–Берек Холт,– с серьёзным выражением лица представился Берек.

–Какой интересный мальчик!– в ответ ухмыльнулся мистер Крайтон, после чего обратился ко мне.– Ваш мальчик на кого-то похож, только я никак не могу вспомнить, на кого.

–Он похож на меня,– уверенно ответила я, но моя улыбка, пусть и едва уловимо, но дрогнула.

–Он и вправду похож на Терезу,– внезапно решил поддержать мою теорию Марк.– Только у мальчика глаза ярко-зелёные, а у Терезы синие.

–Да нет же, этот молодой человек похож ещё на кого-то… Он напоминает мне кого-то более знакомого, чем мисс Холт. Точно!– мистер Крайтон вдруг хлопнул себя по лбу и, как только его ладонь встретилась с его идеально ровным лбом, моё сердце мгновенно ёкнуло.– Дорогой мой, а сколько тебе лет?– вновь обратился к ребёнку он, и в этот момент я поняла, что старик заметил то, что казалось очевидным мне, но что другие не замечали или делали вид, будто не замечают.

Я неосознанно сжала ладонь Берека своей внезапно вспотевшей ладонью с ещё большей силой и подумала: “Своим ответом он сейчас либо казнит, либо помилует меня, и этого вердикта уже будет не отменить”.

–Тридцатого октября мне будет четыре года,– бойко ответил Берек своим красивым, звонким голоском, и моё сердце вновь застучало.

Я едва сдержалась, чтобы гулко не выдохнуть с облегчением при всех присутствующих. Он ответил точь-в-точь так, как мы репетировали. Он помиловал нас обоих.

–Честное слово, Тереза, Ваш сын так сильно напоминает мне моего собственного, когда тот был таким же маленьким мальчиком, что если бы Вашему ребёнку было лет пять-шесть, я бы поседел ещё сильнее.

–Почему это, мистер Крайтон?– заинтригованно ухмыльнулся Марк, пока я пыталась заставить свои лёгкие возобновить дыхательный процесс.

–Потому что лет шесть назад Байрон около полугода прожил в США, в Бостоне, и, клянусь, я почти уверен в том, что причиной его задержки была женщина.

–Я никогда не бывала в Бостоне,– не отконтролировав себя, сама не понимая, на какую безумную ложь иду, самоуверенно выпалила я, и только произнеся эти слова поняла, что допустила страшную ошибку – прямо передо мной стоял человек, который наверняка знал, что в Бостоне я не просто бывала, но некоторое время проживала в этом городе. Этим человеком была Лурдес Крайтон.

Я сразу же подумала, что это конец. Я почти услышала, как тонкий лёд под моими ногами отчётливо захрустел, обещая губительно треснуть. Я осознала, что здесь и сейчас провалюсь в такую холодную воду, что мгновенно умру от её низкой температуры. Но… Вдруг произошло нечто совершенно непредсказуемое – треск льда остановил человек, на помощь которого я ни при каких условиях не понадеялась бы. Лурдес, очевидно оказавшаяся не такой же проницательной, каким был её муж, и, очевидно, всё ещё сосредоточенная на желании всё-таки зацепить своего супруга достаточно, чтобы вызвать в нём ответную реакцию, пропустила мимо ушей мои последние слова.

–Эрнест, ты всегда был страшным выдумщиком, но, я тебя умоляю, прекрати приставать к Терезе со столь дикими выдумками,– взяв шампанское с подноса мимо проходящего официанта, словно разочарованно вздохнула Лурдес, и я вдруг заметила, что в её крови уже наверняка имеется определённый градус.– Это, честное слово, переходит все рамки морали и становится неприличным. Тереза родила для себя ребёнка, как сейчас позволяют себе многие женщины, но мы ведь живём не в восемнадцатом веке, чтобы подобное осуждать, так может быть не будем смущать гостью подобными разговорами? Мальчику четыре года, ты это узнал и всё равно озвучил свою безумную теорию, которой не имеет места быть в реальности. Пожалуйста, простите моего мужа, Тереза,– внезапно обратилась ко мне Лурдес, и от произнесённого ею слова “пожалуйста” у меня едва мгновенно не отвисла челюсть.– Не берите близко к сердцу. Ваш мальчик ни капли ни на кого из наших знакомых не похож и определённо точно похож на Вас. Мой многоуважаемый муж так сильно ждёт внуков от своего единственного сына, что уже давно начал бредить этой идеей и довёл себя до состояния, в котором, кажется, готов принять за своего внука любого прохожего ребёнка, главное чтобы он был темноволосым и светлокожим, каким является Байрон.

Не осознавая того, слегка подвыпившая миссис Крайтон, по неизвестной причине желая уколоть своего мужа побольнее, буквально спасла меня от ужаса разоблачения. Не в этот момент, но позже я отчётливо осознáю, что её слова в итоге задели не только мистера Крайтона, но и меня. Мой сын – не какой-то проходимец, в нём действительно течёт кровь семьи Крайтон. Так что как бы ни пыталась Лурдес уколоть именно своего мужа или, во что я верю меньше, сгладить острые углы по отношению ко мне, она всё равно зацепила и меня тоже. Впрочем, достаточно скоро я пойму причину её поведения, когда примерно спустя полчаса увижу, каким взглядом она будет смотреть в сторону не замечающего её мистера Крайтона, который в это время будет улыбаться в компании симпатичной женщины лет пятидесяти. Позже я случайно узнаю, невольно подслушав разговор двух приглашённых на эту вечеринку женщин, будто бы ту женщину, с которой улыбался мистер Крайтон, зовут Мадлен Глас и она является его сиделкой. Сплетницы будут шушукаться о том, будто бы мистер Крайтон изменяет миссис Крайтон с этой сиделкой, я же, услышав это, специально отойду в сторону от этих низких в своих моральных ценностях женщин. Я всегда считала ужасным не просто распространять грязные слухи, но слушать их. Для меня одно приравнивается второму. Слушаешь мерзость, значит позволяешь ей распространяться, перебрасываться и на тебя тоже. Всё равно что осознанно в лужу грязи наступать.

После внушительной тирады Лурдес, направленной в сторону мужа, все дружно отвлеклись на очередного проходящего мимо официанта и взяли с его подноса по бокалу шампанского, по-видимому чтобы помочь мистеру Крайтону избежать сосредоточения на сказанном. Я тоже взяла бокал, чтобы быть со всеми на одной волне, при этом не выпуская из левой руки ладонь Берека. В просторной гостиной, сейчас больше напоминающей собой холл какой-нибудь пятизвездочной гостиницы, толпилось не менее сотни взрослых людей, разодетых так, будто они пришли на какой-нибудь светский раут, но никак не на день рождения маленькой девочки. В моей голове непроизвольно всплыло воспоминание о том, как Грир с Грацией праздновали дни рождения своих детей и первые месяцы с момента рождения каждого из них. И я считала те милые домашние посиделки в компании родственников и нескольких пар соседей организованными на широкую ногу? Увидел бы Грир происходящее здесь и сейчас, наверняка он разделил бы моё мнение на счёт того, что подобный подход к проведению дня рождения маленького ребёнка ужасен. Где, собственно, сама именинница? И где все дети?

Словно прочтя мои мысли, Берек, наблюдая за тем, как взрослые заливаются шампанским, вдруг решил поинтересоваться:

–А где та девочка, у которой сегодня день рождения? Я хочу подарить ей подарок.

Именно в этот момент перед нами возник Байрон. Вынырнул откуда-то из-за моей спины. Как давно он был рядом? Слышал ли он что-то из того, что говорилось в нашем узком и удушающем для многих из нас кругу взрослых людей?