— Всем, кого мы арестовали, сэр, надо зачитать их права.

— А! Ну да. Правильно. Зачитывай.

«О боги, я арестовал все поле битвы сразу, — подумал Ваймс. — Это невозможно. Но я это сделал. А в Ярде у нас всего только шесть камер, и то в одной из них мы держим уголь. Это абсолютно невозможно.»

«Мэм, вы узнаете в этих людях армию, которая напала на вашу страну?» — «Нет, офицер, те были повыше ростом…»

«Тогда, может быть, эти?» — «Гм, не уверена, пусть пройдутся туда-сюда…»

Снаружи доносился громкий голос Моркоу:

— Итак… всем слышно? Господам сзади тоже? Те, кто меня не слышит, просьба поднять… хорошо, здесь найдется рупор? Какой-нибудь кусок картона, который можно свернуть в трубку? Ладно, тогда я постараюсь кричать как можно громче…

— Ну и что дальше? — произнес принц.

— Я доставлю вас в Анк-Морпорк…

— Не думаю. По законам военного времени нас следует судить на месте.

— Ты! — выкрикнул лорд Ржав. — Все вот это, — он сделал широкий жест руками, — ты превратил в посмешище!

— Значит, я действую правильно. — Ваймс кивнул Ахмеду.

— В таком случае, государь, у вас будет возможность ответить за свое преступление прямо здесь, — сказал тот.

— И перед каким же судом? — осведомился принц.

Ахмед склонился к Ваймсу.

— Каков твой дальнейший план? — шепотом спросил он.

— Мне и в голову не приходило, что мы зайдем так далеко!

— А. Понятно… Было очень интересно поучаствовать, сэр Сэмюель.

Принц Кадрам приветливо улыбнулся Ваймсу.

— Может, выпьете кофе, пока будете обдумывать свой следующий шаг?

Он приглашающим жестом указал на украшенный тонкой резьбой серебряный кофейник.

— У нас имеются доказательства, — сказал Ваймс.

Но он уже чувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Прежде чем сжигать корабли, убедись, что успел забраться в шлюпку.

— Что вы говорите? Очаровательно. И кому вы намерены представить эти доказательства, сэр Сэмюель?

— Мы найдем суд.

— Весьма занимательно. В Анк-Морпорке? Или здесь?

— Помнится, кто-то говорил, что на нас смотрит весь мир.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь доносящимися издалека криками Моркоу и время от времени жужжанием какой-то настырной мухи.

— …Дзынъ-дзынь-подзынь… — Голосок Бес-органайзера утратил присущие ему бодрые нотки и звучал теперь сонно, растерянно.

Все головы повернулись на звук.

— …Семь ноль-ноль… Организовать работу защитников города на Речных воротах… Семь двадцать пять… Рукопашная на Персиковопирожной улице… Семь сорок восемь восемь восемь… Сбор уцелевших на площади Сатор… Дела На Сегодня: Строить строить строить баррикады…

Ваймс ощутил движение позади, а потом почувствовал легкое прикосновение. Это был Ахмед, они стояли спина к спине.

— О чем эта штуковина говорит?

— Чтоб я знал. Она как будто находится в каком-то ином мире…

Вдруг Ваймс почувствовал, как о далекие городские стены с рокотом бьются волны событий. Глаза заливал пот. Он и не помнил, когда последний раз спал. Ноги подкашивались. Руки, устав держать тяжелый арбалет, нестерпимо ныли.

— …Подзынъ… Восемь ноль два, Смерть капрала Задранец… Восемь ноль три… Смерть сержанта Детрита… восемь ноль тритритри и семь секунд секунд… Смерть констебля Посети… восемь ноль три и девятьдевятьдевять секунд… Смерть смерть смерть…

— Говорят, один из ваших предков убил анк-морпоркского короля, — сказал принц. — Но сам при этом тоже плохо кончил.

Ваймс не слушал.

— …Смерть констебля Дорфла… восемь ноль три и четырнадцатьдцатьдцать секунд…

Фигура принца, восседающего на троне, словно бы заполнила собой весь мир.

— … Смерть капитана Моркоу Железобетонссона… пи-ип…

«А ведь я совершенно случайно здесь очутился, — мелькнуло в голове у Ваймса. — Я ведь вполне мог остаться в Анк-Морпорке».

Он всегда задавался вопросом, что чувствовал Старина Камнелиц, когда в то морозное утро взял топор и вышел на улицу, так и не удостоившись юридического благословения, ведь король не признал бы суда, даже если бы нашлись присяжные. О чем он думал морозным утром, готовясь опустить топор на то звено, которое, как считают люди, связывает человеческое и божественное?..

— …Пи-ип… Дела На Сегодня Сегодня Сегодня: Умереть…

Как будто какие-то затворы открылись внутри, и кровь в жилах закипела. Нечто подобное ощущаешь, когда закон бессилен, а ты смотришь в лицо насмехающемуся врагу и знаешь, что не сможешь продолжать жить, если не перейдешь эту черту, если не сделаешь мир хоть чуть-чуть чище…

Снаружи раздались крики. Ваймс замигал и тыльной стороной ладони вытер со лба пот.

— А… командор Ваймс… — произнес какой-то далекий голос.

Воспаленными глазами Ваймс смотрел прямо перед собой и старался держать арбалет как можно ровнее.

— Да?

Неизвестно откуда вдруг метнулась рука и вырвала стрелу из паза. Ваймс дернулся. Палец автоматически нажал на курок. Тетива издала пружинистое «тан-нг». И выражение лица принца… воспоминание об этом лице будет греть Ваймса долгими холодными ночами, если он, конечно, до них доживет.

Ваймс собственными ушами слышал — они все погибли. Но они ЖИВЫ. И все же проклятая коробка отчитывалась обо всем с такой… точностью.

Лорд Витинари брезгливо, точно дама из высшего общества, случайно прикоснувшаяся к чему-то липкому, отшвырнул арбалетную стрелу в сторону.

— Отличная работа, Ваймс. Вижу, в затаскивании ослов на минареты тебе нет равных. Доброе утро, господа. — Патриций бодро улыбнулся всем присутствующим. — Похоже, я не слишком опоздал.

— Витинари? — Ржав заморгал, точно только что проснулся. — Но что вы здесь делаете? На поле боя?

— Любопытствую. — Патриций одарил собеседника своей характерной улыбочкой. — Снаружи на песке сидят толпы народу. Многие пьют то, что у военных принято называть бормотухой. А капитан Моркоу судит футбольный матч.

— Что?

Ваймс ошалело опустил арбалет. Внезапно мир вновь обрел реальность. Если Моркоу занят чем-то настолько дурацким, значит, все в порядке.

— Матч протекает достаточно напряженно, нарушений много. Но полем боя я бы его не назвал.

— Кто побеждает?

— Кажется, Анк-Морпорк. У него на две ссадины и один сломанный нос меньше.

Впервые за многие годы Ваймс ощутил легкий приступ патриотизма. Пусть все катится в тартарары, но, когда в ход идут кулаки, он всегда знает, на чьей он стороне.