе. Мне хотелось оттолкнуть жар и тяжесть его присутствия.

«Это не он, – сказала себе Кайса. – Не он».

– Нет, – произнесла она вслух. – Я просто читаю Пророчество.

– Ну конечно. – Его теплое дыхание обожгло мое ухо, и я содрогнулась. – Интересное место.

Сердце бешено колотилось, голова кружилась от ужасного страха, хотя я не совсем понимала его причину.

– «Императрица с двумя голосами», – прочел он. – Ты, наверное, рассчитываешь, что в этом старом переводе так названа двуличная предводительница, и прикидываешь, как убедить меня жениться не на той женщине, чтобы разрушить пророчество.

На мгновение я почувствовала тошноту.

– Нет, я… я просто читала.

– Разумеется, ты читала. Может быть, прикидывала, как вернуть Унуса. Боюсь, не получится. Унус должен уйти, и как только Кассандра немного поправится, она позаботится об этом для нас. Тогда я смогу жениться на императрице Сичи, он мне больше не помешает.

Я увидела его самодовольную ухмылку.

– Но она не поправится.

– Не поправится? – Он схватил меня за плечи, немигающие глаза смотрели прямо в мои. – Что значит «не поправится»?

Я знала, что он может прочесть ответ в моей голове, но все же выпалила злые слова. Этот человек причинял боль Унусу, как Кассандра всю жизнь причиняла боль мне.

– Это императорская болезнь. Поэтому она не поправится. Знахарь говорил, что от нее нет лечения, так что Касс не убьет для тебя Унуса. И долго ей не прожить, она не успеет помочь тебе избавиться от дочери императрицы Ханы и жениться на другой…

Его пальцы стиснули мое горло.

– Но пока они