— Так оно и есть. По словам Эрила, то же произошло со стрелой Гирша, когда он выстрелил в Ситлоу из арбалета. Думаю, в самом начале перемещения двенды появляются как призраки. Но в Хангсете не все было совсем уж безнадежно, как вам может показаться. Пелмараг признался, что его отряд понес-таки немалые, по их меркам, потери. Только на берегу полегло пять или шесть двенд. И это до начала рукопашной, когда солдаты гарнизона еще не поняли, с кем имеют дело. Так что часть стрел все-таки достигла цели. Точно не знаю, но, по-моему, в виде призраков они долго существовать не могут. В какой-то момент двендам приходится переходить в более материальную форму. И вот тогда… — он тоже хлопнул кулаком по ладони, — их можно брать. Пелмараг признался, что в городе они потеряли еще с полдюжины своих. Исход мог бы быть и другим, если бы ваши солдаты не были так напуганы и лучше понимали, с кем имеют дело. Эту ошибку мы повторить не должны. Я дрался с Ситлоу на мечах и могу сказать, что чувствовал контакт. Так что все возможно.

— Справиться с ними не так уж трудно, — проворчал Эгар. — Я и сам убил двоих ночью. Одного кинжалом в горло, другого — кулаками и топором. Дохнут они, как и люди.

— А как быть с теми разрушениями, что мы видели в Хангсете? — спросила Аркет. — Оборонительные сооружения, построенные кириатами, расплавлены, прожжены насквозь. Словно драконьим огнем.

Рингил нахмурился. Воспоминания смешались, спутались, поблекли и уже казались нереальными, какими-то обрывками снов. Он сложил ладони, подпер кончиками пальцев подбородок, задумался. Маленькая резная фигурка на болоте… разговор с Пелмарагом…

— Он сказал что-то насчет «когтей солнца». Насчет чего-то, что они выпускают в аспектный шторм перед тем, как пройти самим. Как пробную стрелу перед наступлением.

— Никаких следов от стрел не осталось, — иронически заметил Ракан.

— Не думаю, что эти самые когти солнца есть у них здесь, на болоте. — Как Рингил ни старался, память терялась в тумане. Более того, попытка вспомнить что-то отзывалась тупой болью, и ему это сильно не нравилось. — Они применяют разную тактику, и не все согласны с подходом Ситлоу. Некоторые предлагали лобовой штурм. Ситлоу предпочитал работать иначе.

— Ты это точно знаешь? — усомнилась Аркет. — Двенды пытались действовать скрытно?

— Я не… — Рингил вздохнул. — Не так все просто, Аркиди. С чешуйчатыми было по-другому. Здесь речь не идет о крупной миграции целого народа через океан с целью покинуть умирающий мир. Там вопрос стоял так: победить или умереть. Двенды далеко не едины. Они разделены на группы, они не согласны друг с другом, у них отсутствует единая стратегия. Да их не так уж и много в данный момент. И даже те, с кем я успел познакомиться, постоянно из-за чего-то спорят.

— Кормчие говорят, что они импульсивны и дезорганизованы, — задумчиво сказала Аркет. — Возможно, не вполне нормальны. Тебе так не показалось?

Рингил поежился, вспомнив марш через олдраинские болота.

— Показалось. Пожалуй, так оно и есть. Ситлоу… — Он осекся.

— Что? — не вытерпел Ракан.

Рингил покачал головой.

— Нет, ничего. Не важно.

— Тебе, выродок, не важно, — рассердился Халган. — А мне и моим людям очень даже важно. Ты хочешь, чтобы мы дрались и, может быть, погибли, полагаясь только на твое слово. Полагаю, в данных обстоятельствах требуется полная ясность и правдивость.

— Верно, — поддержал его Ракан. — Было бы неплохо услышать объяснение, чем вообще ты заслужил доверие двенды. Как получилось, что ты путешествовал с ним по всяким тайным местам и с какой стати он позволил тебе забрать твою кузину.

Рингил недобро улыбнулся.

— Значит, ты хочешь полной ясности?

— Да, мы все этого хотим.

— Что ж, легко. — Рингил подался к капитану через стол. — Если коротко, я его имел. По-всякому. И в рот, и в зад. Не раз и не два.

Молчание грохнулось на стол, как брошенная сверху корзина с камнями. Лейтенанты переглянулись, и Халган демонстративно сплюнул.

— Ну ты и дрянь, Эскиат… — негромко произнес Ракан.

— Что ж… — Рингил одарил капитана еще одной не сулящей ничего хорошего улыбочкой. — Знаешь, лучше принять хрен в задницу, чем получить сталь в брюхо. Для здоровья полезнее. А еще на этом деле, если сыграть верно, можно втереться в доверие и заслужить милость. Спроси любую бабу, и она тебе объяснит. Если, конечно, твои отношения с бабами не ограничены только шлюхами и берешь ты их не только силой.

На сей раз выдержки не хватило Халгану, который вскочил из-за стола, изрыгая проклятия.

— Обнажишь клинок — убью, — предупредил Рингил.

Напряжение достигло предела.

— Он не шутит, — подала голос Аркет. — И на твоем месте, Халган, я бы села.

Файлех Ракан коротко кивнул, и лейтенант медленно опустился на стул. Аркет вздохнула и потерла глаза.

— Хочешь сказать, ты миловался с этим Ситлоу только для того, чтобы вернуть родственницу?

— Да. Только для того. — Затихающая боль воспоминаний резанула изнутри по ребрам, словно тупое лезвие. Он и сам не знал, сколько правды было в этих словах. Не знал, потому что не мог вспомнить. — Именно это я хочу сказать.

— И ты полагаешь, что Ситлоу заявится сюда, потому что… Почему? Потому что ты его предал? Подвел? Сбежал от него?

— Нет. — Рингил перевел дыхание. — Ситлоу придет за мной — и за тобой, и за тобой, Ракан, тоже, и за вами двумя, и за всеми остальными в этой богом забытой деревушке, — потому что он не может допустить, чтобы его планы стали известны. На кон поставлено слишком многое, и в игре слишком много участников, поэтому он не может предсказать исход. Пойми, Аркиди. Взгляни на все с точки зрения двенды. С тех пор как они в последний раз имели дело с людьми, прошло больше тысячи лет. Они отвыкли от нас, не знают, как к нам подступиться. Ситлоу три года провел в Трилейне, изучая политику. Три года! Поработал он неплохо, создал мощную базу прикрытия, которая, однако, уже по природе своей ограничена в действиях. В прочих местах ему пришлось тыкаться вслепую. Он совсем не знает империю, разве что со слов нескольких северян, и он достаточно умен, чтобы понимать: доверять их мнению так же глупо, как доверять ключи от дома шлюхе. Он понятия не имеет, как будет реагировать Трилейн, узнав, что атака на Эннишмин — всего лишь хитрость. Более того, ему не ясно, как поведут себя те в канцелярии, кого еще не удалось подкупить, и что предпримут другие города лиги. Не исключено, что лига и империя снова выступят сообща, как было в войне с чешуйчатыми. Рисковать ему нельзя. Каждый, кто не входит в круг доверенных, в так называемый кабал, должен умереть.

— Но он ведь собирался тебя отпустить, — указал Дараш. — Отпустить тебя вместе с кузиной. А может, все дело в размолвке двух любовничков? Может, вы, жопники, просто разосрались?

Рингил устало посмотрел на него.