— Это верно. По правде говоря, это было утомительно, но служило нам всем хорошо.

Теор заговорил немного тверже:

— Конечно. Вере требуется сильная рука, столб, чтобы держать крышу, под которой все могут укрыться. Она нуждается в Крови Гир. Возможно, Регнор забывает то, чего никогда не забывал его отец, — Кровь Гир тоже нуждается в вере.

— Ты опасаешься его горячности, — определил Найв.

— Я опасаюсь, что у него помрачится рассудок. Как бы его отец ни ненавидел Горин-Гира, он гораздо больше интересовался бы достижениями Кейнина, чем, судя по всему, интересуется Регнор, который больше озабочен манипулированием благонадежностью других Кровей да обеспечением своей власти и контроля. И это происходит уже не в первый раз. Такова натура правителей — приспосабливать правление для своих целей: взгляни на Гривена ок Хейга. Но у нас все должно быть иначе. Верховный Тан Гир не может быть просто Верховным Таном Гиров. Он прежде всего должен быть воином и стражем Темного Пути.

— Все еще очень горяч, хоть и на склоне лет, — улыбнулся Найв.

— Я — Мастер Мудрого Инкалла, вряд ли мне можно быть иным.

Найв кивнул:

— Я уловил мелькнувшее на горизонте предложение.

— Меня озадачивает бездеятельность Регнора. Чрезвычайно. По всем признакам он предпочел бы увидеть угасание Крови Горин-Гир, чем вернуть собственной Крови достойное ее место в Кан Эворе. Представь: впервые за сотню лет у нас появилась победившая в Каменной Долине армия Темного Пути, а Верховный Тан Гир к этому в лучшем случае безразличен. Не важно, что вначале он был настроен скептически, успехи Кейнина должны были по крайней мере привлечь его интерес.

— Согласен, времена странные.

— Слишком странные, чтобы все было так, как кажется. Хотел бы я знать, что на уме у нашего Верховного Тана и в чем может быть слабое место его сдержанности. Он не единственный, с кем я говорил, когда Энгейн отправился в катакомбы. Вэна, когда мы были наедине, стоя возле тела ее супруга, рассказала мне, что у нее есть узник: один из вестников Верховного Тана, пойманный, когда он пытался переправиться через земли Горин-Гира.

Найв поднял седые брови. Сколько уж он знает Теора, а Хранителю все еще удается иногда удивить его.

— Кровь Горин-Гир захватывает вестников Верховного Тана?

— Только одного. Он был очень подозрителен. Куда, спрашивается, он шел? Что за нужда Регнору посылать вести за границы Темного Пути? Человек не говорит, а сообщение зашифрованное, и люди Вэны не могут его прочесть.

Первый Боевого сказал:

— Не просто странно, но и рискованно заключать в тюрьму курьеров Гира. Как и для нас, знать о таком факте и не известить об этом Регнора, а мне кажется, что ты предлагаешь именно это.

— Мы — инкаллимы. Всегда сначала вера, потом все другие соображения. Если что-то угрожает вере, мы должны об этом знать. Вэна озабочена тем же, но не может докопаться до истины. Она предлагает передать его нам, Охоте.

— Ты говорил об этом с Авенн? — спросил Найв. Он встревожился; никому из них не нужно было говорить, что кем бы ни был вестник, он не переживет внимания и забот Охоты.

Теор покачал головой:

— Я никогда этого не сделаю, пока не заручусь твоим согласием. И ты это знаешь.

— Мне нужно еще наркена, — заявил Найв и стукнул по столу. — Где вечно этот мальчишка, когда он мне нужен?

Потом задумчиво посмотрел на Теора:

— Ты дашь мне время подумать над этим?

— Сколько угодно, — ответил Теор.

Найв опять заулыбался и со своим уродливым шрамом стал похож на старика, погруженного в спокойную, беззаботную жизнь.

— Давно уже не происходило ничего подобного. Того и гляди, почувствуешь себя почти молодым.

* * *

Теор вышел через незаметную боковую дверь, минуя учебные дворы и оружейные мастерские. Он проследовал по крытой галерее с колоннами в конец огороженной территории Боевого Инкалла и вышел через ворота в наружной стене. Там его ждал паланкин; пока зима не развернулась в полную силу, тропа по склону холма к храму Мудрого Инкалла оставалась грязной и, конечно, не годилась для ног Первого.

Снежок, выпавший ночью, почти сошел, но в воздухе ощущалось, что он еще пойдет. Покачиваясь в паланкине, Теор поверх деревьев разглядывал темные склоны, спускающиеся к Кан Дредару. Черно-коричневый город Регнора ок Гира во все стороны растянулся на равнине почти бесформенным хаосом деревянных лачуг, столпившихся вокруг нескольких каменных строений: казарм городской стражи, крытого рынка и цитадели Верховного Тана. Мирная сцена. Теор по собственному опыту знал, что города лучше разглядывать издали. При ближайшем рассмотрении они всегда оказывались грязными и алчными. Как всегда над городом патрулировали канюки и коршуны. Теор заметил, что описывавшие неторопливые круги над глухими улицами птицы разделились, поделив Кан Дредар между собой.

Внимание Теора привлекло бледное существо на склоне. Он мельком отметил серую кожу в сыпи; значит, дитя. Когда рождался больной или увечный ребенок, некоторые семьи отправляли его, как этого, в леса или на склоны, чтобы тот испытал судьбу. Подобное изгнание существовало в практике Верховных Танов Гир много лет назад, его возвели в закон еще в те времена, когда десять тысяч (всего!) совершили переход на север. Тогда каждый будущий воин ценился на вес золота, и рисковать наследственностью не стоило. Но некоторая часть простого люда и до сих пор упорно придерживалась тех требований веры. Правда, бывает, что через день-два мамаша возвращается, и, если Книга Последнего Бога пощадит дитя, забирает малыша обратно в семью и растит его самым наилучшим образом. Хотя… Путь этого ребенка пролег должным образом.

Теор плыл в паланкине. Необходима осторожность при исследовании своих сомнений относительно Регнора ок Гира. Прежде всего он должен привлечь на свою сторону Найва и Авенну. Среди трех Инкаллов Мудрый считался самым старшим, но это еще не означало, что Боевой и Охота будут слепо следовать за лидером; единство имело значение, когда Кровь Гир была неуверенна в своей воле и силе. В такие времена (а они за полтора столетия, прошедшие с момента изгнания Темного Пути из Тан Дирина, наступали несколько раз) инкаллимы должны особенно сплотиться.

Они прошли уже две трети пути к зданиям Мудрого Инкалла, когда носильщики замедлили ход. Сзади послышалось чавканье грязи.

— Что там? — с равнодушным видом спросил Теор.

— Мальчик бежит. Судя по виду, кандидат в Боевой, — ответил один из носильщиков.

Теор, засунув озябшие руки под мышки, ждал.

Он сразу узнал посланца: кузен Лаккана ок Гейвен-Гира, Калум. Значит, послание прямо из палат Найва. Мальчик запыхался, щеки у него пылали, а одежда заляпалась грязью.

— Первый… Первый, меня послал Мастер Найв. Он велел мне перехватить вас на тропе, если смогу.