Ричер усмехнулся.

— Вы хотите сказать, что не намерены показывать нам ничего лишнего.

Лейтон улыбнулся.

— В самую точку, дружище. Можете сколько угодно дубасить заключенных, но в компьютер вам заглядывать нельзя. Вы знаете, как у нас все строго.

— Можете не объяснять.

— Вы говорили про запасные колеса к «Виллисам», — вдруг спросила Харпер. — А нельзя ли установить, откуда была похищена защитная зеленая краска?

— Думаю, теоретически это возможно, — сказал Лейтон.

— В списке убийцы одиннадцать женщин, — продолжала Харпер. — Ищите примерно триста галлонов. Если вам удастся привязать Крюгера к краске, нам этого будет достаточно.

Лейтон кивнул.

— И даты, — добавила Харпер. — Убедитесь, что в те дни, когда были совершены убийства, этот Крюгер не находился на дежурстве. И еще, полагаю, нужно будет проверить, что хищения совершались именно там, где служили эти женщины. Тогда станет ясно, что они что-то видели.

Лейтон посмотрел на нее.

— Мое начальство за это меня просто расцелует, да? Крюгер — наш человек, но мне придется торчать всю ночь за компьютером, чтобы мы смогли передать его Бюро.

— Извините, но приоритеты юрисдикции, кажется, уже расставлены, разве не так? Убийство серьезнее хищений.

Лейтон кивнул, внезапно помрачнев.

— Да, подобно тому, как ножницы побеждают бумагу.

Ну, кажется, хватит любоваться домом. Стоя в темноте, уставившись на него под звуки чертового рояля, ты все равно ничего не добьешься. Поэтому ты отходишь от ограды, ныряешь в кусты и идешь на юго-восток, обратно к машине. Добираешься до нее, смахиваешь с одежды грязь, садишься за руль, заводишь двигатель и возвращаешься к перекрестку. Впереди вторая часть плана, и у тебя на нее около двадцати минут. Ты едешь вперед. В двух милях от перекрестка стоит небольшой торговый центр, слева от дороги. Старое одноэтажное здание в виде буквы П. В центре супермаркет, по обе стороны от него небольшие магазинчики. Некоторые из них заколочены и пустуют. Ты сворачиваешь на стоянку в дальнем конце центра и смотришь по сторонам. Находишь именно то, что нужно, третий магазинчик от супермаркета. У тебя не было никаких сомнений в том, что ты это найдешь, и все же ты торжествующе ударяешь кулаком по рулю и улыбаешься.

Затем ты разворачиваешься и медленно едешь по стоянке, и твоя улыбка умирает. Тебе это не нравится. Совсем не нравится. Здесь все просматривается насквозь. Прекрасный вид из витрин всех магазинчиков. Сейчас на стоянке царит полумрак, но ты думаешь о светлом времени суток. Поэтому ты объезжаешь вокруг ноги буквы П и улыбка возвращается на место. Здесь дополнительная полоса автостоянки, которая тянется вдоль глухой стены со служебными дверями. Ни одного окна. Ты останавливаешься и оглядываешься по сторонам. Ждешь десять минут, и наконец мимо проезжает «Бьюик» Бюро, не быстро и не медленно. Агент направляется на дежурство.

— Желаю приятно провести ночь, — шепчешь ты.

Затем заводишь двигатель, разворачиваешься и уезжаешь в противоположном направлении.

Лейтон посоветовал остановиться в мотеле в миле по автостраде номер один в сторону Трентона. По его словам, именно там останавливаются те, кто навещает заключенных; там дешево, чисто, другой гостиницы все равно нет на много миль вокруг, и он знает, как туда позвонить. Харпер села за руль, и они довольно быстро отыскали мотель. Снаружи он производил благоприятное впечатление; свободных мест в нем было достаточно.

— Могу предложить номер двенадцать, очень милый двухместный номер, — сказал администратор.

Харпер кивнула.

— Хорошо, берем.

— Берем? — удивился Ричер. — Двухместный номер?

— Поговорим об этом позже.

Она заплатила наличными, и дежурный протянул ключ.

— Номер двенадцать, — повторил он. — Это чуть дальше по этой стороне.

Ричер пошел под дождем пешком, а Харпер отогнала машину. Когда она ставила ее перед домиком, Ричер уже стоял у двери.

— Что такого? — сказала Харпер. — Все равно спать мы не ляжем, так? Будем ждать звонка Лейтона. Уж лучше ждать его в номере, чем в машине.

Пожав плечами, Ричер подождал, пока молодая женщина отопрет дверь. Она вошла в домик, он последовал за ней.

— К тому же, я все равно слишком возбуждена и не смогу заснуть.

Это был обычный номер в мотеле, уютный и чем-то знакомый. Внутри было жарко натоплено; дождь громко барабанил по крыше. В противоположном конце у окна стояли стол и два стула. Ричер прошел и сел на правый. Облокотился на стол и положил голову на руки. Застыл неподвижно. Харпер принялась беспокойно расхаживать по комнате.

— Мы его нашли, ты это понимаешь? — сказала она.

Ричер ничего не ответил.

— Надо позвонить Блейку, сообщить ему хорошую новость.

Ричер покачал головой.

— Подожди.

— Почему?

— Дай Лейтону закончить. Как только вмешается Квантико, его сразу же отстранят от дела. Он лишь капитан. Для этой цели привлекут какого-нибудь двухзвездочного осла, и тот лишь все испортит. Предоставь Лейтону довести дело до конца, и пусть пожинает заслуженную славу.

Харпер зашла в ванную и принялась разглядывать вешалку с полотенцами, бутылочки шампуня и упаковки мыла. Вернувшись, она сняла пиджак. Ричер отвел взгляд.

— Ничего не бойся, — сказала Харпер. — Я в лифчике.

Ричер промолчал.

— В чем дело? — настаивала она. — Тебя что-то тревожит?

— С чего ты решила?

— Вижу. Я женщина, у меня хорошо развита интуиция.

Ричер посмотрел ей в лицо.

— Сказать по правде, мне не очень-то по душе остаться наедине с тобой в комнате, где есть постель.

Счастливая, Харпер хитро улыбнулась.

— Соблазн?

— Я лишь человек.

— И я тоже. Но если я могу держать себя в руках, не сомневаюсь, ты тоже сможешь.

Ричер ничего не ответил.

— Я иду в душ, — объявила Харпер.

— Господи, — пробормотал он.

Это обыкновенный номер в мотеле, подобный тысячам других, которые тебе пришлось повидать по всей стране от одного побережья до другого. Дверь, справа ванная с туалетом, слева встроенный шкафчик для одежды, двуспальная кровать, тумбочка, стол и два стула. Старенький телевизор, ведерко со льдом, жуткие картины на стенах. Твой плащ висит в шкафчике, но перчатки остаются на руках. Незачем оставлять повсюду отпечатки пальцев. Разумеется, никто и никогда не станет осматривать этот номер, но вся твоя жизнь построена на безукоризненной аккуратности. Ты снимаешь перчатки, только когда моешься, а ванная в мотеле не представляет никакой опасности. Ты выпишешься в одиннадцать часов дня, а к двенадцати горничная уже протрет все поверхности влажной тряпкой с чистящим средством. Никто и никогда не находил в ванной мотеля никаких содержательных отпечатков пальцев.