Бывший обитатель покосившейся башни в городе, названия которого я не помню и, если честно, никогда и не знал, попытался тотчас ухватить его. Пальцы с легкостью прошли сквозь хрустальный кубок, не вызвав даже волнения налитой в него жидкости.

— Не спеши, — достав меч из петли, я упер его в пол. — Теперь можешь.

Призрак радостно схватил бокал. «Боже мой! — подумал я. — Чем я занимаюсь?» Быстро шевеля крыльями, ко мне подлетел дракончик и плюхнулся на плечо, ухватившись за кольчужную ткань.

— Нужно обследовать верхние этажи, — решил я. — Двигаться будем одной группой, чтобы не рисковать.

Первыми на четвертый этаж поднялись валькирии, я немного задержался, привлеченный долетевшим до моего уха грохотом. Посмотрев в окно, я пораженно замер.

Улюлюм?!

Как мы про него забыли?

— Ваур? — удивился Тихон, подняв на меня мутный взгляд. Он страшно не хотел вставать, так что пришлось почти волоком тащить его, но разделять группу я не намерен. Макар тоже с Топтыгой мучается, пытаясь заставить его идти вперед, а не из стороны в сторону.

— Мыши! Бежим!!! — Перепрыгивая через ступени, ко мне подскочили валькирии и, ухватив за руки, потянули за собой. — Мыши!!!

— Ну мыши! Ну и что? Я их не боюсь, — заявил я. — Это ваши женские при… Мыши?! А-а-а!!!

Тихон вауркнул и стремительно ринулся вниз по лестнице.

Я изо всех сил рванул за ним, забыв, что у меня в руках меч и я обычно ужас какой храбрый. Рядом, грохоча доспехами и обгоняя один другого, неслись остальные.

Выскочив из здания, мы не смогли сдержать крика ужаса. И отступили, прижавшись спиной к стене и подняв мечи.

Перед нами, покрывая поле сплошным шевелящимся ковром, выстроилась целая армия разнообразных монстров. Описать их невозможно. Одно могу сказать с уверенностью: если чье-либо воображение способно представить себе какое-то небывалое уродство, то при внимательном просмотре в рядах наших противников непременно обнаружится такое создание. Или даже еще ужаснее.

Выскочившая следом за нами мышь не кажется такой уж страшной. Ну, размером с носорога, ну, из глаз вырываются желтые лучи, словно из автомобильных фар, ну, изо рта торчат шипящие змеи… Подумаешь! К тому же она оказалась в единственном экземпляре. Выскочила и сама с перепуга ошалела. Пискнув совсем несолидно для своей комплекции, она заметалась по сторонам и, узрев наваленный у основания яйца бурелом, устремилась под его защиту.

Из вражеского войска выдвинулся вперед отдаленно похожий на человека урод. Злорадно рассмеявшись, он торжественно прокричал:

— Злобные твари!

— Сам такой, — ответил я, не питая надежды на мирное завершение переговоров.

— Вы не уйдете отсюда живыми!

— Обещали, что и войти не сможем. А мы здесь и прекрасно себя чувствуем. Где же вы пропадали так долго? Мы уж соскучиться успели…

— Вам удалось один раз обмануть нас, заперев в подземных ходах. Не хочу даже знать, как вам это удалось, но виновные понесут наказание.

— Невиноватый я! — заверещал гибрид черепахи и паука, семеня к парламентеру на дрожащих лапках. — Они сами все испортили. Вон тот, рыжий, это он намочил провода, и они перегорели.

— Ваур?! — поинтересовался Тихон.

— Это они тебя хвалят, — пояснил я своему демону. — Умница.

Знать бы, к чему приведет нехорошая привычка, подхваченная Тихоном у соседской болонки, огромных размеров и неимоверной лохматости, я и сам бы не поленился отметиться у каждого встречного столбика. Смотришь, и просидели бы перевертыши в своих подземных бункерах до скончания веков.

Гибрид черепахи и паука запутался в ногах и упал, придавив их панцирем.

— Злобные твари! — прокричал парламентер, чтобы как-то заполнить паузу, возникшую в нашем разговоре.

Сидящий на моем плече дракончик зло зашипел ему в ответ и затрепетал крыльями.

— Мы убьем вас!

— Да ты что такое, горлопан кривоногий?

— Я предводитель армии Обреченного мира.

— Перевертыш, — с ненавистью выдохнул я. Наверное, я первый человек, который увидел подлинное их обличье. Понятно теперь, почему они чужой облик всем являют…

— Паразит, — сказал имперский князь. Викториния ограничилась презрительным ржанием.

— Моя армия непобедима!

— Это классическая ошибка всех гнусных злодеев, — сообщил я ему. — Торжествуя победу над героем, они забывают обо всем, а в последний миг ему неожиданно приходят на помощь.

— И кто же это вам поможет? — рассмеялся урод.

— А! Мышь?! — донесся растерянный крик Улюлюма. Полетели в стороны бревна. Яйцо дрогнуло и накренилось.

Непобедимые войска попятились.

— Вперед! — взмахнул клешней их предводитель. — Уничтожьте их!

Яйцо качнулось и, вывалившись из рассыпавшегося бурелома, покатилось по рядам бросившихся врассыпную перевертышей. Описав полукруг, оно ударилось об угол жилого корпуса и замерло.

Мы попытались вжаться в стены, пережидая град строительных материалов, на которые распалась восьмиэтажная башня.

С диким криком Улюлюм подбежал к упавшему яйцу и, подпрыгнув, ударил по нему мечом. По поверхности скорлупы заструилась черная линия трещины, которая, достигнув метровой длины, резко раздвоилась и устремилась в двух новых направлениях. Улюлюм повторно поднял меч, намереваясь развить достигнутый им успех, но передумал и отошел. Нависающий над его головой бок яйца служил не только источником тени, но и грозным предупреждением.

Все замерли, ожидая, что же будет дальше. Но того, что произошло, не ожидал никто…

Каждое из двух ответвлений достигло критического размера в один метр и тоже раздвоилось. Процесс пошел со всевозрастающей скоростью, буквально в считанные минуты расчертив всю поверхность яйца на правильные шестиугольники одинакового размера.

Если вы полагаете, что все это время наши противоборствующие стороны не предпринимали никаких действий, то вы ошибаетесь. Не все таращились на вызванное мышью и усугубленное Улюлюмом разрушение скорлупы драконьего яйца. Некоторые занимались своими насущными делами. В большей степени это относится к тем счастливчикам из перевертышевой братии, которых яйцо только утрамбовало в землю и которые теперь самоотверженно откапывались. Признаться, таких счастливчиков оказалось немного. Большей частью путь яйца выглядел как однородная дорога, хорошо утрамбованная и присыпанная толстым слоем сероватого пепла с вкраплениями черных кристаллов. Помесь паука и черепахи наконец-то разобралась со своими членистыми лапами и втихую смоталась, решив переждать начальственный гнев в безопасном отдалении. Кто его знает, может, полководец решит начать сражение с наказания своих, чтобы чужие боялись…