В лечебниках имеется немало указаний на индийскую амбру и панты. Завоз амбры из Индии в Византию, а через нее на Русь был вполне возможен. По крайней мере, Марко Поло неоднократно подчеркивает в своей книге обилие продажной амбры в Индии по той причине, что в Индийском океане водилось много китов и кашалотов.

Под древнерусским словом «амбер» следует понимать не спермацет – жидкой консистенции жир, в огромном количестве добывавшийся от некоторых видов кашалота (Physeter catodon), а сгустившийся секрет выделительной системы этих животных. На Руси «амбер» применялся как благовоние, а лечьцамн широко использовался в качестве тонизирующего средства при заболеваниях сердца.

Для истории индо-русской фармацевтической торговли не меньший интерес представляют панты. Так называются молодые рога пантовых или пятнистых и благородных оленей (марала и изюбря). Наполненные кровью и лимфой, рога подвергались удалению, которое производилось опытными людьми; они же обеспечивали за оперированными животными долгий и внимательный уход. На Запад в свежем виде панты не транспортировались. Рога долгое время вымачивались в различных жидкостях, потом сушились на солнце и, наконец, в виде «отирков» (опилков или стружек) закупоривались в керамический сосуд, бамбуковые трости или чаще в «крабицы» (шкатулки) из драгоценных камней и в таком виде отправлялись в далекий путь через моря и пустыни в Византию, откуда попадали и на Русь.

Пятнистые пантовые олени сейчас акклиматизировались в заповеднике Аскания Нова (Херсонская область). Большие совхозы-оленннки по воспитанию других видов пантовых оленей (маралов) находятся в Тувинской автономной республике. Из рогов этих оленей добывается общеизвестный лечебный препарат пантокрин. В настоящее время экспериментально доказано, что он влияет на функции сердечно-сосудистой системы, кишечника, матки, скелетной мускулатуры и рекомендуется при функциональных заболеваниях нервной системы, пониженной половой функции, общем переутомлении и т. д.

Самые ранние указания на пятнистых оленей находятся в «Физиологе» и Палее, где они названы животными «пестрокожими». Про «лекование» болезней «отирками» их рогов сообщается только в лечебниках, иногда очень старинных. К сожалению, точных географических ориентиров там не приводится. Весьма возможно, что между пантами «иньдийскими» в значительной доле в русском импорте попадались также рога из Китая, Тибета, Монголии.

Пантовые «отирки» пользовались огромной популярностью среди врачей Московского государства. Они входили в состав когда-то знаменитых «коллурин» (глазной жидкости), их также назначали «падучим», при желудочных и маточных кровотечениях, «расслабленным» (при параличах). Однако чаще всего они применялись при сердечных заболеваниях. Больные пили их с водой или вином при невыразимой «сердечной кручине», «егда серьдце клокочеть, клещить, обмнраеть». Характерно, что вещества, действующие благотворно на сердце, создающие успокоение духа, придающие бодрость, порождающие радость к жизни, всегда причислялись русскими людьми к бесценным средствам, и им давались самые «ласьковыя», самые «сладькия» определения: «любка», «зелие милое», «адамант» (алмаз), «злато», «душа», «милость», «дар небес» и пр. О винной настойке, например, «крина польскаго» (ландыша) в лечебниках XVI–XVII вв. обычно записывалось, что она «есть недужному драже злата драгаго». На Руси панты всегда назывались «рогами золотыми», а отирки их – это «персть (пыль) золотая».

Растительные лекарственные средства

Среди всех других групп лекарственных веществ, привозившихся на Русь из индомалайской зоны, пальма первенства по праву принадлежит средствам растительного происхождения.

Современные фармацевтические средства растительного происхождения этой страны нередко прямо или отдаленно и теперь еще напоминают об Индии, как о своей первоначальной родине: краска индиго, слабительная кашка тамаринда, каннабне индика – конопля индийская, сезамум индикум – кунжут индийский, циннамомум ценланнкум – кардамон цейлонский и пр.

Число индийских лекарственных средств этой группы настолько велико, что в рамки настоящего очерка их уместить очень трудно, поэтому ограничимся упоминанием лишь только небольшой их части.

Пряные вещества. В истории древней индо-русской торговли им принадлежало одно из важнейших мест.

Мнение некоторых историков культуры о том, что Западная Европа получала индийские пряности в гораздо большем количестве, чем древняя Русь как не нуждавшаяся в консервирующих веществах благодаря холодному климату, нельзя считать бесспорным: русские тоже высоко ценили все восточные растения. О многих из них говорится уже в самых ранних памятниках письменности Киева, Новгорода, Владимира на Клязьме, Чернигова и городов Галнцко-Волынской Руси. Пряности иноземные у нас назывались общим термином «оспица» в силу свойственной многим из них способности оказывать прижигающее действие на слизистые оболочки. Это, по выражению русских писателей, – «зелия бридостныя», т. е. острые по вкусу, горе и, возбуждающие «желание брашна». Особенно богата была пряностями древнерусская кулинария.

Гвоздика, добывавшаяся от гвоздичного дерева (Evgenia caryophyllata), в виде высушенных цветочных бутонов издревле была известна на Руси под названием «гвоздика». Она упоминается уже в памятниках XII в. Много сведений о ней, как о кулинарном и лекарственном средстве, сообщают апокрифы, агиографическая литература, «Врата» и «Проблемата Аристотелевы», частично Домострой. Афанасий Никитин упоминает о ней как об одной из самых необходимых для русского рынка пряностей. Родиной гвоздики являются Молуккские острова. Круг ботанических сведений русских людей XVI–XVII вв. о гвоздике был достаточно широк. Рукописи по всеобщей географии того времени сообщали, что «гвоздиковые древа ростут в скважинах гор», что «четвертого года они плод приносят», что «листине того древа на подобие бобкового (то есть оливкового) древа» и что «цвет же (цветок) того древа прикрасой», приведены описании и плода этого растения: «овощ того древа исперва красно, а как дозреет и бывает черно наподобие гвоздиков и потому гвоздика имянуется», сообщалось также, что «которые плоды тверже, те лутче бывают, а как их сушат, кропят морскою водою»; по поводу же биологии растения и сбора зерен говорилось, что «древа же того ветви от солнечного зноя вместе срастаются, и на тех ветвех гвоздика густа ростст» и «збирают (ее) с великим поспешением». Заметки обычно оканчивались заключением: «на острове молюке гвозники толикое множество, что весь свет оттоле наполняется».

У нас в древности гвоздика имела самое разнообразное лечебное применение. Лечебники рекомендовали ее при слабости зрения, в заболеваниях желудка, печени и сердца, а также при поносах. Были известны ее раздражающие свойства. Русские лечьцы закладывали гвоздичный цветок в кариозную полость зуба и тем самым они предвосхитили современных одонтологов, употребляющих в этих случаях такие препараты гвоздики, как евгенол, гвоздичное масло. Противомоскитные головные сетки, смоченные в гвоздичном масле, применяются и теперь для защиты от комаров, но эти сетки имеют своих «предшественников» в виде древнерусских летних дорожных шапок и шляп, в «доиьца» которых вшивались сверху головного убора «мешечки с гвоздикой».

Применилась гвоздика и в водных растворах, и в порошке, и в виде «прилепов» (пластырей), линиментов, бальзамов.

Черный перец (Piper nigrum), наряду с гвоздикой, упоминается уже в древнерусских памятниках XI–XIV вв. Никитин описывает перец как товар, давно известный русским купцам.

Лиана, с которой собираются высушенные